Мария Гарзийо - Гастролерша

– Я люблю тебя.

От неожиданности я замолкаю. Это третий день нашего знакомства. И уже признание в любви. Рекорд, однако! Не знала, что на старый трюк с КВНом еще кто-то может купиться. Я поворачиваюсь на бок и хихикаю в подушку, ощущая себя роковой женщиной. Марк считает, что я все еще плачу, и потому делает безуспешиные попытки меня успокоить. Я засыпаю с улыбкой на губах, и Марк стесняется повторять свои ночные приставания.

Я пробуждаюсь в отличном настроении. Сегодня мы с Марком расстаемся. Я вернусь в свою крепость, буду снова смотреться в свое любимое зеркало в ванной и спать одна!! Марк еще посапывает на подушке. Он всегда просыпается позже меня. Я разглядываю его смуглое лицо. Мне кажется, что в профиль он похож на усталую черепашку.

– Эй, привет! – толкаю я его.

Черепашка бомочет что-то, переворачивается и превращается в Марка.

– Доброе утро, – говорит он глупым голосом.

С утра у некоторых мужчин очень глупый голос. Это раздражает.

– Иди сюда, – тянет Марк.

Нет, с таким голосом у него нет ни единого шанса.

– Вставай, а то пропустим завтрак.

Мысль о халявном завтраке так и подкидывает миллионера с кровати.

Через пол часа мы в ресторане. Марк опять ест яйцо. Я пью кофе с булочкой.

– Я не говорил тебе, мой брат сейчас в Италии. Он хочет познакомиться с тобой, – оповещает меня Марк, запихивая в рот вареный белок.

– Почему нет? Только я сегодня улетаю, ты же знаешь.

– Ничего успеем. Мы пообедаем все вместе.

– Хорошо, – легко соглашаюсь я. Мне интересно посмотреть, что там за брат. Может быть тоже миллионер, но более продвинутый. Чем черт не шутит.

Однако, черт на сей раз не пошутил ни чем. Мы встречаемся в холле в обеденное время.

– Мой брат – Карл, – представляет Марк.

– Очень приятно, – Карл энергично трясет мою руку.

Он на голову ниже Марка, темноволосый, симпатичный, но по виду такой же не от мира сего, как и мой кавалер. На мне блузка, выставляющая на обозрение подпеченый в солярии животик и юбка в тон. Марк просил меня одеться сексуальнее, чтобы похвастаться перед братом. Мы садимся в такси и едем в ресторан. Карл пытается задавать мне вопросы через голову Марка. Я вяло отвечаю. В ресторане пожилой официант приносит нам меню. Карл очень рекомендует попробовать рыбу-меч. Мы соглашаемся. Разговор за столом держится исключительно на энтузиазме брата, потому что Марк после первого выпитого бокала признает себя в дризину пьяным и сидит, откинувшись на спинку стула с глупейшей улыбкой на лице. Карл спрашивает, где я учусь, нравится ли мне Италия и всякую прочью дребедень. Я односложно отвечаю. Потом он начинает говорить о своей работе и тут уже остановить его невозможно. Никто, впрочем, и не пытается. Я давлюсь горькой рыбой-меч. Что делает Марк, я уже описала.

– У вас имена вроде не американские, – отодвинув от себя тарелку, замечаю я, – Вот Карл, например, немецкое.

– Эээ нет, – загадочно улыбается немного протрезвевший Марк, – У него имя русское.

– Это еще с какой стати? – удивляюсь я.

– А Карл Маркс!

Ну, тут, товарищи, не поспоришь.

Обед закончен, и мы выходим из ресторана. На улице прохладно. Карл пытается приобнять меня, чтобы согреть. Я удивленно оглядываюсь на Марка. У них что принято – твоя девушка – общая девушка? Марк не реагирует никак, он все еще изображает из себя пьяного и потому слегка покачивается на ветру. Впрочем, покачивается он всегда. У меня создалось впечатление, что у него вместо костей жвательная резинка. Так или иначе, я отталкиваю от себя неожиданно активного тезку Маркса и ковыляю в гордом одиночестве. Марк бубнит что-то насчет того, что ему опять придется платить за такси, и все таксисты ублюдки. Он так и говорит bastards. Вообще для интелегентного человека Марк слишком часто употребляет нелитературные слова. Впрочем, у американских авторов вроде Джекки Коллинз эти изречения вполне литературны и составляют 80% общего текста.

– Я разочарован этими итальянцами, – гундит он.

– Если ты не замолчишь, я буду разочарована тобой, – огрязаюсь я.

– Нет, ну в самом деле. Эти ублюдки…

Мне противно, и я стискиваю зубы, чтобы не сказать грубость. «Потерпи еще немного» уговариваю я себя, «скоро ты с ним расстанешься. Нехорошо ссориться под конец, мало ли пригодится еще этот зануда».

Я принимаю душ в отеле и собираю чемодан. Марк выкладывает на стол несколько стодолларовых купюр, потом добавляет евро. Он роется с кошельке, и я задаюсь вопросом, какая еще валюта мне перепадет. Но больше ничего мой содержатель оттуда не вынимает. Он бормочет что-то и достает из сумки свой мобильник. До меня долетает «sell phone». Марк наверно хочет, чтобы я взяла его телефон и продала. Нет, ну до такого я не опущусь. О чем прямо ему и заявляю. Марк смотрит на меня озадаченно, и тут только до меня доходит, что он говорил не sell – продавать, а cell phone – мобильный телефон. Он просто сетовал по поводу того, что его телефон не ловит зону. Ладно, и на старуху бывает проруха.

Через сорок минут мы в аеропорту. Я получаю посадочный талон и прощаюсь с Марком. Он жмет меня в объятиях до скрипа костей. Мне хочется побыстрее оттолкнуть его, но я терплю.

– Мы обязательно встретимся. Мы поженимся, и будем жить во Флориде, – напоминает мне Марк перед расставанием.

Я киваю и спешу вперед по корридору. Как только нескладная фигура Марка исчезает из виду, я вдыхаю воздух полной грудью. Наконец-то!

В самолете какой-то краснолиций мужчина с Ямайки пытается меня разговорить. Безуспешно. Я закрываю глаза, всем телом ощущая, как металлический корпус самолета отрывается от земли и замирает в невесомости. Открыв глаза, я наблюдаю, как внизу исчезают темные точки домов, сменяясь заснеженными вершинами Альпов. Арривидерчи, Италия. Что значит, до встречи. И я уверена, эта встреча состоится. Только при других обстоятельствах.

Дома меня встречает обалдевшая от счастья собака и взволнованная бабушка. Если последняя ограничивается крепкими объятиями, то первая сбивает меня с ног и наваливается сверху, жадно полируя шершавым языком мое лицо. Мне с трудом удается подавить столь активный натиск и подняться на ноги. Бабушка спешит разогревать голубцы, специально приготовленные к моему приезду.

– Ну, рассказывай! Как он? Где были? Что видели?

Я с удовольствием зачерпываю ложкой ароматный суп, по которому успела соскучиться.

– Да, не знаю, замуж зовет.

– Ну, а человек-то хороший?

«Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха – что такое хорошо, а что такое плохо?» Что дальше было я не помню, и потому наверно до сих пор не знаю, как отличать хорошее от плохого. Вот про Марка, например, можно сказать, что он экономный. Это – хорошо. А если, сказать скупой – то плохо. Смысл один и тот же, а полярная противоположность. Если сказать странный – негатив. А эксцентричный уже вроде интересно. Все зависит наверно от отношения к человеку. Марк мне в целом не понравился, следовательно, он у меня будет и скупой и странный и занудный и т. д. Однако, бабушку расстраивать не следует.