Валерий Бронников - Крылья Тайболы

Зимин составил список необходимых запасных частей, инструмента и приспособлений. Комиссия, оставив охрану у самолёта и захватив экипаж, улетела обратно. До доставки плоскостей здесь делать больше нечего.

Брызгалов увидел Зимина уже в кабинете. Алексей Александрович сидел, зарывшись в бумаги, в клубах табачного дыма. Столько дыма около него ещё не скапливалось.

– Произведена грубая посадка, – сказал он Брызгалову, ответив на его вопрос.

– Как ты это определил? – спросил Виктор.

– Якутин сказал, что вина должна быть экипажа. Сейчас я подвожу под это то, что предписывают документы.

– Написать можно что угодно, но грубую посадку никто не видел.

– Мне задача поставлена, я её выполняю, – ответил Зимин, вдыхая в себя дым от папиросы.

– Я твои действия не оспариваю. Просто пострадает невиновный экипаж. Тебя, Алексей Александрович, совесть мучить не будет?

Зимин внимательно посмотрел на Брызгалова. Он соображал. Имея привычку быть осторожным во всём, а особенно в разговорах с коллегами, Зимин долго вымучивал из себя ответ:

– Тут два варианта: или страдает экипаж, или страдаем все мы, которые недосмотрели. Если Репанов докажет невиновность экипажа, мы как раз и пострадаем. Только я не дам ему это сделать. А если ты не согласен, задавай вопросы Якутину.

– Ну-ну, – сказал Виктор, – Работай, не буду мешать. Я не в комиссии, поэтому вопросы задавать больше не буду.

У Брызгалова остался неприятный осадок от этого разговора. Якутин потом ему объяснил ситуацию:

– Если мы возьмём этот инцидент на себя, пострадаем не только мы, но и уроним престиж Главного инженера управления. Он прямо мне никаких указаний не давал, но я и в паузах между словами понял, чего он хочет, поэтому терпи. В жизни не всё получается по прямой линии. Иногда бывают такие зигзаги, что нормальные люди не выдерживают, сходят с ума. Мы-то с тобой пока не собираемся сходить с ума, как думаешь?

– Думаю, не сойдём. Я не специалист по подобным расследованиям, но удивляюсь, как из очевидного факта, стряпается то, что необходимо.

– Привыкай. В жизни ещё много чего узнаешь нового, а Зимину не мешай. Видишь, он завис в облаке своего дыма. Я заходил, в дыму его едва разглядел. Он докурит все папиросы и у него будет готовый акт, где нашей вины не увидишь, а Репанов будет рвать на себе волосы, но ничего сделать не сможет. Он прекрасный лётчик, но по составлению документов Зимин его переплюнет. Скоро должен быть вертолёт, который доставит плоскости. Он некоторое время будет работать в нашем районе, поэтому я собираюсь за морошкой. Лесоохрана нам предоставляет такую услугу. Полетят и Мовиль, и Галич, все с жёнами. Ты уж извини, я тебя взять не могу. Большие начальники компанию себе выбирают сами. Только об этом не распространяйся, криминала никакого нет, но, сам понимаешь, сразу аукнется в другом конце деревни.

– Я уже забыл. Лети, отдохнёшь от всего этого, но не забудь угостить морошкой!

– Думаешь, я буду собирать? Я не любитель сборов, лучше на природе почитаю у костра книжку.

– Только не прилетай слишком начитанным! А морошки немного ты привези, кружку, я думаю, насобираешь без проблем. Тебя увезут и привезут, по болоту бегать не надо. С вертолёта выйти можно прямо на морошку.

– Так и будет. Вечером нас привезут обратно, когда вертолёт будет возвращаться с точки.

Серый готовился к отлёту в командировку восстанавливать самолёт и готовил себе бригаду, подбирая техников, которым приходилось менять плоскости. Эта работа обычно делается на заводе, а в производственных условиях такие случаи бывают очень редко. У Брызгалова такого опыта пока не имелось вообще. Зимин имел огромный опыт, но его из уважения к возрасту пока не трогали, оставив писать бумаги. Проконтролировать он сможет и после прилёта самолёта на базу – так решил Якутин.

Наталья Алексеевна готовила документы для восстановления самолёта, получилась внушительная пачка. На все технологические операции выписаны карты, где техники и инженер ОТК будут расписываться за каждую выполненную работу. Она морщилась от дыма, которым её окуривал Зимин, но замечание сделать не смела, понимая, что он занят какой-то важной и ответственной, судя по количеству дыма, работой. Иначе она думать просто не могла, поскольку понимала только в том, чему её научили. Всё остальное сейчас пока непостижимо её разуму. Гончарова считала, что без папирос Зимин не сможет написать нужные бумаги. Она встала со своего места, подошла к столу Зимина и взяла переполненную самодельную пепельницу, выполненную из самолётной детали, затем также молча она вынесла её к мусорному баку и вернулась на своё место. Больше ничем женщина помочь не могла.

Путешественники вернулись к вечеру. Вертолёт высадил всех метрах в двухстах от производственного здания. Подъехали две машины: лесоохраны и Мовиля. Люди, не мешкая, погрузились в эти машины и убыли с территории. За прилётом вертолёта наблюдали все, кто был на работе. Устойчивый слух, что начальники едут за морошкой, распространился с быстротой молнии. Каждый считал своим долгом сообщить это тем, кто новость не знал, а некоторым сообщили об этом от трёх до пяти раз – это уже являлось гарантией, что человек не забудет и поделится ею с другими. Новость сообщали вполголоса, чтобы «враг» не подслушал, а слышали только свои доверенные люди. «Своими» считались все работники предприятия, а остальная часть Тайболы являлась родственниками, знакомыми, друзьями, поэтому делились этой новостью практически со всеми при встрече на улице, в магазине, в детском саду и в конторах.

К прилёту вертолёта о полёте знали все. Люди не завидовали, не злорадствовали, а их просто распирало любопытство – сколько наберут путешественники морошки? Такая удача, когда за ней не надо топать по болоту и искать своим ходом место с обильным количеством ягод, выпадает раз, два в жизни. Обычно, к тому времени, когда люди выходят, утопая по колено в трясине, к ягодному месту, наступает такая усталость, что работать уже не хочется, но сборщики упорно собирают ягоды. Набрать за день на хорошем месте можно ведро. К вечеру ломит спину так, что на ягоды и смотреть не хочется. А потом надо полную тару вынести по болоту в обратном направлении к транспорту, на котором люди прибыли – обычно это моторная лодка. На лодке надо прибыть до деревни, всё выгрузить, прийти пешком домой и потом вспоминать весь год путешествие за морошкой до следующего подобного похода. А кому очень повезёт, тот попадает сразу по приезду домой в жарко натопленную баню смыть с себя пот, а особенно усталость.

Так морошку собирают обычные жители. Поэтому становится понятно, что, когда людей высаживают на место на вертолёте, а потом забирают обратно, является для населения Тайболы большим событием. К прилёту путешественников любопытство жителей достигло наивысшего предела. Все понимали, что перевозка этих пассажиров получалась нелегальной, но об этом как-то не принято сильно распространяться. Оказаться в роли такого пассажира мог каждый. Для любопытных оказалось большим разочарованием увидеть, как люди со своим грузом быстро исчезли, а количество собранной морошки осталось временной тайной. Люди Тайболы так устроены, что прекрасно понимали, что через полчаса родственники путешественников по большому секрету похвастают ближайшим друзьям о собранной морошке, а ещё через час узнают об этом все жители, но узнают не только о количестве ягод, но и во всех подробностях о проведённом дне на болоте.