Ярослава Казакова - Дорогами Карны. Повесть-сказка

Открыв его, я обнаружила довольно крупную сумму денег (Зарплату получила!) и самое ценное – водительские права. С фотокарточки на меня немного испуганно смотрело всё то же чужое лицо, а, вот, имя… Имя мне решительно ни о чём не говорило. Безликое, в общем, имечко. Как раз такое, какое подходит к этой бесцветной физиономии.

«Козленко Наталья Ростиславовна,» – гласила надпись на светло-розовом ламинированном документике. «Ненавижу своё имя,» – подумала я как-то дежурно, без эмоций, и тут меня прорвало. Воспоминания нахлынули разноцветной волной, сметая на своём пути все страхи, недоумение и опасения.

Ненавижу своё имя, потому что в детстве меня постоянно дразнили Наташкой – какашкой. Весёлое было времечко. Учитывая мой рыжий цвет волос и самую дурацкую на свете фамилию (Моя девичья фамилия – Морко, именно так, и никак иначе!), которую невозможно было назвать без того, чтобы её не переспросили раза три, можете себе представить, как мне жилось. Я постоянно в детстве дралась, не отличаясь при этом богатырским телосложением, поэтому вечно ходила в синяках и шишках.

Ещё и отчество – Ростиславовна. Жуть. Коллеги постоянно меня подкалывали, пока не наполучали каждый раз по двадцать. Им всё время казалось, что сравнивать имя моего папочки с названием сети быстрого питания «Ростикс» – очень остроумно. Года два ушло на то, чтобы убедить их в их неправоте. В общем, на работе я ни с кем не дружу. Да, и ни к чему это при моей должности. Мне нет ещё и тридцати, а я уже директор по персоналу крупной торговой компании.

«Стройсбыт» – вот, как она называется, простенько и со вкусом. Хозяин специально дал фирме в самом начале нулевых такое название, чтобы граждане, ностальгирующие по строительству коммунизма, выбирали из множества торговых фирм именно нас. Он не просчитался – без клиентов мы не сидим, а дело постепенно расширяется. Магазины строительных и отделочных материалов под нашим названием бойко торгуют уже по всему нашему региону, а один недавно открылся и в соседнем.

На работе меня считают офисной акулой. Я не люблю модное нынче словечко «стерва». Стерва – это, по словарю небезызвестного В. Даля, труп крупного рогатого скота. Дохлая корова, например. Падаль, одним словом. Не зря, ведь, хищных птиц, охочих до неё, называют стервятниками. Акула тоже стервятник, но не стерва. Что касается акулы офисной, то питается она исключительно наглым, ленивым и вороватым офисным планктоном. На том и стоим.

В детстве, мечтая о будущей профессии, я никогда не думала, что окажусь там, где оказалась. Я была разносторонним ребёнком, и у меня многое получалось хорошо. Точнее, хорошо получалось всё, кроме физкультуры. Терпеть её не могла. Этот запах спортивного зала и раздевалки… Фу, рвотный порошок! Ещё – необходимость корячиться при мальчишках то на брусьях, то на мате и переодеваться в какие-то уродливые тряпки, которые не идут никому…

Мне, например, ясно, как божий день, почему в современном мире столько разводов. Это всё из-за совместных для девочек и мальчиков уроков физкультуры. Когда на представителях противоположного пола практически ежедневно видишь это безобразие – штаны с оттянутыми коленками, олимпийку или толстовку, приделывающую пузо даже самому стройному телу, либо отвратительную футболку из тонкого, противного трикотажа, уважения к противоположному полу остаётся немного. Ручьи пота, стекающие с красного, опухшего лица, мокрые подмышки и прочее в этом роде добивают его остатки, а состояние злобы и раздражения, сопутствующее любым групповым спортивным занятиям, способно разжечь самую настоящую ненависть, причём надолго.

Из школьных «чудесных» лет мы переносим многое во взрослую жизнь, и это никак не идёт на пользу семейным отношениям. Когда на физкультуре мальчик обзывает тебя безмозглой тварью и овцой из-за какого-то грязного мячика, а сама ты отвечаешь ему тем же, если не хуже, это постепенно становится нормой поведения.

В общем, я за раздельное обучение физкультуре, да, и всем остальным предметам, для мальчиков и девочек. Не бережём ореол романтизма с детства, а потом удивляем, куда девалась романтика из повседневной жизни, откуда столько хамства и почему большинство семей распадаются, не успев возникнуть. Ещё практика показывает, что очень редко школьная первая любовь имеет продолжение и ещё реже переходит она в семейные отношения. Лично для меня в этом нет ничего удивительного.

Что касается меня, то свою первую и, кажется, последнюю любовь я встретила в университете аж на втором курсе. Для моего поколения, чья молодость пришлась на начало девяностых, это достаточно долгие поиски. Вся родня меня уже к тому времени успела заклеймить как будущую старую деву. Но, не тут-то было! Моя «неземная» красота сделала однажды своё дело.

Как-то раз недотёпу с соседнего геологического факультета привлёк блеск моих волос в солнечный день на университетском дворе. Этот парень говорил позднее, что они были тогда похожи на поток расплавленного золота. Он зачем-то обратил на это внимание своих однокурсников. С того момента отбоя от поклонников с геологического у меня не было.

Жаль только, что большинство их было большими любителями «бухнуть», и разговоры их постоянно вертелись вокруг выпивки, что всегда утомляло и отталкивало меня, да, и дальнейшую жизнь с выпивохой-мужем я представляла себе плохо.

Словом, свиданий стало много, но большинство из них заканчивалось в лучшем случае чистой дружбой. Собственно говоря, как друг я была для них тоже ни то, ни сё. Собутыльница-то из меня никакая, а без бутылки для таких людей нет и дружбы, как и любви, и всего остального.

Среди всего этого великолепия друзей – пьянчужек выделялись несколько парней, полностью равнодушных к спиртному: два примерных мальчика из семей местных «шишек», издёрганный нелепый очкарик и иногородний спортсмен Валера, неброский, но приятный. Кстати, обратил на меня внимание в тот солнечный октябрьский день один из тех примерных мальчиков, Эдик.

Эдичка потом молча страдал, наблюдая мою невероятную популярность у однокурсников, но близко не подходил. Он признался мне в своих чувствах через несколько лет, когда позвонил, чтобы поздравить с рождением дочки, моей взбалмошной и непоседливой Ярославы свет – Валерьевны. Кажется, в тот вечер он был изрядно пьян. Со временем и он, и другой примерный мальчик из приличной семьи начали пить так, как не снилось их разбитным однокурсникам. Видимо, оба были совершенно не готовы к жизни в нашем странном и непредсказуемом мире.

Некоторые из моих друзей-геологов, неравнодушных к спиртному, сумели покончить со своим пристрастием, а кого-то из тех, кто продолжил кормить алкогольный бизнес, уже и в живых нет. Самая «популярная» смерть – выпал из окна. При этом никто не верит в самоубийство: как же так, он был такой весёлый! Вот, хочется сказать, и довеселился. Допился, допелся и доплясался.