Наталья Анатольевна - Бардо

Он меня ударил. Очень больно. Я задержала дыхание, но из глаз брызнули слезы. Слез было много. Они текли и текли, я говорила себе: хорош! Прекрати! Вот блин! Да хватит! Они рвались наружу. Я начала снова задыхаться. Макс схватил меня грубыми железными руками и бросил на кровать. Он завернул меня в плед, всю с головой, оставив только бедра и ноги наружу. Гадство! Я попала! Задница! Эта сволочь хочет меня убить! Конечно! Он извращенец! Настоящий! Хренов мудак! Что делать??? Со всей силой, я начала рвать плед изнутри, руками и зубами, шерсть не поддавалась, я рвала и рвала твердое волокно. Нужно выбраться, во что бы то ни стало! Вот сволочь!!! Тварь! Гадина! Внезапно, я ощутила внутри себя огромный гладкий резиновый фаллос. От неожиданности, я застыла. Он мерно ходил внутри меня, и от его ритмичных вклиниваний низ моего живота превратился в горячий пылесос. Я сразу же попыталась втянуть в себя этот гибкий толстый член, поймать его вглубь живота, как можно дальше, сильнее погрузить в широкие бедра, ухватить мышцами. Я поняла, что это не горячий член живого мужчины, это всего лишь имитатор, холодный и скользкий, но он был, как нельзя, кстати, для моей, в конец измучавшейся, изголодавшейся, сегодня, киски. Жесть! Во всяком случае, это прикольно! Пусть себе словит кайф, зачем ее бесконечно кидать! Все круто! Все зашибись! Я начала снова ржать! Как конь! Макс, если только это был он, все-таки, не последний дебил, он понял мои желания, он все просек, во все врубился, он просто решил со мной вот так, жестко, поиграть, ладно! Пусть это будет его чертова игра! Мы будем игрунчиками! Долбанными попрыгунчиками! Давай поиграем! Я согласна! Я стала извиваться, как тот уж на сковородке. Елозить задницей по его чертовой кровати. Он стал работать муляжом сильнее, ритмичнее, быстрее. Я слышала сквозь плед его жаркое, сумасшедшее дыхание, чувствовала, как его тело трясло, сводило судорогой, но рука его двигалась, как заведенная. Что ж! Это все прикольнее! Вполне потянет! А может, вообще, крутняк! Этот припадочный пришибленный удолбленный устроил умопомрачительную вечерину! Может! Треш все-таки пошел! Оторвемся! Можно и покайфовать! Надо поддать жару! Устроить бешенный танцпол, улетную дискотеку! Давай, отрываемся! Погнали! Нам уже офигительно! Давай со мной! Старина Макс! Зажигай! Давай! Давай! Здоровско! Обалденно! Круто! Умотать его! Со мной все будет тип-топ! От моих жарких танцев ты поплывешь крышей, зато тебе будет весело. Нам двоим будет весело! Кто кого перетанцует! Кто кого перелетает! Мы офигительно оторвемся! Вот это улет! Супер! Жутким усилием, я разорвала плед. Я ожидала увидеть маску отверженного, доведенного до отчаяния, умалишенного, но увидела лицо неискушенного, любопытного подростка. Недалекого. Тупого. Через чур тупого! Это глупое детское личико только добавило огня в низ моего живота, схватив своей рукой его руку, я начала глубже и глубже проталкивать фаллос внутрь себя. Я танцевала! Летала! Догонялась! Круто! Будем продолжать! Макс мне поможет, а я помогу ему, его надо только завести! С ним можно еще как отрываться, тем более с таким неполноценным, ущербным, оно и хорошо, что с неполноценным. Он – полное ничтожество! Таких ничтожеств еще поискать! От этого можно круто торчать, нереально улететь, надо только суметь словить эти новые ощущения! Это же нереально заводит! Дегенерат, урод, который имеет тебя таким способом! Крутой отпад! Офигеть! Прикольнее ничего не бывает!

Меня хватило ненадолго! Игра не катила! Он, все-равно, был мне слишком отвратителен. Я не могла побороть это отвращение. Я остановилась. Замерла. На миг протрезвела. Блин! Омерзение подступило к горлу, разлилось горячей жижой по телу, заполнило мою внутреннюю пустоту, как я и хотела, она выпустила агрессию. Агрессию, которая заводила по-новому! Чем больший улет я получала от гигантского фаллоса внутри себя, тем больше я презирала Макса, я упивалась его никчемностью, гадливостью, его убожеством. Мне захотелось его уничтожить. Раздавить. Разорвать. Вместе со сладким, мучительно твердым фаллосом, я ощутила внутри себя еще один большой, сильный цилиндр, безупречно гладкий, блестящий, налитой, этот цилиндр назывался разрушение. Он зарядил меня, как батарейка.

Одной рукой, я продолжала впихивать в себя резиновый пенис, а другой, начала хлестать Макса по его отупевшей маскообразной физиономии. Я хлестала его наотмашь, со всей силой, ревя и хохоча одновременно, я вцепилась второй рукой в его волосы, и била его по щекам, по шее, по груди. Я почти потеряла сознание. Все плыло перед глазами. Пенис выскользнул, и через минуту, снова заскочил. Он был другой, очень твердый, и главное, теплый, даже горячий. В чем фишка? Побоявшись потерять его, я сделала движение навстречу, и сразу же ощутила сильный нарастающий взрыв. Этот взрыв со мной кто-то разделял. Я почувствовала рядом горячее молодое тело. Внутри моих бедер разлилась кипящая густая жидкость, ее брызги маленькими капельками запрыгали и закричали в груди, в сосках, в коленках и подмышках. Я захохотала и отключилась. Полный пипец! НУ ЭТО ЧТО-ТО!

Потом, не скоро, я очнулась. Снова провалилась. Голова крутилась, как юла. А вокруг гудели пчелы. Много желтых пчел. Светало. Наступало утро. Пахло ванильным мороженым. Твою мать! Когда я открыла глаза, я увидела перед собой, откуда-то взявшегося, красивого мальчика, который смотрел на меня с нескрываемой иронией. Мы были вдвоем в комнате, вдвоем на кровати. Его розовое ванильное личико расплывалось и текло, как мороженое. Я захохотала. Пипец! Мне стало очень прикольно, но его светлые шелковые, длинные волосы и мечтательные голубые глаза с поволокой заставили меня разреветься. Хмель немного прошел, голова не болела, но сильно мутило. Я ничего не соображала. Очень хотелось холодной воды. Я вытерла слезы. И снова заплакала. Я плакала и смеялась одновременно. Как больная дура. Невминяшка! Неадеквашка! Мальчик больше походил на девочку, ласковую, милую, но избалованную и капризную. Он тихо, не двигаясь, сидел на краю кровати и во все глаза, смотрел на меня, на мое голое тело. Блин! Я задумалась. Это кто? В чем прикол? Смеешься? Не этот ли мальчик заменил своим натуральным живым фаллосом имитатор? Я ни хрена не помню, ни хрена не врубаюсь! Я потрогала рукой между ног. Да, это та самая жидкость. Ошибки быть не может. Блин! Со мной был вот этот мальчик? Вот этот? Правда? Улет! Супер! Фантастика! Я пригляделась. Епарасете! Он, и правда, красавчик! Да еще какой! Офигеть! Крутой мальчик! Жаль, что на месте Макса, вначале, был не он! Не он выделывал со мной все эти трюки! Вот это да! Откуда, только, такой свалился? Я все больше охреневаю! Все зашибись! Обалдеть! Он достал из кармана сигареты и закурил. Он курил и мечтательно смотрел на меня. От него вкусно пахло духами. Наглый, чуть пьяный, чуть высокомерный, взгляд, взгляд такого же улетевшего, как я – пугал, путал, заставлял кровь течь быстрее. Сердце колотилось. Дергалось в плече, в груди. Мне стало противно. От этого омерзительного дергания, и от этого его, такого офигительного взгляда. Парень красиво скривил губы, нервно откинул длинные волосы. Рука с тонкими пальцами изящно держала сигарету. Я придвинулась ближе. Мальчишечка слишком красив! Слишком ухожен! Слишком высок по классу! Крут! Все при нем! Не мальчик, а находка! Подарок, бонус! Вау!!! И такой молоденький! Вот это новый поворот! Офигительно! А и правда! С таким красавчиком, конечно бы, все повторить! И повторять без конца! О-о! Вот это да! Оттяг! Я уже страшно хочу его! Его невозможно не хотеть! Тупое, примитивное до сблева, желание екало внутри! Пело что-то невнятное, неинтересное в ухе. Ну что за тупизна! Блин! Он ласково мне улыбнулся. Потрепал меня по щеке. Как ни в чем не бывало, пошел на кухню и загремел посудой. Послышался запах кофе и яичницы. Непростой мальчик! Мальчик с подготовкой! Со спецподготовкой! Ладно! Мы позавтракаем вместе! Поболтаем! И может даже, не слабо оторвемся! Надо, наконец, во все врубиться! В чем фишка? Что это было? Голова, все-таки, страшно болела. Я налила коньяка. Выпила.