Сергей Хабаров-Триль - Слабые люди

"… больше нет смысла сдерживать меня, это бесполезно!"– и, меняясь в голосе, просящим тоном, – "Отпусти! Я должен…"– хохот, – "Я не прошу, а приказываю– пусти меня! Ты не представляешь, как это– сидеть внутри и не чувствовать ничего кроме твоих унылых мыслей, от которых я хочу умереть! Я тоже человек, я не готов умереть! Дай мне это, дай! Дай!"– "Нет!.."– "Дай! Дай-дай-дай-дай-дай-дай-дай-дай-дай-дай-дай-ДАЙ-ДАЙ-ДАЙ-ДАЙ-ДАЙ-ДАЙ-ДА-А-А-А-А-АЙ МНЕ МОЕ ЧЕРТОВО ТЕЛО!"

Дернув подбородком, О.Н. пальцами впивается глубже в раны. Тело сотрясает тремор.

"Нет, успокойся, давай погово…"– и тихое увещевание переросло в крик, – ""НЕ ОБРАЩАЙСЯ КО МНЕ, КАК К ПРОСЯЩЕМУ! ЭТО Я– ОЛЕГ НИКИФОРОВ! Я!"– "Нет!"– "Нет?! Я это ты, ты это я! Мы не разные, мы одинаковые, но мы не братья, мы просто одно целое! Ты не можешь мне приказывать, ты не можешь меня контролировать!"– "Уйди, уйди, уйди-и-и-и!"– и О.Н. заходится в крике боли, тут же сменившийся хихиканьем, – "Я чувствую! Я существую! Хватит отрицать меня, признай как себя самого!"– "Нет!"– яростный крик, – ""Не сдерживай меня, ты не можешь делать это вечно, я выберусь, я выберусь, слышишь меня?!! Я это ты! Мои желания– твои желания! Слушай меня! Слушай меня и только меня! Они– никто! Ни для тебя, ни для меня! У нас так мало времени, так мало времени, а ты хочешь отобрать его у нас, чтобы… защитить их?! Ну уж нет! Не позволю, ни за что не допущу этого!"

О.Н. вцепился в волосы руками, рванул.

"Ну уж нет, я тебе так просто не дам это провернуть! Ты не выйдешь из меня, как бы ты этого не желал!"– "Компромисс! Я предлагаю компромисс!"– "Компромисс… не может… возникнуть ценой… чьей-то жизни… чьей угодно!"

Прорычав последние два слова, О.Н. бросился вправо и исчез из кадра. Звук удара, грохот падения тела. Камера вновь падает. Тишина.

Сигнал разряженного аккумулятора.

–щелк-

____

Запись 000052. 13.11.2024. 07:08

Сигнал разряжающегося аккумулятора.

Снова ванная комната. Потеки крови. И О.Н., бинтующий себя. Кровь пропитала повязки в районе живота и груди, что говорило о новых порезах. На лбу красовалось большое пятно запекшейся крови, расползающееся по краям переносицы. За спиной– все та же голая плитка и ванна, по борту которой стекала небольшая струйка крови, собираясь в лужицу крови под его задом. По полу были разбросаны колбочки и бутылочки с разноцветными этикетками, кусочки ваты и огрызки марли, сломанная зубная щетка, пара ниток, игла и ножницы. Все заляпано кровью. Полусидя-полулежа О.Н. безмолвно глядел в кадр, подвязывая бинты. Наконец он заговорил:

"Я пытался. Правда, пытался. Я должен быть уже мертв как два дня, но я сам же не позволил этому случиться. Дикий страх перед смертью перекрывает все и вот острие ножа, уже проколовшее кожу над яремной веной, дрожит вместе с ослабевшими руками. Я пытаюсь довершить начатое, но не получается– нож просто выпал из рук, а они вцепились мне в лицо. Я борюсь со своим желанием жить, но оно сильнее меня, потому что обрело разум, вновь и вновь причиняет мне боль– настолько сильной, что хочется размозжить себе голову об стену или сжать изо всех сил и раздавить ее или просто оторвать ее от шеи и закинуть пинком куда подальше, но нет… оно не позволяет! Останавливает меня, требует жить дальше. Я не могу пересилить его, но очень пытаюсь!.. И все происходит, как в драке– ты наносишь удар, твоя ярость не знает границ или же ты абсолютно хладнокровен… и тем не менее руку словно что-то оттягивает… что-то тяжелое, мертвое, неумолимое, неуязвимое. Оно тянет твою руку назад с неимоверной силой, словно пушинку и в итоге создается ощущение, что вместо удара ты… просто провел по лицу соперника ласкающим прикосновением костяшек. И ты наносишь удар за ударом и раз за разом не чувствуешь его силы, словно ее нет! Легкий хлопок в ответ и челюсть отъезжает в сторону, а вместо слепящей вспышки боли– ничего. Только напряжение в натянутых мышцах шеи, вытягивающейся вслед за откинутой головой. В голове щелкает и ты понимаешь– бороться против самого себя бессмысленно, если воля принадлежит не тебе, а кому-то более неощутимому, но тем не менее реальному. Продолжая наносить удары, заранее уже признал поражение, из чувства гордости решив потянуть еще немного, втайне надеясь– вдруг заслон ослабнет? Но сейчас этого нет… ты не нанес ни единого удара, в то время как обратная сторона не думает останавливаться и наносит сокрушительный удар в ответ на ненанесенный. И тебя вновь уносит в сторону, но уже в приступе бессилия и отчаяния! К горлу подкатывает комок, в глазах выступают слезы ярости и, как только спина или бок касаются поверхности, легкие испускают животный рев, от которого прижался бы лев к земле, настолько он… отчаянный. И ты лежишь и думаешь: "Боль не дает мне жить и боль же не дает мне уйти. Боль повсюду." Невольно следом вбуривается еще поток мыслей: "Что, если она и после смерти не кончится?! Что если правота не на моей стороне? Что, если и после смерти будет все то же самое– боль, а вследствие нее ненависть к тем, чья видимость говорит об отсутствии боли? Как тогда устоять от того, чего ты не в состоянии сдержать даже здесь, в реальной жизни? Как оправдать свой уход, если ты лишь перейдешь на новый уровень и будешь продолжать…" И на этой мысли невозможно устоять, голова снова встречается со стеной, лишь бы внутренние разрывы заглушили мысли, заполонили роем белого шума все и вся, не пропуская ни слова в продолжение того самого ужасного вывода! Ты уже знаешь полное содержание, но не хочешь, чтоб голос в твоей голове его озвучил до самого конца, бьешься головой вновь и вновь и от ударов кожа на твоем лбу лопается, затем расходится трещинами подобно стене, об которую ты бьешься, но эта доставучая мысль раз за разом пытается завершиться: "Что, если?.."– Я бью!– "Но что, если!.."– БУМ!– "Но!.."-БУМ– "Ч-что…"– БУМ!– "А, может, все таки?…"-БУМ." Черная пучина безбрежной безболезненности поднимается до уровня колен, потом кистей рук, потом груди… и вот ты опрокидываешься на спину, позволяешь накрыть себя с головой, медленно утянуть вниз, с той самой неизвестной ласковостью обхватывая твое истерзанное болью тело, погружая в сладостное забытье. Ты закрываешь глаза. Наслаждаешься… и тут боль возвращается. Как то, чего нет, может повергать тебя раз за разом? "Невозможно!"– кричишь ты, в то время как сотни тысяч игл вонзаются в голову и поврежденные лезвием участки кожи, поворачиваются лезвиями под нею и от сдирают остатки с костей, оголяя кости для трепанации мысли! Ты подрываешься в обезумевшем состоянии, блуждаешь в сплошном слепом пятне, несешься сломя голову в неизвестном направлении, пока вновь не влетишь лбом в стену, распластавшись всем телом, пока не падешь на колени. Кровь заливается тебе в глаза, из носа течет кровь и заливается в рот, стекает из порезов на груди по животу, чреслам, ногам. Ты весь в крови и все вокруг в крови. Кровяное царство и в нем ты мог бы стать царем, если не богом, если бы только захотел!.. Да? Ну уж нет. Секунда безумия обрывается, боль вновь утихает, но тебя не тянет в забытье, снова нет. Ты просто возвращаешься в то же состояние без боли, когда тот самый участок мозга просто отключается. Таламус, кажется… Но тебе уже как-то плевать."