Алексей Аринин - Кент ненаглядный

Юлька с Ромкой напрягли зрение. В снопе желтоватого света стоял седовласый мужчина с колонноподобной шеей и ручищами, толстыми, как слоновий хобот.

– Чего хотели? – гаркнул он так неприветливо и жестко, что у незваных гостей по спинам пробежали мурашки.

Юлька поежилась. Идя сюда, она не так представляла себе Ивана Андреича и его дом. Прочное строение вместо избушки на курьих ножках, и его хозяин – миниатюрный вариант дуба вместо хилого, еле передвигающего ноги старца.

Громоподобный голос, которым можно отдавать войскам приказ, не имея рупора, раздался вновь. Он строго спрашивал, что нужно незнакомцам в столь поздний час.

– Мы хотели бы поговорить с Иваном Андреичем, – сказала сбитая с толку Юлька.

– Он перед вами, – отозвался мужчина.

– Понимаете, – после недолгой паузы Юлька заговорила, тщательно подбирая слова. – Мы ищем крышу над головой, и нам посоветовали обратиться к вам.

– Мой дом – не гостиница.

Другого ответа Юлька и не чаяла услышать. Легонько коснувшись руки Романа, она стала разворачиваться, чтобы уйти.

– Постойте, – обладатель зычного голоса покинул свой наблюдательный пункт на крыльце и подошел к калитке.

Его рентгеновский взгляд впился в белеющие в темноте лица. Этот пронизывающий насквозь взор, словно луч фонаря, шарил, изучал, освещал. Как опер копается в карманах задержанного, так старик рылся, казалось, в самих мыслях молодых людей.

– Кто вы? Почему ищите жилье? – в тоне Ивана Андреича напрочь отсутствовало какое-либо участие.

Юлька замерла на месте – крепкий, с крупными чертами лица старик загипнотизировал ее. Умевшая грубо ответить и еще секунду назад готовая плюнуть на все, она, неожиданно для самой себя, хрипло проговорила:

– Нам некуда идти.

В эти слова, идущие от сердца, было вложено столько, что лицо дяди Вани на мгновенье озарилось чем-то наподобие понимания. Он перевел взгляд с девушки на юношу. За толстыми стеклами Ромкиных очков прятались хорошо узнаваемые, испуганные глаза домашнего мальчика.

– Убежал от родителей? – спросил дядя Ваня.

Ромка, почувствовавший себя Эдипом подле Сфинкса, молча кивнул.

– Неужто в Стране Дураков лучше, чем дома? – выдохнул старик.

– Почему – в Стране Дураков?

– Да потому, что именно там оказывается большинство влюбленных. Эх, кабы сердце слушалось разума…

– Мы можем работать, мы труда не боимся…, – затараторил Ромка, увидевший впереди лучик надежды. Он сунул старику под нос ладони, демонстрируя мозоли. – Вот. Я грузчиком в порту работал… Мы… мы…, – он запнулся, – но здесь все боятся неизвестных людей.

– Люди у нас вообще привыкли бояться, – невесело улыбнулся старик. – Этот страх у нас, русских, передается из поколения в поколение, как наследственная болезнь. Да и вы тоже чего-то боитесь, иначе ночь-полночь не появились бы в этой глухомани. – Он указал пальцем на спортивную сумку, перекинутую через плечо Романа. – Вещей-то у вас немного.

– Это все, что у нас есть, – без тени улыбки сказала Юлька.

Мерцающие в вышине звезды внимательно следили, чем кончится разговор троицы. И вот старик ловким движением распахнул калитку и все тем же грубым командирским голосом сказал:

– Заходите.

Ромке, глянувшему в черную бездну неба, привиделось, будто в тот момент звезды на краткий миг погасли, а затем вспыхнули вновь, точно небесный свод от изумления вдруг моргнул. Не веря своим ушам, он обратил взгляд к Юльке, которая так же находилась в замешательстве.

Дядя Ваня, сделавший уже несколько шагов в направлении дома, остановился и, бросив через плечо: «Ну, и долго вас ждать?», двинулся дальше.

Ромка и Юлька, вышедшие из оцепенения, последовали за ним. Выступившее из темноты чудовище зарычало.

– Иди в конуру, Зэк, – скомандовал старик, укрощая пса.

Пес все понял.

– Почему вы зовете его Зэком? – спросил Ромка.

– А кто же он, по-твоему? – раздалось в ответ. – Себе не принадлежит, свободы лишен, на шее цепь. Узник. Но «узник» тяжело выговорить, а Зэк – в самый раз.

– Вы знаете, у нас совсем мало денег, – начала Юлька, – и мы…

Старик перебил ее:

– О-о-о, это проблема. Деньги – такая штука: тираж огромный, а на всех не хватает.

Он улыбнулся, но не Ромка, не Юлька не увидели этой доброй улыбки, потому что шли позади.

…За окном в лунном сиянии легко двигались причудливые тени, способные напугать труса и рассмешить весельчака. Пес, сквозь сон слыша лишь завывания ветра, лежал в своей уютной, пропитанной запахом говяжьей косточки, конуре. Вымотавшиеся Роман и Юлька спали в отведенной им комнате. Они провалились в темный колодец сна сразу же, как только головы их коснулись подушек. Счастлив тот, чей трудный день кончается крепким, здоровым сном.

Ночь, с ее таинственными шорохами и разлитой в воздухе чернильной тьмой правила безраздельно. Убаюканные мглой и колыбельными песнями привидений, черные, утонувшие в безмолвии дома, спали. И только в маленькой, размером с чулан, комнатушке, куда влезли лишь диван да письменный стол, горел свет.

Сидя на стуле и держа в руках серебряную иконку, дядя Ваня вспоминал паренька, которому она когда-то спасла жизнь. Его шершавый палец коснулся зазубрины, оставленной на металле лопатой – той, что рыла могилу живому человеку.

Мне некуда идти . Именно так сказал худенький, взъерошенный паренек, сжимавший эту иконку в руке и глядящий на мир глазами злобного, изголодавшегося волчонка.

Девчонка, что сейчас сопела за стенкой, смотрела точно так же. Ее глаза были омутами, где ненависть плескалась рядом с отчаянием.

Иногда простые, произнесенные с чувством слова, могут изменить мир. Минуты, когда в твоем собеседнике говорит само сердце, остаются в памяти на всю жизнь. Старик часто вспоминал свою первую встречу с дерзким, матерящимся на чем свет стоит мальчишкой. И сегодняшний визит парочки стал эхом той встречи. Глаза назвавшейся Юлией девушки были так похожи на глаза того мальчишки. Вероятно, два этих человека ходили по одним и тем же дорогам, дорогам, испещрившим дно общества. Знакомые с подобными дорогами имеют одинаковый взгляд и употребляют одинаковые слова.

Девушка во сне тяжело вздохнула, и старик нахмурил брови. В Юлькином вздохе ему послышались бессонные, полные тревог ночи и длинные-длинные населенные призраками прошлого дни.

Старик потушил настольную лампу и перед тем, как лечь спать, тихо произнес:

– Эх, Максим, Максим, где же ты сейчас?

Желание уколоться весь день водило Славку по дворам, где он встречал себе подобных, которые так же часами топтали асфальт, но не находили искомое.

Где взять деньги? – главный вопрос наркомана. Обычные люди тоже решают эту проблему, но в отличие от них, для наркомана денежный вопрос стоит болезненно остро. Постоянное отсутствие средств – форма существования каждого, кто сделал героин своим культом. Поиск средств – первоочередная задача поклоняющихся этому культу, и едва разбуженные находящейся вечно поблизости ломкой, они принимаются за дело. В чем, в чем, а в изворотливости, хитрости и изобретательности им не откажешь; как, впрочем, и в артистизме. Да, жизнь предоставила им сцену, а нужда сделала их актерами. И какими! Просто диву даешься, с какой легкостью они забирают деньги у лоха, пообещав ему через час принести золота на астрономическую сумму. Другому же они гарантируют к вечеру пятьдесят тысяч, а в долг берут всего пять, и даже оставляют в залог ценные бумаги; на все это лох покупается, как индеец на бусы, и, конечно же, остается с носом и ворохом макулатуры. Третьему они делают водительские права: звонят кому-то, с кем-то договариваются, отправляют «сладкого» фотографироваться, затем уверяют, что все на мази, просят деньги и, получив заветные купюры, исчезают.