Ольга Колбина - Анечка и конец света. Теория выживания

– Не дождёшься ты здесь ничего, – окликнули Анечку знакомые женщины с работы, – мы на другую остановку идём, может, там повезёт!

Ничего, можно и пешком. Идти было недалеко, минут двадцать. Но что она скажет, как объяснит, зачем пришла? Может быть, Катьки и дома-то нет. Прохожих почти не встречалось, и это усиливало беспокойство. Если бы дорога заняла больше времени, Анечка обязательно начала бы сомневаться в своей сумасшедшей догадке, возможно, даже передумала бы идти, но вот он, подъезд, в который она не входила столько лет. На железной двери красовался домофон. А ведь номера квартиры она не знает! Знает только, что на третий этаж и направо. На какую кнопку нажать? Взглянула на телефон – сети нет. В отчаянии Анечка изо всех сил дёрнула дверь на себя и чуть не отлетела в клумбу. Видимо домофон не работал, дверь была открыта и потому легко распахнулась. Взбежав на третий этаж, позвонила в звонок. Молчание. Похоже, и звонок не работает. Тогда она постучала. Потом заколотила в дверь кулаками. Тихо. Но вдруг…

– Уходите, мы никому не открываем, – это была Катька. Живая, голос не хриплый, значит, здорова, обрадовалась Анечка.

– Это я, открывай скорей!

– Анечка! – сразу узнала Катя. – Ты зачем пришла, иди домой и никому не открывай, такая эпидемия, разве ты не знаешь?

– Знаю я, открывай! Я здорова!

– Нет! Ты же с улицы пришла, вдруг ты заразилась, но ещё не знаешь? Я не открою! Я должна о детях думать.

– Да из-за того, что ты всё время о детях думаешь, мы с тобой десять лет не виделись! Открой, я специально с работы к тебе бежала.

– Но зачем? Давай когда всё закончится, спокойно встретимся.

«Опять старая песня, – подумала Анечка, – как же убедить её открыть?»

– У тебя звонок не работает, ты в курсе?

– Да, электричество полчаса назад отключили, наверное, авария.

– Я устала, у меня сил нет, ну хоть чаем напои!

Но попытка надавить на жалость не удалась.

– Ну не могу я, прости меня! Такие врачи уважаемые в Интернете пишут, что эпидемия смертельная, надо беречься, а у меня трое, ты же знаешь.

– Но я пришла, потому, что могу спасти вас, у меня вакцина! Открой!

– Не выдумывай, эпидемия второй день, никто ещё никакую вакцину не создал, – у Катерины было медицинское образование, её не проведёшь.

– Я вакцина! – не выдержала Анечка, – я поцелую твоих детей, и они не заболеют. Мне врач сказал, что я – иммунитет, – Анечка прекрасно понимала, что всё это звучит как бред сумасшедшего, но сейчас она была совершенно убеждена в своих словах, – никто не болеет из тех, кто общался со мной последнее время! – её голос сорвался на крик.

За дверью послышался кашель, потом детский плач. Мужской голос крикнул:

– Не вздумай открыть!

– Иди домой, – разозлилась Катя, – голову тебе пора лечить!

– Открой, открой, открой, открой! – Анечка кричала уже на весь подъезд, – ну просто поверь мне!

– Десятки врачей известных и опытных говорят одно, а ты – другое, так кому я поверю? Уходи! Кто ты такая, чтобы я тебе верила?

– Но ведь ты меня всю жизнь знаешь, а эти врачи тебе кто?

– Сумасшедшая! Что тебе нужно? – теперь и Катя кричала в голос! Я тебя все равно не пущу! – за дверью послышались рыдания.

У Анечки опустились руки. Она поняла, что дверь ей не откроют, но ещё долго ломилась, убеждала подругу, стучала, кричала. Она никак не ожидала такого от Катьки. Напряжение и страх сегодняшнего дня сказывались, и Анечка только на улице чуть-чуть успокоилась. «Может, Катя и права, – уговаривала она себя, когда брела домой по пустынному проспекту, – может быть, пересидят в изоляции и ничего не случится? Надеюсь, что это так». Но что-то подсказывало ей, что подругу она больше не увидит. Никогда. Анечка взглянула на телефон – сети нет, и она забеспокоилась уже за своих детей. Последний звонок от них был часа два назад. Тут она увидела приближающуюся маршрутку и замахала рукой. Водитель притормозил. Анечка зашла в абсолютно пустой салон. Водитель был ей знаком. Она уже много лет ездила одним и тем же маршрутом, некоторых водителей знала в лицо. Этот джигит как-то весной, когда Анечка сидела рядом с ним на переднем сидении, болтал без умолку. Произнёс целый монолог о родине, и поэтому запомнился ей особенно.

– Плохая у вас родина! – ворчал тогда всю дорогу смуглый человек, – то дождь, то снег, слякоть, грязь, не растёт ничего! Ни дыня, ни персик, ни абрикос! Всю зиму грязь! Всё лето дождь и холод! Вот на моя Родина – солнце, зелень, люди какие добрые. Только работы нет. Никакой.

Анечка даже обижаться на него не стала тогда, наверное, он по-своему прав. Сейчас он накинулся на пассажирку с вопросами.

– Что у вас тут случилось? Где люди? С утра ещё возил кого-то, а за последний час только ты села.

– Что, совсем никого?

– Парень сел на площади, совсем больной! Вышел на той остановке. Пошёл, шатается. Теперь ты. А наши в парке тоже больные все. С утра один, два рейса сделают, и всё, домой, совсем больные. А на моём маршруте ничего, ездят.

– Так водители на 102 маршруте не заболели? – Анечка получила ещё одно подтверждение своей теории.

– Ну, кто-то заболел, но Зинатула, Латфул, Саитгале, я вот, ездим пока. Что за родина у вас, все болеют, надо к себе возвращаться, – и водитель прибавил скорости на пустой дороге.

Выйдя на своей остановке, Анечка зашла в супермаркет за продуктами. Она спустилась по эскалатору, взяла корзинку. В торговом зале было пусто, но завернув за угол овощного отдела, она столкнулась с соседкой по дому.

– Хорошо, что я тебя встретила, что-то здесь неладно! – почему-то шепотом заговорила та, – смотри, охраны нет, кассиров ни на одной кассе нет, ни продавцов, ни уборщиц! Заходи, бери, что хочешь! Я позвала, никто не вышел. Пошли быстрей отсюда!

Анечка оглянулась по сторонам. И правда, на кассах никого, странно. Она прошла ещё немного вперед, к отделу выпечки, там всегда на развес продавали торты – никого. В проходах между стеллажами – никого. В этот момент в зале заморгал свет и через несколько секунд погас совсем. Анечке стало так жутко, что она бегом бросилась к выходу. Соседка за ней. Но где этот выход? Тут при свете-то заблудиться можно. Анечка запнулась за какую-то коробку и полетела прямо на стеллаж с крупами. На неё посыпались тяжелые пакеты с гречкой и пшеном. Придавленная бакалеей, Анечка не смогла сразу встать. Сначала она в панике барахталась, стараясь выбраться, но постепенно успокоилась. С трудом вытащила из кармана телефон и при его слабом свете осмотрела место происшествия. Вокруг валялись пакеты, но стеллаж, устоял.

– Кто-нибудь! Помогите! Я здесь! – закричала Анечка, надеясь, что хотя бы соседка ее услышит. Но вокруг тихо, – никого. Оттого, что смолкли кондиционеры и холодильники, тишина стояла просто гробовая, как под землей. «Так и правда, под землей, нулевой этаж», – пришло в голову. Тогда Анечка по одному стала снимать с себя пакеты, освободила ноги, поднялась. Ничего не болит, повезло. Потихоньку, освещая себе путь телефоном, она добралась до замершего эскалатора, а затем к выходу. Соседка ждала снаружи, а увидев её, испуганно попятилась.