Артур Аршакуни - Мой Эдем. Стихи и проза последних лет

– На Новом? Там же болотина, ходить невозможно, не то что лежать.

– Может, с Николаем поговоришь? – сказала ему Ангелина.

Николай, давний кореш Витька по совместному бизнесу, теперь был правой рукой директора конторы по ритуальным услугам населению «Последняя обитель» и фактическим начальником, поскольку директор постоянно отсутствовал по своим депутатским делам.

– Урне все равно, – неожиданно сказала Татьяна Аркадьевна.

– Нам с тобой туда ходить, – возразила Александра Павловна.

– Посмотрим, – сказал Витёк Ангелине, но для остальных. – Колян сейчас в большие начальники взлетел, нам не чета. Ну… – он машинально потянулся к пустому бокалу. Ангелина толкнула его локтем в бок, и тут Татьяна Аркадьевна сказала:

– «Шамбалу» налейте.

– Да нет, спасибо, мы уже пойдем, – заотнекивалась Ангелина, но Игорь уже поставил на стол пузатую бутыль темного стекла.

– Попробуйте, попробуйте, Андрей Леопольдович очень гордился этим купажом, – сказала Александра Павловна. – Перепробовал разные сочетания.

Игорь разлил вино по бокалам. Странно запахло ананасом.

– А почему «Шамбала»? – спросила Ангелина.

– Вы знаете, деточка, все получилось, когда Андрей Леопольдович, уже отчаявшись, совершенно случайно добавил в купаж сок тибетской малины. Она на вкус никакая, но внесла в напиток неповторимую гармонию, вы попробуйте, попробуйте.

– Что такое «Шамбала»? – спросил Витёк, взявшись за ножку бокала.

– Это долго объяснять, – сказала Ванда Леопольдовна. – Ну, это такая древняя полумифическая страна, предположительно в Тибете. Есть версия, что Христос там бывал.

– Андрей Леопольдович очень интересовался ею, – добавила Александра Павловна, – искал в старых книгах, в интернете… Сделал много записей. У него была своя версия Шамбалы.

– Ну, – Витёк одним глотком выпил.

Вино было фруктовым, это точно, но неопределенно фруктовым. Ровная прохладная струя, без кислости или приторности, пахнущая ананасом. Витьку она напомнила равномерный гул хорошо отлаженного движка. Тут Ангелина еще раз толкнула его в бок, и он поднялся, только сейчас почувствовав, что вино-то – вода водой, а забористое. Только не так, как водка, – кувалдой по мозгам, а тихо, украдкой. Словно где-то внутри зажглась свеча.

– Извините, – Александра Павловна поднялась, – пойду прилягу.

Татьяна Аркадьевна ушла с ней. Игорь остался собирать со стола, провожать вышла Ванда Леопольдовна.

– Виктор Николаевич, – уже у крыльца сказала она, – будет здорово, голубчик, если вы поможете им. Они же – маленькие дети, вся семья была такая, вместе с Андреем Леопольдовичем.

И она неожиданно заплакала, некрасиво сморщив нос и губы.

Витёк обещал.

Вечером, уже в постели, Витёк прикидывал завтрашние действия. Значит, на Старое кладбище. Нет, сначала в «Обитель». Колян с утра там, если сегодня похорон не было. Сколько же, гад, запросит? Червонцем не обойдешься. Хрен бы с ним, червонцем. Витёк вообще считал, что мужик должен зарабатывать, сколько может, а тратить, сколько хочет. Главное, чтобы хотелка по росту была. И тут Витёк сообразил.

Уровень.

Ну конечно!

Лазерный уровень.

Лет пять-шесть назад Витёк подрабатывал на участке у Аиста, то есть, главы администрации Аристова. И вот привез Аист в пароксизме гостеприимства домой японцев из города с переговоров по бизнесу в области. Витёк как раз занимался разметкой бассейна. Посмотрели товарищи японцы, как он ловит углы мотком бечевки, а уровень – пластиковой кишкой, наполненной водой, и подарили ему японский лазерный уровень, – вещь, совершенно неоценимую для тех, кто понимает. Не сравнить с китайскими игрушками. Точность – пять нулей, стреляла в трех плоскостях и еще со звуковой индикацией, так что даже слепой в тумане сможет работать. И еще это чудо измеряла что хошь, кидай свою рулетку в колодец и рыдай в голос. Просто направь ее куда надо и нажми кнопочку. Стоила она – Витёк специально узнавал – полторы тысячи ненаших рублей, а за это время дешевле не стала. Очень она помогла Витьку, когда они с Коляном на пару шабашили у дачников. Колян тогда обзавидовался Витьку и все предлагал махнуться на свою потрепанную «девятку», но

Витёк устоял. Вот теперь Коляну крыть будет нечем.

Витёк потянулся и повернулся на бок, проваливаясь в сон, напоследок пробормотав:

– «Шамбала»?

2.

Андрей Леопольдович стал идиотом в глазах Витька с тех пор, как Витёк увидел его по приезде выгуливающим Эзопа. Потому что трудно придумать что-нибудь более бессмысленное, чем выгуливание собаки. Ну, разве что кормление мух медом с ложечки. А собака – она собака и есть, зачем ее выгуливать? Ты ее кормишь, она гавкает на прохожих, – вот и весь хрен до копейки. У Витька тоже была собака, Мальва, маленькое вертлявое, как червяк на крючке, существо с глазами навыкате и суетливыми дергаными движениями. Ангелина, насмотревшись в телевизор на светскую жизнь, из набора, включающего «Феррари», пентхаус, норковое манто и собаку на руках, благоразумно выбрала собаку. И Мальва, сучка этакая, привязалась не к ней, а к Витьку, чем причинила ей немало страданий. Мальва крутилась у Витька под ногами, пряча хвост между задних лап, ложилась на спину, скулила. Витёк в ответ поднимал ее в воздух, пару раз подбрасывал на руках, а на третий просто швырял на землю с высоты своего роста. Ангелина и заступиться за собаку не могла, потому что извращенке Мальве это явно нравилось: она подползала к Витьку на брюхе и просила еще. Может быть, таким образом Витёк выражал свое отношение к пентхаузам, норковым манто и… Нет, «Феррари» Витёк уважал. Машина зае..тая.

Чудачества Андрея Леопольдовича начинались от калитки, где гостей встречал раскидистый сумах, похожий на пальму в запое. Под ним угол участка занимала тибетская малина, ниже колена, но колючая, как сволочь. За сумахом в три шпалеры хватался за проволоки виноград, который каждую зиму исправно вымерзал, и Андрей Леопольдович выхаживал чудом выжившие отросточки, окапывал, ставил какие-то ветрозащитные щиты из пленки и ходил в лес за лапником для укрытия винограда на зиму. Витёк помнил, с каким восторгом Андрей Леопольдович угощал его «первым урожаем» – горстью недозрелых гроздей, кислющих, просто вырви глаз. Андрей Леопольдович считал, что если растение выживет в первый год-два, то потом уже вполне может расти в нашем климате. А что такое наш климат? Как его описать без матерного слова?

Через руки Андрея Леопольдовича прошли каштан съедобный – прямо аж из Франции, украинский явор, армянский чинар и какой-то совсем экзотический манчжурский орех, – с одинаковым, впрочем, для всех итогом. Но Андрей Леопольдович не унывал и на недоумение Витька только смеялся: