Наталия Смирнова - Семейная сага. Сборник. Книга II

– Я познакомиться приехала. Вот и все.

Завтракали в полной тишине. Обе женщины думали о своем: одна о том, как дальше разговаривать; другая мечтала, чтобы гостья поскорее убралась восвояси.

– А знаешь что… – прервала тяжелое молчание Наталья Петровна. – Давай мы съездим по делам моим, пройдемся в парке и за чашечкой кофе поговорим. Сойдет? Тебе час на сборы. В ванной найдешь полотенце и халат. Если еще что нужно, спроси заранее.

– Спасибо. Тогда пойду собираться.

Ольге было невыносимо тяжело. Она здесь чужая. Душ был спасением: никто не видел ее слез от безысходности и ужаса происходящего. Было принято решение уехать к матери сегодня же. Видимо, идея найти здесь близкого и любящего человека обречена на провал.

Ольга стояла перед зеркалом, смотрела в свои зеленые глаза, как у бабушки, мысленно разговаривая с собой:

– Нееееет! Так не пойдет. Пока не узнаю правду их отношений, не уеду. Не получится у тебя, бабушка. Ты меня плохо знаешь. Распустила я нюни, дура.

Через час они вышли из дома. Наталья Петровна прекрасно водила машину: спокойно, уверенно, без лишних телодвижений машиной. Как оказалось, она владела небольшой сетью кондитерских «Хочу еще!».

Приехав в одну из кондитерских, они заказали кофе с волгоградскими круассанами.

Минуту смотрели друг на друга молча, ожидая, кто же первой начнет разговор. Бабушка с ее ровной осанкой и поднятой головой выглядела королевой. И была хозяйкой положения. Ольга, обратив на это внимание, скопировала ее позу, глядя в такие же глаза.

– Да, именно… Психологию ты знаешь, девочка, – тонко подметила Наталья Петровна, улыбаясь своей обворожительной улыбкой (умела, когда хотела).

Ольга безмолвно ее рассматривала.

– Полагаю, у тебя один единственный вопрос: что не так с нами, с твоей матерью и мной…

– Если знаешь, тогда поведай. Да, я приехала за этим. В моей жизни есть только два близких человека: ты и мама, и я очень хочу понять, почему мы не общаемся, откуда холод в отношениях?

– А у мамы ты спрашивала?

– Да. Она не хочет про это говорить.

– А если и я не захочу, что тогда?

– Тогда я не уеду, пока не узнаю.

– Под дверью ночевать будешь?

– Да, если понадобится.

– Упрямая. Утром я о тебе была другого мнения…

Разговор прервал звонок управляющего. Пришлось поехать с бабушкой по вопросам закупок.

«Что ж, будем знакомиться ближе, Наталья Петровна», – подумала Ольга, садясь в машину.

Домой Ольга и Наталья Петровна вернулись уже вечером. Поговорить им так и не удалось: пришлось срочно решать вопросы с закупками и искать других поставщиков: прежние не справлялись со сроками и качеством поставляемой продукции. Наталья Петровна была требовательна, как и во всем: есть обязательства – будь добр исполнять как надо. Ее уважали в коммерческой среде за умение найти контакт с людьми любого социального ранга (поговаривали, что за ней сам мэр какое-то время волочился), за жесткость не чрезмерную, а правильную, а порой и побаивались ее крутого нрава и старались не подставлять ее. Последние про это не знали, поэтому потеряли постоянного клиента не только в лице бабушки, но и ее конкурентов.

– Ну что, время разговора настало? – как-то горько усмехнувшись, спросила Наталья Петровна.

– Да. Но прежде чем начать, хочу сказать, что горжусь тобой… Может, я чай сделаю?

– Да, пожалуй. Не откажусь, я устала.

Приятный запах апельсина с корицей поплыл по светлой кухне, легкая горчинка имбиря согревала изнутри, и горячий солнечный чай как никогда был кстати: он располагал к разговору.

– Бабушка, почему вы не общаетесь? Что произошло между вами? Почему мама так категорически не хочет рассказывать?

Одинаковые зеленые глаза встретились.

– Оля, я жизнь испортила матери твоей. Всего-то! – куда-то в открытое окно сказала не своим голосом Наталья Петровна.

– Мама про это не говорила, вообще избегает этой темы…

Наталья Петровна закурила. Сигарета дрожала в ее руках, будто по белой трубочке пробегал озноб.

– Маша была очень талантливым ребенком: с 4 лет она занималась балетом. Но что такое балет? Это не профессия, как я тогда думала. Это грация, фигура, осанка, дисциплина и все. Что потом? Карьера быстро закончится, а потом работать учителем всю жизнь? Я не так представляла жизнь своей дочери. Когда она захотела связать свою жизнь с балетом, я ей не дала. Заставила поступить на юридический. Я сломала ее. Она пыталась уехать: на вокзале я ее развернула обратно. Она была для меня всем, и допустить, что моя дочь дочь может жить без меня я тогда не могла…. И в ней как-то стала угасать жизнь: она перестала быть любопытной, стала безвольной. Куда скажу, тогда и пойдет. И замуж вышла по моей указке.

Вторая сигарета. Свет не зажжен. Чай остыл.

– Потом она родила тебя. А твой папаша вас бросил: ушел к ее лучшей подруге. Классика жанра, черт возьми! И она ушла. Уехала. Написала, что уехала к отцу в Саранск.

– И ты не поехала за ней?

– Нет. Это было бессмысленно. Я все знала от твоего деда, пока он не умер. Переезд Маши нас немного сдружил. Если ты не знаешь, то он тоже от нас ушел в другую семью. Видишь, как все повторяется? Я не решила свои проблемы, ушла в обиды. Потом у Маши то же самое… И она попала в черный капкан депрессии. После смерти деда связь оборвалась. Маша не хотела со мной общаться.

– А ты пробовала?

– Конечно. Я приезжала, и не раз. Она закрылась. Я поняла свою вину, просила прощения, но все без толку. Она и сейчас не хочет со мной общаться. Я рада, что ты здесь.

Ольга видела, как по щекам бабушки катятся прозрачные соленые бусинки, но она не испытывала к ней жалости. Где-то в коридоре слышалась музыка – звонил телефон. Давно звонил. Только сейчас Ольга молча пошла ответить.

– Да?

– Добрый вечер. Мария Дмитриевна Рыбакова кем вам приходится?

– Мама…

– Мария Дмитриевна лежит в реанимации. Просим вас приехать как можно быстрее. И документы с собой захватите: паспорт и полис.

– Что случилось?

– Авария. Приезжайте.

За бортом самолета светлая весенняя ночь. Ольга посмотрела на сидевшую рядом бабушку: лицо осунулось; бледная и тихая, она смотрела в темноту иллюминатора. Теперь Ольга смотрела на нее иначе: нет, она не монстр… Она одинока, очень. Да, все ошибаются, но не все готовы понять свои ошибки и принять их. Да, не все…

Ольга вспомнила, как перед выходом из бабушкиной квартиры, она увидела в комнате бабушки свои детские рисунки и огромный фотопортрет мамы и ее… Удивительно, как за такой, казалось бы, стальной леди прячется чувствительная и страдающая душа. Сердце Ольги утонуло в жалости и новой любви к новому человеку, близкому и родному. И там, в Саранске, ждет ее мама… Господи, только бы она жила!!!