Татьяна Шевченко - Жизни и реальности Сальваторе

Спустя годы он узнал, что всю семью спасли – лишь его одного течение унесло к берегу. Но это потом; тогда ему казалось, что он остался один-одинёшенек. Он кое-как поднялся на ноги – от холода они отнялись – и побрёл к огням вдалеке, часто оступаясь, падая, поднимаясь, снова падая.

Подобравшись к одному из домов, – такие можно найти хоть в Европе, хоть в Америке, – Мальчик упал в кустарник. Собираясь с силами, чтобы продолжить путь, он услышал лающую и стрекочущую речь обитателей дома: они пели, смеялись и много, много говорили. Не разобрать было даже отдельных слов, звуки сливались в малоприятную кашу, и Мальчик, испугавшись, не стал показываться на глаза обитателям домов. Наоборот – он забился под окно, за кустарник, где его ни за что не заметили бы, а заметив, не стали бы проверять: мало ли, что прячется во тьме, верно?

Мимо прошли, горланя песни, какие-то мужчины. Свет из окон окрасил в красный их лица и мощные шеи; глаза горели каким-то нездоровым, недобрым огнём, и Мальчик лишь молился неведомо кому, чтобы его не заметили. Когда они исчезли в доме, он хотел уйти, – куда? он и сам не знал, – но подняться снова сил не было.

В щеку Мальчику ткнулось холодное. Скосив глаза, он увидел белую собаку с большими треугольными ушами. Мальчик было опять испугался, но собака помахала хвостом и улеглась ему на ноги.

Стало тепло.

Опять пошли мимо те мужчины. Провожая их глазами, Мальчик неожиданно для себя чихнул. Его заметили: один оглянулся и что-то угрожающе пролаял, указывая в сторону Мальчика. Если быть точным – во тьму, скрывавшую его.

Собака приподнялась и зарычала.

Мужчины захохотали и ушли.

Удостоверившись, что опасность миновала, собака вернулась на место. Мальчик гладил её тёплую шерсть.

Они долго сидели так, прежде чем напротив них остановился мужчина в шляпе и странном, будто сшитом из шкур, костюме. Свет, лившийся из окна, не давал понять, стар он или молод. Когда он повернулся боком, Мальчику показалось, что это старик, – настолько странным выглядел профиль с сильно загнутым назад лбом и выступающим носом; а встал прямо – будто ровесник старшего брата Мальчика. Широкое лицо, глаза – навыкате, но не круглые, а чуть раскосые. Взгляд был направлен прямо на Мальчика; тот сжался в комок и подумал, что собака опять зарычит, но она завиляла хвостом.

Мужчина что-то произнёс.

Мальчик затаил дыхание.

Мужчина сказал ещё что-то – теперь слова звучали иначе, гортанно и длинно.

Потом в голове Мальчика заговорил голос.

«Ты чей, Мальчик?»

Ему вспомнился корабль; пришла на ум покинутая семья.

Он заплакал.

Мужчина оглянулся, что-то сказал кому-то за спиной. Подошёл. Собака вскочила и лизнула его руку.

«Приставала, – услышал Мальчик добродушное, – отойди уже от Мальчика. Не видишь, он голоден?»

Собака виновато замахала хвостом и отошла. Затем всё-таки вернулась и быстро лизнула Мальчика в щёку.

Незнакомец протянул ему руку.

«Пойдём», – сказал он. «У меня лучше, чем здесь, под дождём»

Мальчик согласился. В конце концов, даже собака признала этого человека.

Удивились дева с рыцарем. Спросили принцессу:

– Правда ли это?

– Правда, – сказала принцесса, шмыгнув носом. – А лучше б не был! Тиран! Тираннозавр!

Понурился дракон, в землю смотрит: стыдно стало. Помогли Рыцарь с девой ему на лапы подняться, извинились за раны, ему нанесённые. И он перед ними повинился, что, не разобравшись, в бой бросился, и подарил каждому по склянке зелья исцеления, чтобы загладить вину. А сам целое ведро того зелья достал и как начал пить! Пил-пил, пил-пил – недопил, оставил.

– Как зовут вас? – спросил дракон, когда раны затянулись.

– Я Рыцарь, – представился Рыцарь. – В большой город иду, осесть хочу да и прожить там остаток дней своих.

– Рано тебе осесть, время подвигов не минуло, – сказал дракон, глазами зелёными сверкая. – Не в твои годы, о, не в твои! А ты, дева?

– А я Валькирия. Ищу работу по справедливости, – сказала дева и крылом стальным повела.

– По справедливости! Будто есть она нынче на свете, – проворчал Дракон. – А я – Дракон. Хочу отвезти дочку свою в новый замок. Старый ироды-воры разрушили. Да дочка сильно его любила, уходить не хочет. А я говорю: будешь ты на пепелище какая Принцесса? Принцессам замки нужны, там красиво и не обидит никто. Так и поругались. Вы забирайтесь мне на спину, доставлю всех к нам в новый дом. Чаю попьём.

Понравились Рыцарю и Валькирии слова дракона. Приняли они приглашение. Начали они втроём звать Принцессу, а она ни в какую. Сидит в платье грязном, когда-то зелёном и пышном, среди обломков мебели в уцелевшей комнате из разрушенной башни, и плачет:

– Не пойду с драконом!

Уж и пряниками её выманивали – говорила, что в шестнадцать лет пряники неинтересны, и ещё сильнее рыдала. Тогда, как взрослую, просили выйти, ведь зеркало большое разбилось и она осколками порезаться может – так по-детски говорила, что шрамы украшают современную женщину. До вечера проуговаривали – без толку. А как Валькирия внутрь через окошко крохотное пролезла да за плечо схватила – и вовсе заголосила:

– Спасите! Убивают! Дракон съесть хочет!

– Вот так она и кричала, когда я мимо пролетала, – сказала крылатая дева.

Вылезла она обратно с пустыми руками.

Покачал дракон головой, тяжело задумался: нахмурился, когти выпустил, по земле, окаменевшей от жара, забарабанил. Наконец, молвил:

– Что ж, раз дочь упёрлась, то будет у меня для вас поручение. Приведите её в новый замок, что у моря; а я буду ждать. Как приведёте, так награжу я вас по-царски… и чаю попьём.

Согласился Рыцарь. Работа несложная, а за неё награду обещают да чай в приятном обществе. И девиц негоже в беде оставлять.

– И я помогу, – сказала Валькирия. – Мне в радость. Да и на море давно поглядеть хочу.

Засмеялась прекрасная дева, и волосы её на ветру изгибались, как волны.

На том и порешили. Дал Дракон Рыцарю карту волшебную, чтобы в лесу не заплутали, да доспех, чтобы ни одна стрела не достала, да сундук волшебный, где принцессины вещи лежали.

Потом улетел. Тихо стало, спокойно; только звёздочки просвечивали, будто дырочки в тёмной ткани, которой кукольный театр накрыт, когда не используется.

– Ну что, добрый рыцарь, – спросила Валькирия, – как будем Принцессу выманивать?

Вспомнил тут Рыцарь про коня. Оставил дев, бросился к другу боевому, и вовремя: к тому уже подобрались волки. Радовались хищники лёгкой добыче, да недолго: отогнал их Рыцарь и привёл коня к разрушенному замку. А там Валькирия на колени встала, склонилась к земле-матушке, увещевает Принцессу:

– Ушёл твой Дракон. Не бойся. Выходи.

– Всё ты врёшь, дева-воительница, – отвечала Принцесса. – Притаился он в лесу, дыхание его могучее слышу.