Иван Иван-Чаев - Жизнь Русакова. Часть III. Русаков в России – от Путина до Путина

День Победы и комплексы Вероники Долиной

9 мая 2015 года. Этот День Победы Русаков запомнит на всю жизнь! Он был… настоящий! Во многом, благодаря акции «Бессмертный полк», когда люди шли с портретами своих воевавших родственников – дедов, прадедов, а то и прапрадедов. Говорили, что эту акцию придумали западные потиттехнологи, что это «окно Овертона», чтобы представить 9 мая не праздником, а поминками по многочисленным жертвам.

Как бы там ни было, но замыслы обратить Великий праздник в «день скорби» с треском провалились. Такого единения народа Русаков не наблюдал еще никогда. Потом писали, что в России этим маршем прошло 12 миллионов человек! Шествия в Москве, Питере и областных центрах были впечатляющие, причем в столице его возглавил сам Президент. Русаков шел в своем северном городке с портретом деда, прошедшего Сталинград. Тем не менее, в этой мясорубке дед выжил и умер уже в 1960-х. В рядах колонны не было никакого уныния – пели солдатские песни, «Катюшу», тухмановский «День Победы»! Остальной город тихо завидовал и снимал все это действо на «фотики и гаджеты». В центре города были представления, инсценировки армейского госпиталя, курсов стрелков, где дети реально стреляли из мелкашки, бесплатно раздавали армейскую кашу. И везде было не протолкнуться от народа. Это, наконец-таки, был настоящий праздник! Русакова охватило ощущение, что российский народ как будто очнулся после долгого сна и вновь объединился вокруг непреходящих ценностей. Это было особенно важно в свете происходящего в Украине, где теперь всячески открещивались от общего советского прошлого и националисты срывали с ветеранов георгиевские ленточки.

Однако не все в России думали так, как Русаков. «Либеральная интеллигенция» не дремала. Например, «бардесса» Вероника Долина утверждала, что всех участников «Бессмертного полка» чуть ли не насильно привезли на эту акцию на автобусах. Впрочем, это не вызвало у Русакова сильного возмущения. По его мнению, подобная паранойя даже не нуждалась в комментариях – пусть это останется проблемой и комплексом таких, как Долина.

«Хоккейная» политика

Тем временем, происходили и другие события, в том числе спортивные. Однако и спорт все активнее теперь политизировался. Например, 17 мая, когда наши хоккеисты проиграли в финале чемпионата мира (ЧМ) по хоккею в Праге канадцам 1:6, произошла следующая история. До этого российские хоккеисты очень хорошо сыграли «на патриотизм», одолев в четвертьфинале шведов 5:3, а в полуфинале разгромив американцев 4:0. И вот – очень болезненный проигрыш Канаде. Причем, проигрыш безоговорочный, по делу. Но самое главное – россиян упрекали в том, что они покинули площадку, не дослушав канадский гимн. На самом деле, произошла некая неразбериха, причем, главным образом, по вине организаторов, которые после вручения медалей (россиянам и канадцам) зачем-то открыли ворота в раздевалку. Многие россияне подумали, что все закончено, они «чужие на этом празднике жизни» – и удалились. Но мировая пресса разогнала это досадное недоразумение по полной программе, выжав из него максимальную идеологическую выгоду. Мол, россияне, команда не то, что без умения, но и без чести. Что это безобразно и недопустимо и т. д. Русакову в соцсетях даже отписал весьма далекий от спорта либеральных взглядов приятель, живущий в ЮАР. И он негодовал! На самом деле это была очередная истерия и политизированное шоу, чтобы обвинить русских во всех смертных грехах. Многократно сами канадцы и другие страны были пойманы на подобных косяках – нашим молодежным командам забывали вообще включить гимн, у сборной СССР отбирали в раздевалке кубок Канады и т. д. И ничего. Никакого негодования, никаких отборов медалей. А теперь нашей сборной и федерации хоккея России (ФХР) опять грозили санкциями, вплоть до отбора серебряных медалей. Спорт, увы, все больше становился неотделим от грязных политических игр.

Извечный конфликт: «либералы» и «патриоты»

Вообще Русакова не покидало предчувствие надвигающейся большой беды. Он сам и люди вокруг него довольно отчетливо разделились на «либералов», «патриотов» и «обычных». В этот 2015 год – особенно контрастно. Например, среди довольно близких знакомых Русакова достаточно много было людей «либеральных» взглядов, которые постоянно слушали, например, радиостанцию «Серебряный дождь». По мнению Русакова, эти люди очень слабо понимали, что происходит в мире. Они видели негатив только в России и связывали его исключительно с именем Путина. При этом, гораздо более тяжелые для страны годы, связанные, например, с правлением Ельцина, они считали едва ли не лучшими. Вслед за ненавязчивыми идеологами того же «Серебряного дождя», либеральные знакомые Русакова совершенно не видели негатива в «западном» мире, и считали его эталоном всего. В первую очередь – хороших машин, продуктов и зрелищ. Они искренне полагали, что, сдайся Россия Западу – и все будет ОК. И все бы ничего, да вот следующим шагом после такой идеализации и был «либеральный» тезис о том, что – победи фашисты в 1941-ом – и пили бы «баварское»…

Но и «патриоты» тоже активизировались. Даже на уровне компании Русакова между ними и «либералами» происходили постоянные споры и стычки. Общество стремительно политизировалось. Единственное, что смущало многих «патриотов» – как Россия собирается строить свое будущее, сохраняя «капиталистический строй»? Русаков понимал, что так не получится. Ведь игра в капитализм, это все равно игра по правилам Запада. И здесь, в какой-то степени «либералы» даже были правы – многое именно в капиталистическом хозяйстве Запада было налажено куда лучше, чем в России. И ситуация с российской наукой, да и со многими другими отраслями, ситуация в его городе с дорогами, строительством, медицинским обслуживанием, с ростом и запутанностью тарифов ЖКХ, с произволом и коррупцией властных чиновников – отнюдь не внушали оптимизма. В отличие от внешней политики.

Волнения и сомнения

Летом, не смотря на патриотизм, Русаков с женой собирались в отпуск за границу, на Кипр. Правда, теперь заграничные вояжи становились все более дорогими, ведь курс евро стал просто убийственным – почти 65 рублей. Так, еще до отпуска Русаков смотался на своей машине в Финляндию. При этом проехать пару тысяч километров при расходе 12 литров на сотню и почти ста рублях за литр бензина оказалось довольно существенной нагрузкой на кошелёк. Накладно было и ехать в отпуск. Однако деньги им пока еще платили и, несмотря на курс, на отдых пока еще хватало. Но в целом, ситуация с РАН было все еще очень тревожной. Как уже говорилось, нескончаемым потоком из Москвы шли директивы о заполнении бесконечных форм различной отчетности. С какими-то постоянно меняющимися кодами, паролями, логинами. Отчеты теперь требовали даже в июле, в самый разгар лета, когда люди находились «в полях» (геологических экспедициях) и отпусках. Так, пришлось для составления (срочно!) подобного отчета экстренно вытаскивать из «поля» ученого секретаря института. Чем закончится вся эта эпопея к осени – не знал никто. Вполне могли институты и разогнать. Оптимизировать, как теперь модно было говорить. Вообще, для трепетного Русакова стало появляться все больше поводов для волнений.