Игорь Карпусь - Уроки без перемен. Книга жизни

Сделайте с этой же целью «Неизвестного матроса» главной фигурой Новороссийской десантной операции. Его облик в памятнике статичен, но экскурсовод может несколькими штрихами показать этого богатыря накануне решающей битвы, передать его внешне спокойную сосредоточенность и накал страстей в душе, волевую собранность и готовность к любому повороту. Не бойтесь рисовать остроконфликтные ситуации, временную растерянность и замешательство, лихорадочные поиски выхода. Победа оплачена дорогой ценой, боевой опыт стоил многих жертв, просчёты и ошибки – крови. Слушатели должны сделать вывод, что война – это гигантский труд, работа мышц и ума. Воспитать патриота можно лишь тогда, когда сам будешь убеждённым патриотом, когда захочешь поделиться наблюдениями и раздумьями. Этого невозможно добиться только на время экскурсии, всякая же фальшь и риторика будут немедленно распознаны аудиторией».

В 1972 мне вручили удостоверение «Лучший экскурсовод» – первому в Новороссийске, а через полгода, с дипломом университета, я уехал к матери в Сибирь и открыл ещё одно направление своей жизни. Вскоре после отъезда Новороссийску было присвоено звание города-героя. Я не удивился, услышав радостную весть. После экскурсий меня часто спрашивали: «А почему Новороссийск не город-герой?» И я уверенно отвечал: «Дойдет очередь и до Новороссийска». Дошла.

1967 – 1971. Появилась такая потребность в дневнике, которой раньше не было и не могло быть. Я начинаю постигать смысл многих вещей, размышляю о жизни, людях, книгах. Зачатки этого были и прежде, но тогда я стремился больше впитывать. Упивался искусством, самозабвенно трудился, был обуреваем доброй слепотой. Для той эпохи характерна одна черта – восторженность, но не рассудок. Я жил преимущественно чувствами, и только теперь определяю свое кредо. Юность не прошла зря. Она укрепила здоровым оптимизмом, уберегла от самонадеянности и верхоглядства, научила постоянно работать над собой. Меня не коснулись болезни молодых: скепсис и рационализм, увлечение атрибутами моды, наигранный нигилизм. Да мало ли чем хотят блеснуть в молодости, подменяя истинное содержание вызывающей бравадой. Сейчас к чувствам присоединяется разум, и мне хочется кое-что сохранить для будущего. Вдобавок, мною движет интерес историка.

50-летие Октябрьской революции, Брежнев выступает на юбилейном заседании. Много в речи хорошего, а прошло всего полвека. Что-то будет еще через полвека? Плоды Октября ощутила прежде всего отдельная личность: безграничный простор для познания, любимого труда, духовного роста. Революция подняла обыкновенного человека на невиданную высоту, сделала честным, сильным и гордым. А этим определились наши успехи. Вообще моему поколению будут завидовать. Родились в год Победы, детство отмечено послевоенными тяготами и пафосом восстановления. Наши отцы и матери воевали, рядом участники революции, гражданской войны, первых пятилеток. А мы будем связующим звеном между довоенным и послевоенным поколениями. Завидная участь!

(Не знаю, как насчет зависти. А то, что стали связующим (или разделяющим?) звеном – это случилось. Маленькое и весьма важное уточнение: между советскими и несоветскими поколениями. Мы из тех, кто знали и пережили то, что никому уже не доведется. Пока у «новеньких» преобладают отрицание и жалость. Посмотрим!)

Странное состояние не покидает меня. Кажется, что атмосфера общественной жизни натянутая и слащавая. По крайней мере, такой она представляется со страниц газет и экрана. А ведь ясно, что наша жизнь не ограничивается славными починами, трудовыми победами и спортом. Что думает современник? Каковы люди нашего времени? Противен процесс духовной нивелировки. Вырабатывается какая-то пресловутая «правильная» линия поведения и проводится грубо, до тошноты приторно. А ведь в сознании идёт сложная жизнь и не может не идти, если человек не одеревенел окончательно. Хорошо, что есть гениальные книги – поддерживают, окрыляют. Твардовский – великий поэт. Читал его стихотворения последних лет, свежие и сильные, с огромным смыслом.

Сильнейшее впечатление от «Манфреда». К музыке обращаюсь всякий раз, когда испытываю неодолимое влечение. В ней действительно находишь опору в разных состояниях души.

Всё приобретаю с трудом, многого не понимаю, а природной хватки нет. Какой-то середнячок между обывателем и интеллигентом. А достоинство в полной мере развито у того, кто знает себе цену. Человеку скромных способностей остаётся окунуться в труд и не выделяться, ибо выделение будет амбициозным.

Непрерывное общение с молодёжью 15—17 лет. Интересно наблюдать, слушать, делать выводы. Время сложное, а взрослые не на высоте, дидактика же пользы не приносит. Кто не просто износил жизнь, а осмысленно, к тому юнцы тянутся сами. Практичность должна быть присуща каждому, но она должна слиться с нравственным отношением к жизни, познанием с высоты добра, веры, правды. Так, как народ осознаёт свою историю в былинах, песнях, сказках. В воспитании прививают либо одно, либо другое, и вырастают восторженные идеалисты или хладнокровные дельцы.

Читал урывками, между учебниками, «Живых и мертвых». Когда дошёл то того места, где 300 измученных людей выходят с боем из окружения, то не сдержался и заплакал. Что все мои переживания по сравнению с огромным и жгучим чувством, охватившим миллионы людей в первый же день войны! Что все мои размышления о жизни и смерти, которые тогда вмиг обесценились, а Синцов, Серпилин, маленькая докторша, старик сумели подняться выше убеждений эгоистичного рассудка. Минувшая война для меня то же самое, чем для Герцена был 12-й год. Я задаю себе те же вопросы, какими мучились в 41-м. Но мои отцы не прятались за навязчивыми вопросами, когда увидели за ними неизбежное.

Шум вокруг «Нашего современника». Честный, искренний фильм, но запоздал лет на пять, если не больше.

«Исповедь» Руссо достойна глубочайшего уважения, я подписываюсь под этой смелой и человечной книгой. Скажу тем, кто хочет разобраться в себе и других: читайте «Исповедь». Мы терзаемся угрызениями искусственной совести. Руссо сбросил псевдоморальные оковы и показал человека в его истинном движении.

В Китае недорослей не пугает абсолютное сходство между собой, их славу решили разделить в Варшаве. Ослы! Этот нигилизм мне хорошо знакомом по экспедиции: без царя в голове. Думаю, что красота цветущей вишневой ветки может излечить таких людей от всего наносного, и Саша согласился. Только одна ветка!

Осознал, что безгрешным и бесстрастным всю жизнь не проживёшь, даже оправдывая подобную позицию мерой терпимости или неприятия. В каких пределах можно оставаться спокойным за совесть? Всякий раз решать самому, но дрянь не щадить, несмотря на поражения.