Полин Ригель - Синие косточки съеденного яблока

Одна маленькая хорошенькая птичка каждое утро прилетала к окну моей спальни и разглядывала мой утренний ритуал. Она чирикала, а я называл это робким пением. Кормил ее крошками от пирожных и улыбался ее звонкости, озорству, естественности и таланту. Разговаривал с ней на своем языке, она отвечала мне что-то по-птичьи. Я расценивал это как глубокую симпатию, потому что она прилетала каждый день. Улетая, птица не оборачивалась. Вырисовывала в воздухе поцелуй и пропадала в неизвестном направлении.

Вечерами я тосковал по ней. Испытывая страстное желание любоваться, наслаждаться ее легким, почти невесомым присутствием. Я решил заслужить ее доверие. Приручить.

Крошки от пирожных превратились в настоящие куски. Птица лакомилась, а я наслаждался процессом кормления удивительного существа. Постепенно, перебирая маленькими лапками, ерошась от прикосновения моего пальца, распуская свой хвост, она научилась залетать дальше моего подоконника и прыгать на мое плечо. Я даже разрешал ей забираться на мою голову. И смеялся ребячески, обретая покой.

Я решил сделать свой дом ее домом. Но в пристанище, в месте моего обитания, проживало много людей, и на некоторых птиц у постояльцев была аллергия.

Не имея возможности оторвать свои мысли и сердце от моей птицы, я покинул свой старый дом и обрел новый. Я сказал птице, что теперь это и ее дом тоже. Она прокружила в воздухе что-то красивое и осталась со мной.

Днем я уходил по делам, птица имела возможность летать по своим приключениям и возвращаться к моему приходу. Со временем птица пренебрегла своей свободой и моим доверием, позволяя себе возвращаться позже. Я не подал виду, побоявшись ее спугнуть. Один мой приятель, ради моего душевного равновесия, предложил мне приобрести большую красивую клетку. Он сказал, что птицам клетки заменяют гнезда. Я посчитал эту идею нечестной по отношению к своей маленькой, звонкой любви, но, будучи человеком рассудительным, склонил свой выбор в сторону безопасного положения.

Клетку я поставил в спальне. Она была настолько большой, что туда поместилась даже моя кровать. Я взял птицу в руки и запустил ее в целый мир, который я создал специально для нее. Она стала биться в бешеной истерике, ударяясь крыльями, разрывая нежное горло криками боли от осознания моего предательства. Я ожидал такой реакции, но знал, что стерпится. Слюбится.

На ночь я закрыл клетку изнутри и лег рядом с ее уставшим тельцем. Мы уснули вместе. Я не хотел думать о том, что будет дальше, но, по крайней мере, она была рядом и я был спокоен.

Утром, открыв глаза, я увидел, что птицы рядом нет. Она сидела на подоконнике, держа в своем клювике ключ. Сбросив ключ за пределы окна, она посмотрела на меня в последний раз и улетела. Ни разу не обернувшись.

В исступлении я вглядывался в прутья, через которые она смогла просочиться. Я вглядывался в прутья, в радиус которых был заточен.

Я вскочил с кровати, стал дергать за железки ставней, бить кулаками, пытаться просунуть голову. Я разбегался и ударялся о перегородки. Падал на пол. Я выл по-звериному. И ревел.

Оставшись лежать на полу, я так и не смог поверить в происходящее, рисуя невидимыми чернилами пальцев на дне клетки разбитое сердце. Моя милая, бессердечная птица, я подарил тебе целый мир, чтобы ты летала только со мной, а ты оставила меня одного в этом мире.

В этой песочнице у каждого были свои игрушки. У кого-то совсем новые, у кого-то старые, потрепанные, но так сильно полюбившиеся, что не было никакой сердечной возможности променять их на усовершенствованную и последнюю модель.

С раннего детства у человека появляются личные ценности, вкусы, приоритеты, симпатии, которые отражаются на дальнейшем выборе при той или иной ситуации. Повезло тем, кому родители подавали хороший пример в этой тряске становления и формирования. Повезло тем, кто, получив первые впечатления, потом сам себя воспитал.

Девочкам, не по шаблону, а по традиции, больше нравились куклы, игры в дочки-матери. Мальчикам, не по шаблону, а по традиции, больше нравились машинки, чтобы устраивать гонки между собой. Дети, сидя в этом квадрате с песком, как в отдельном для них созданном мире, общались, передавая друг другу первые драгоценные впечатления, идущие прямо от сердца.

Их модель игры показывала, кто ведущий, а кто ведомый. Они даже не представляли, как сильно выбранные игрушки повлияют на их дальнейшую судьбу. Впрочем, любой выбор влияет на ход событий. Это называют эффектом, пусть не послания, но жизни.

В каждом обществе есть обделенные. Даже в выдуманном и обособленном мире найдется тот, кто не смог приложить усилия перед будущим, тот, кто не смог найти способ получить удовольствие здесь и сейчас и удовлетворить настоящий момент. Кому-то игрушки просто не покупали. То ли не было денег у родителей, то ли отсутствовало желание осчастливить свое же дитя. Так рождается неосознанная боль, чувство несправедливости, а после агрессия.

Детей обделенных тоже заводят в песочницы. Рано или поздно все туда попадают. По традиции, а не по шаблону, агрессия сопровождается наглостью, в таких случаях дети, не имеющие игрушек, начинают отбирать игрушки других. Простодушные игроки, пострадавшие от агрессивных игроков, не привыкли к несправедливости, и в глубоком непонимании, как себя защитить, устраивают в выдуманном мире громкий плач.

Нужно быть приспособленным ко всему и в то же время воспитывать, взращивать доброе сердце. Мы рождаемся с пустотой. Человек не рождается злым или добрым. Чем нас наполнили, тем продолжим наполняться мы сами.

Квадрат из песка. Все играют в этом выдуманном мире. Игрушки – мечты. У кого-то большие, у кого-то маленькие. И всегда есть тот, кто готов чужую мечту отобрать. И когда он придет, будь готов выстоять и защитить все свои стремления и желания.

У нас на двоих был один проект. По завершении он плавно перетекал в другие, более масштабные, намерения. Я и он – ведущие архитекторы. Слава по сооружениям, что мы возвели совместно, разошлась по миру быстрее, чем мы успели ее осознать.

Мы улыбались своим творениям. Они были нам вместо детей.

Здания воспоминаний для того, чтобы в них ютились осуществленные события. Заборы личных границ, чтобы оберегать свой мир как интеллектуальную собственность. Мосты. Мосты были самыми блестящими среди наших построек, потому что их мы прокладывали как мечты над морем бушующей жизни.

Быть архитектором – это смело. Нужно осознавать эту власть, которой прибиты твои вольные руки. Невнимательность и просчет могут пролить в бушующую жизнь литры крови.