Татьяна Шевченко - Жизни и реальности Сальваторе

– Наблюдает, – хмыкнул Матео: он обязан был смотреть за происходящим одновременно на мониторах Иглы и Закройщика, а также за своим, где транслировалась картинка из глаз Мастера. – Осторожный.

– Странно. Я думал, что у него отказали защитные механизмы.

– Как бы этот тио нам сюрприз не преподнёс… – Матео отдалился от микрофона, но Мастер всё равно услышал, как он командует Закройщику: – Введи ещё снотворного, он оказался крепче… ага.

Так, в тени птицы, Мастер дошёл до развилки. Здесь белый спутник с криком взвился вверх и исчез из глаз.

– Именно тогда, когда ты мне был нужен, – укорил пациента Мастер.

– Что? – отозвался Матео.

– Ничего.

Мастер огляделся в поисках направляющих. Около одной из дорог, почти теряясь на фоне высокой травы, стояла высокая, в полтора человеческих роста, зелёная фигура; лицо её было закрыто, а из головы наподобие солнечных лучей торчали длинные перья. Длинное тело покрывали знаки цвета охры; по обе стороны бородатой маски зависли два розовых колибри.

У Мастера сжались кулаки.

– Кетцалькоатль, – сказал Матео.

– Это моё или его?

– Не видно. Мониторы не показывают. Агуха выясняет, – голос Матео был серьёзен. Агухой он называл Иглу. – Нуэстро, не подходи. Дьявол его знает, откуда он: из твоего, из его или…

– …или сам по себе, – закончил Мастер. В наушниках вместо привычного «О боги!» царила тишина. – Время идёт. В конце концов, откуда он ни взялся, он может помочь.

– Нуэстро, мать твою!

Мастер уже шагал к Кетцалькоатлю. Глаза за маской не отпускали его.

Подойдя к богу, мужчина поклонился.

– Пусть процветают твои владения, – сказал Мастер. – А жертвы всегда будут соразмерны.

Маска – впрочем, теперь Мастер видел, что это вовсе не маска, а лицо, – не дрогнула. Колибри продолжали парить у ушей бога, напоминая два крошечных огонька.

– Нуэстро, это он. Сам, – в голосе Матео звучала растерянность. – Может, ну его, а?

– Как здоровье моего учителя? – спросил Мастер, поклонившись ещё раз.

Бог молчал.

Зачем пришёл на стык двух сознаний? О чём думает эта древняя пернатая голова? Был ли он здесь всегда, или пришёл лишь на жатву смерти?

Матео думал ровно о том же.

– Нуэстро, иди от него. Кто знает, зачем пришёл. Живут без материального носителя, и дьявол его знает, что они такое и что у них в головах.

Бог молчал. Мастер ещё раз поклонился ему и сделал шаг в сторону, когда услышал:

– Не ходи.

Тугая петля обвилась вокруг ноги Мастера и дёрнула назад. Он смог сохранить равновесие и обернулся к богу. Кетцалькоатль смотрел прямо на него.

– Почему?

Молчание.

– Если я не пойду, пострадает человек. Я прокладываю сюда, в глубины души, путь, чтобы помочь. Это моя работа. Я не откажусь, если не пойму, почему.

Кетцалькоатль, казалось, удерживал его своим взглядом. Затем так же молча выгнул руку – она казалась совсем бескостной, резиновой – и указал на другую тропу.

Мастер поблагодарил его и зашагал дальше.

– Вот так, тио, да ты уговорил бога! – голос Матео затрещал в ушах. – Зомби буду, если это не значит успех!

Мастер хмыкнул.

– Зомби из тебя не очень-то получился бы.

– Не очень-то и хотелось, – в тон ответил Матео.

Мастер шагал по тропинке.

Долго ничего не происходило; только трава опускала жёлтые венчики, посыпая мастера пыльцой. Вскоре из зелёного моря справа вынырнула птица; издав вопль, она помчалась вперёд, но быстро потеряла высоту и снова пропала в траве.

Мастер увидел деревянное здание – ближайшей аналогией ему был бы сарай без крыши, – и поспешил вовнутрь.

Внутри здание оказалось каменным; стены покрывал мох, а посреди пола тёк ручей. Мастер сделал ещё один шаг – и стены разлетелись, по ширине напомнив мужчине стадион. Из земли, покрывшей пол, появились трава, деревца и кустики. У дальней стены, за ручьём, возникли ступеньки и алтарь. На алтаре лежал безликий пациент; на нависшей над ним стене на корточках сидел Кетцалькоатль. Он изменился – кожа стала белой, – но Мастер безошибочно узнал его. Ветер чуть прикасался к перьям бога, качая их; на нём была жёлтая нагрудная пластина в виде большой раковины, набедренная повязка, а на голове – высокая пятнистая шапка.

Бог смотрел прямо на Мастера.

– Я нашёл его, – произнёс тот, надеясь, что Матео его слышит. – Здесь всё ещё нестабильно. Парень совсем плох. При нём Кетцалькоатль.

– Агуха говорит, что если ещё раз запустит процесс стабилизации, расхерачит все мозги этому тио.

Мастер кивнул:

– Так и думал. Попробую справиться в этих рамках.

Мастер сделал шаг к ручью.

– Камень справа!

Мастер уклонился – снаряд замедлился, почти завис в воздухе, – и перехватил камень в воздухе. С тревогой огляделся в поисках бросавшего. Пациент лежал на алтаре, но…

– Спит?

– Как сурок, – заверил его Матео.

Ну да, подумал Мастер. Перестраховался. Если бы этот парень проснулся, одним камнем дело бы не обошлось. Когда в последний раз пациенту ввели недостаточное количество снотворного, оператора погребло под бредом испуганного сознания, пытавшегося избавиться от постороннего вмешательства. Матео называл это идиотией, но факт оставался фактом: пробуждение могло стоить жизни.

Мастер подошёл к ручью и, разбежавшись, перепрыгнул через него. Уже в полёте ему в руку вонзилась ярко оперённая стрела; он упал, перекатившись через плечо. Из кустов выскочили существа, до пояса напоминавшие саламандр. Две части разных видов были соединены чисто технически: огромные головы и крохотные верхние лапки выглядели непропорциональными по отношению к длинным человеческим ногам кофейного цвета. Потрясая копьями, существа ринулись на Мастера. Что-то на миг смутило его – что-то неправильное – но раздумывать было некогда. Он проговорил команду для Иглы – и в руках материализовалась нагината.

– Как там? Ты далеко зашёл, у нас плохо видно.

– Терпимо, – ответил Мастер, лениво отмахиваясь от саламандр. Их было штук семь и они оказались бы хороши против любого случайного вторженца: задавили бы силой. Но, как все защитные механизмы спящего мозга, умом не отличались и сильно мешали друг другу. Опытный Мастер вяло погонял их вокруг алтаря, затем начал теснить к ручью – заходя в него, они со звуком открываемого шампанского превращались в пену, – но в этот момент краем глаза увидел, как ещё одна тень перемахнула через ручей. На автомате он преградил тени дорогу мечом, но та вдруг, вместо того чтобы ринуться прямо на острие, расценивая его как врага, перемахнул через него и устремился к алтарю. В его руке сверкнул нож.

Кетцалькоатль, сидевший на стене, не сводил глаз с Мастера.

– Бай-я, – только и сказал Матео.

– Четвёртый?! – Мастер выдернул стрелу из плеча, бросил во мчавшегося к алтарю и громадными шагами помчался за ним. Саламандры заверещали: часть бросилась догонять Мастера, часть, неуклюже толкаясь, поспешила занять позиции для обстрела чёрного человека.