Лана Ладынина - Блудный Сын

Одну из многих своих обязанностей как секретаря штатгальтера он считал чрезвычайно важной и полагал в ней себя знатоком. Она состояла в подаче советов Фредерику Хендрику в области искусства и по поводу личных коллекций принца Оранского и его супруги принцессы Амалии. Страстный поклонник живописи с одной стороны и патриот с другой, он мечтал о плеяде взращённых на земле Объединенных Провинций художников, стоящих в одном ряду с великими именами Италии и Фландрии во славу родной страны. Константин неустанно рыскал по Голландии, разыскивая даровитых художников, которые могли бы потягаться с ван Дейком 28 28 Антонис ван Дейк (1599 – 1641) – выдающийся фламандский (южнонидерландский) художник. Мастер барокко и придворниго портрета. Самый талантливый из учеников и ассистентов Рубенса. или даже с самим Рубенсом. Имя Питера Пауля Рубенса и Хейгенс и принц Фредерик Хендрик произносили с придыханием. Никто не мог затмить обожаемое божество. Принц Фредерик Хенрик собирался вскоре сделать заказ «художнику королей и королю художников», «восьмому чуду света», как называли Рубенса принц, его секретарь и вся Европа. Константин Хейгенс напишет Рубенсу, когда принц решит на какие сюжеты должны быть картины. Фредерику Хендрику, вероятно, придётся подождать своего заказа. Ну что же, все ждут. Рубенс разрывается, выполняя

заказы для всех европейских дворов. А не иметь картин от Питера Пауля Рубенса неприлично. Какжаль, что Рубенс живёт и работает во Фландрии, на враждебных Габсбургов 29 29 Династия Габсбургов – один из самых могущественных королевских домов. В 16 -17 веках Голландия боролась за независимость от Испании, управляемой Габсбургами. в конечном счёте. Ах, если бы он жил в Голландии, тогда он, непременно, работал бы в Гааге, при дворе штатгальтера. Между тем, переманить Рубенса не представляется возможным. Эрцгерцогиня Изабелла 30 30 Изабелла Клара Евгения (1566 – 1633) – инфанта из династии испанских Габсбургов. По замужеству – Эрцгерцогиня Австрийская. Наместница Нидерландов, в описываемое время – фактически только Южных Нидерландов. осыпает его золотом, холит и лелеит, позволила жить в его любимом Антверпене, а не в Брюсселе, но никогда никуда от своего двора Рубенса не отпустит… Сильный толчок кареты, наскочившей на кочку, вернул Хейгенса в действительность.

Основным делом, приведшим Константина Хейгенса в Лейден, был визит к молодым лейденским художникам – Яну Ливенсу и Рембрандту ван Рейну. Слухи-толки о необычном дуэте даровитых живописцев из Лейдена вращались в Амстердаме, Гааге, и в других городах Голландии. Тот факт, что два молодых таланта уже несколько лет работали бок о бок в одной мастерской вызывал любопытство. Константин Хейгенс подумал: стоит поехать в Лейден и лично познакомиться с художниками и их работами. Но перед знакомством с молодыми мастерами счёл нужным, раз уж он в Лейдене, нанести ещё два визита: посмотреть коллекцию Петруса Скривериуса – он, наверняка, уже там увидит работы обоих художников – и визит вежливости Якобу ван Сваненбюрху. Константину доставило удовольствие снова прогуляться по Лейдену – городу его студенческих лет, наполненных напряженной учебой и весёлыми пирушками. Не желая терять ни своего, ни чужого времени или быть неожиданным гостем, Константин предупредил о своих посещениях, заранее послав всем письма.

Первые два визита, как он и рассчитывал, длились недолго. Коллекция Петруса Скривериуса, в самом деле, заслуживала уважения, историк то и дело принимал посетителей, приезжавших в Лейден взглянуть на нее. В доме Якоба ван Сваненбюрха Константин услышал исчерпывающую информацию об обоих художниках, особенно о Рембрандте ван Рейне, который три года обучался у ван Сваненбюрха, а теперь сам имел двух учеников. В Лейдене только о них и говорят. Благодаря этим двум молодым мастерам, Лейден вновь выходит на арену живописи после столь долгих лет, с воодушевлением вещал Якоб ван Сваненбюрх. Можно надеяться, здесь вскоре снова возникнет гильдия Святого Луки. Господин Секретарь не зря проделал свой путь, скоро он в этом убедится. И старый мастер объяснил Константину как лучше всего добраться в западную часть Лейдена, к мастерской двух художников…

Ян, Рембрандт и ученики с раннего утра готовились к визиту секретаря принца Оранского. Мастерскую вымели, вычистили и проветрили – звёздный час для Геррита Доу. Работы, отобранные друзьями для показа, расставили и развесили с рассчётом, чтобы на них выгодно падало освещение: историческую живопись, портреты, автопортреты, изображения апостолов и пророков, серии коих писались обоими художниками спина к спине, бюстовые портреты-трони, стремительно входившие в моду, персонажи в восточных одеяниях, которые – они это хорошо знали – особенно популярны в Гааге, натюрморты. Пейзажи представили, в основном, в эстампах.

На работы, готовые предстать перед взором господина Хейгенса, пришёл посмотреть Хармен ван Рейн. Его сопровождали Адриан с женой – последнее время Хармен чуствовал непривычную слабость, не мог подолгу работать, ему требовался отдых. Походив по уже почти прибранной мастерской, рассматривая картины Рембрандта и Яна, он присел на один из простых деревянных стульев. Такое количество картин, написанных его сыном и Яном и выставленных для показа, как в лавке торговца, вызвали в нем всплеск гордости за младшего сына. Хармен надеялся, что господину Хейгенсу понравятся работы. Как хотел он удачи для Рембрандта! Отдохнув немного, он засобирался домой – усталость снова давала о себе знать.

Специально по случаю приезда секретаря штатгальтера в мастерскую внесли и поставили изящный столик для угощения: выбрали французское вино, местное пиво и лёгкие закуски. Лисбет хлопотала у столика, готовя закуски, расставляя посуду, располагая белоснежные накрахмаленные салфетки. Когда Рембрандт попросилл её помочь с приготовлениями, она с радостью согласилось, сгорая от любопытства лицезреть господина Константина Хейгенса, девушка надеялась, что брат позволит ей задержаться. Геррит и Исаак тоже хотели увидеть господина Секретаря. Рембрандт согласился представить ему своих учеников – может быть это пригодится им в дальнейшем. Мальчики обрадовались, втайне лелея надежду, что, может быть, и их имена запомнит господин Хейгенс.

Наконец раздался долгожданный стук в дверь мастерской, Ян стремглав помчался открывать. Открыв дверь и бросив быстрый взгляд на стоящего перед ним солидно одетого, темноволосого мужчину, Ян мгновенно понял – это именно тот человек, которого они ждут и сделал пригласительный жест рукой:

– Господин Константин Хейгенс!?