Ольга Колбина - Анечка и конец света. Теория выживания

Но не тут-то было. Никто не собирался верить ей на слово, даже дети:

– Но мама! Мы же заразимся!

Почему на работе любой мастер, не говоря уж о рабочих, безоговорочно верит мне, когда я говорю – вот здесь 15 миллиметров, а здесь 35, не спрашивая, почему и не требуя предъявить чертеж или спецификацию, размышляла Анечка, и почему дома все считают себя самыми умными, а меня, видимо, безмозглой дурой? Почему им всегда нужны веские аргументы и доказательства? А без них можно было быть уверенной, что родственники все сделают по-своему, а потом, когда возникнут проблемы, скажут «мы же не знали, нам же не объяснили». Но сейчас нет ни времени, ни сил, ни аргументов. Сейчас оставалось действовать нахрапом. И она, схватив Гришку за руку, потащила его вниз по ступенькам.

– Просто поверь мне. Тебе в квартиры заходить не надо будет. Но я же не знаю адресов ваших друзей. Даша! Мы ждём внизу! План такой: вы меня приводите к дому, а дальше я сама.

– Что сама?

А что собственно сама? Что сама? Подумаю по дороге, решила Анечка, и в этот момент из подъезда показалась Даша. Небольшая спасательная экспедиция отправилась в путь. Кузнецов, чертыхаясь и раздавая всем на ходу медицинские маски, героически увязался за ними. Но дорога до дома Гришиного друга Дениса заняла лишь пару минут.

– Вы стойте здесь, – скомандовала Анечка Кузнецову и Даше, – мы скоро! И они с Гришей поднялись к Денису. Позвонили, Денис открыл сразу, думал, врачи.

– Гриша, иди вниз, жди на улице, – и Анечка вошла в квартиру. Мама Дениса лежала в кровати, дышала с трудом, но была в сознании.

– Я ей чай горячий, парацетамол давал, вот антибиотики нашёл, тоже две таблетки споил, но ей всё хуже, – Денис чуть не плакал. Но для подростка он, тем не менее, вел себя очень мужественно, делал всё, что от него зависит.

Анечка смотрела в глаза женщины, которая уже не могла говорить, только иногда стонала. Они не знала, что ей делать. У нее совершенно не было времени задуматься, как именно она будет спасать людей. Женщина перед ней могла умереть. Но целовать её? А вдруг вся её теория – это большая глупость, и она заразится. И детей погубит! Она внимательно посмотрела на Дениса – он явно не болеет. Что же делать? У Анечки даже на секунду возникла антисанитарная мысль плюнуть в стакан с чаем. Но Соне хватило и прикосновения руки. Тогда Анечка решилась. Она глубоко вдохнула, наклонилась и выдохнула в лицо лежащей женщине. Потом она погладила её по щеке.

– Пои ее горячим чаем, морсом, – если вдруг что, приходи к нам, – наказала Анечка Денису и быстро сбежала по ступенькам.

– Ну, как там? – спросил Кузнецов тревожно. – Давай домой вернёмся?

– Нет, пойдём дальше, она поправится, – уверенно сказала Анечка, хотя, конечно, ни в чём не была уверена.

Дальше к Михе. Но было поздно. Миша открыл двери и немигающими глазами смотрел на гостью, не вполне осознавая, кто это. Анечка прошла в квартиру. То, что она увидела, было настолько ужасно, что трудно себе представить, как это пережил четырнадцатилетний мальчик. Это были первые мертвецы, которых Анечке довелось увидеть. Сколько их, вероятно, вокруг, лучше было не задумываться. С трудом подавив в себе паническое стремление, схватив детей, бежать домой, она повела подростка на улицу.

– Гриша, отведи Мишу к нам, пусть бабушка с дедушкой пока с ним побудут. Мы здесь тебя подождём.

Анечку трясло. Главное, чтобы Кузнецов не заметил, но он курил, отойдя в сторонку. Гриша вернулся быстро. Дальше жила подруга и бывшая одноклассница Даши. Её родители слегли совсем недавно и были ещё ничего. Они не удивились приходу Анечки, тоже приняв её за врача, стали жаловаться на симптомы. Анечка деликатно «надышала» на них, пожала им руки и побежала дальше. Они обошли ещё 12 квартир. В трёх из них двери никто не открыл. В двух они застали рыдающих подростков над телами своих родителей. Гриша увёл друзей к себе ночевать, не оставлять же их там. К Зубаткиным идти смысла уже не было. Остальные после общения с Анечкой просто обязаны были выжить. Потом, отправив детей домой, Кузнецов, почему-то поверив ей, наконец, свозил её к каким-то людям, у неё уже не было сил запоминать, кто они. Потом они заехали к дальним родственникам, которых давно не видели, те были на вид здоровы, но, узнав, в чём дело, попросили зайти к их соседям, На обратном пути она вспомнила про свою учительницу. Она не навещала её в последние годы, может быть ещё не поздно? Они как раз оказались у её дома.

– Останови и подожди меня здесь, – Кузнецов притормозил.

Дверь в квартиру была открыта. На диване в горячке металась молодая женщина, в кроватке спал ребенок лет пяти. Учительницы не было. «Может, она давно здесь не живёт», – подумала Анечка и провела свой «ритуал» и с этими людьми.

Была уже ночь, когда они вернулись домой. На лестничной клетке у квартиры стоял стул, а на нем было что-то, завернутое в плед. Рядом хлопотала Анечкина мама в марлевой повязке на лице и с кружкой горячего чая.

– Больная, совсем больная! – бормотала она как обычно себе под нос, – заразная, наверное! Как же я её в квартиру пущу, у меня же там своих двое внуков, да чужих трое спят уже. Заразит всех сразу же. И не выгонишь больного ребенка на улицу. Что же с ней делать, что делать?

– Что случилось, что это? – шепотом спросила Анечка, всё-таки первый час на дворе.

Мария Петровна развернула стул к свету тусклой лампочки, какие всегда вкручивают в подъездах из экономии, и они увидели девочку лет десяти. Она тяжело дышала во сне, на лбу выступили капельки пота. Сколько таких Анечка перевидала за сегодняшний вечер! По привычке она наклонилась к девочке, потрогала горячее личико. Личико это показалось ей знакомым, но всё же кто это? На шум сверху спустилась тётя Шура, старшая по подъезду. Двадцать лет назад, когда тётя Шура поселилась в этом доме, она была роскошной стройной женщиной с объемной химией на голове и милой улыбкой, собирающей добрые морщинки у глаз. Она быстро познакомилась и сдружилась со всеми жильцами, которые, прожив здесь всю жизнь, и друг с другом-то не были знакомы. С тех пор, уезжая в отпуск, ключи все оставляли у тёти Шуры, все коммунальные проблемы тоже решались с участием тёти Шуры. Теперь это была сухонькая маленькая старушка, с той же милой и доброй улыбкой. Неизвестный ребенок без сознания на лестничной клетке – нет, такое событие не могло произойти без вмешательства тёти Шуры. Мария Петровна рассказала, что девочка эта пришла, когда все уже устроились спать, а они с Иваном Семёновичем сели на кухне выпить чаю в ожидании Анечки. Дома у них, напившись успокоительных, спали оставшиеся без семьи Нина Станиславовна и Славик.

– Извините, здесь живет Анечка? – успела спросить маленькая гостья, протягивая листок с адресом. Не успела Мария Петровна удивиться, как девочка сползла по стенке на пол и потеряла сознание. Больше она в себя не приходила.