Наталья Колмогорова - Чужие мои дети. 16+

Только вот беда: ни один (повторюсь – ни один!) из детей не был доволен своей участью, не испытывал благодарности к спасателям в той мере, в коей должен был испытывать за сытую и беззаботную жизнь.

У каждого, о чём свидетельствовали многочисленные медицинские заключения, имелось по два, а то и по три хронических заболевания: астма, нефрит, косоглазие, плохо сросшиеся переломы и многое другое. А детство каждого из них было скроено и сшито из кусков рванины и всякой непотребщины.

Зов крови – сильнее всего остального?

…

Мишку когда-то подобрали на свалке.

Главной задачей семилетнего мальчишки оказалась проблема «прокорми себя и своего ближнего». Мишка находил остатки пищи, и, разделив на две части по совести, одну съедал сам, а вторую нёс родителям.

Двери Мишкиного дома всегда были радушно распахнуты для любого страждущего по той простой причине, что их, дверей, не было вовсе – по пьяной лавочке Мишкин отец продал дверные полотна за пару бутылок.

Сначала отчего-то запил Мишкин отец, чуть позже, устав воевать с мужем-алкашом, присоединилась мамка, и круг замкнулся. Вначале семья лишилась посуды, чуть позже – мебели, и в конечном итоге – самоё себя, как ячейки общества.

Мишка смутно помнит то счастливое время, когда кушал кашу, сидя за нормальным столом, ел из нормальной посуды и спал на нормальной кровати. Став постарше, спал на полу вповалку со странными, синюшного цвета, элементами, на грязном тряпье.

Иногда Мишкина мать обнимала сына, прижимала к себе:

– Кормилец ты наш! Чего сегодня принёс?… У-уу, консерва недоеденная, и хлебушек… Витька, разливай.

Иногда, будучи в дурном настроении, давала сыну затрещину:

– У-уу, ирод, погубить нас хочешь?.. Хавку тащи!

Лишь отец не кричал на Мишку, а мычал что-то нечленораздельное, и грозил грязным пальцем, глядя на сына…

– Гулька, дай проверю – ты лифчик носишь?

Мишка неприятно скалится, снизу заглядывая в Гулино нежное личико. Чёрный пушок над Мишкиной губой топорщится ёжиком.

– Юливанна, скажите ему! – краснеет от досады Гуля и, хлопнув дверью, закрывается в комнате.

– Миша, пойдём, поговорим.

– Нотации читать будете?.. Я и так всё знаю.

Разговор с Мишкой долгий, но не очень эффективный, и мы оба об этом прекрасно знаем.

…

История Люды с Ваней уходит корнями в ещё более тёмное прошлое.

Их отбили у субъектов, сделавших из детей профессиональных попрошаек.

Дети скитались по улицам и вокзалам, выпрашивая у прохожих милостыню.

В их судьбе непосредственное участие принял тот, кто построил трёхэтажный дворец у черты города; тот, кто разъезжает на дорогой иномарке; тот, кто не брезгует продажей дурманящих веществ и перепродажей краденого. Этот нувориш до сих пор живёт и здравствует на свободе, а Люда с Ваней коротают «счастливое детство» в казённом доме…

Буквально в первые дни работы здесь, в Детском доме, из моей сумочки, неосмотрительно оставленной без присмотра, вдруг пропала небольшая сумма денег.

– Это Ванькиных рук дело, – по секрету сказал Димка. – Есть у Вани такая привычка.

Ваня на мои доводы и подозрения крестился, божился и всячески всё отрицал – «не брал, не видел, не знаю».

И лишь спустя несколько дней (с чего-то – вдруг?) отозвал меня в сторонку, огляделся по сторонам и разжал ладонь… На ней, словно остатки Ваниной совести, лежали две помятые купюры.

– Случайно получилось, – он глянул на меня исподлобья глазами-щёлками и отвёл взгляд.

Дурная привычка клянчить, попрошайничать, брать чужое, видимо, навсегда прилипла к мальчишке.

Совесть – это качество, так необходимое каждому из нас, пусть даже в таком, небольшом количестве, как у Вани. Думаю, именно совесть, а не труд, чудесным образом сделала из животного Человека.

…

Из личного дела не стереть те скупые факты биографии, которыми изобилуют документы и справки. О многом читается между строк, о чём-то, в порыве откровенности, рассказывают дети…

От Митьки отказалась бездетная приёмная семья: дескать, и грубиян Митька, и лентяй, и вообще – «не о таком сыне мы мечтали!»

А мечтали новоявленные родители, на блюдечке с голубой каёмочкой, получить сразу воспитанного, образованного, любящего мальчика, не прилагая никаких лишних усилий со своей стороны; не вложив душевных сил, рассчитывали на дивиденды.

На Митьку не хватило ни ласки, ни любви, поэтому он потерял всякую веру в порядочность людей и всё человечество в целом; поэтому он, Митька, стал дерзким до неприличия, циничным и грубым, словно рецидивист, отмотавший не один срок за решёткой.

…

Тихую Наденьку мама продала незнакомой сердобольной женщине за бутылку водки, и эта сердобольная женщина привела когда-то Наденьку в приют.

Из детских воспоминаний (не сотрёшь, как ни старайся) Надя хорошо помнит запах бензина, огромные грязные фуры, а ещё – звонкое бульканье белой или красной жидкости, наливаемой в стакан. А ещё Наденька помнит вкусные конфеты, которыми угощали её добрые незнакомые дяденьки.

Надя очень любит рисовать, и чаще всего рисует цветы, красивых принцесс с принцами, а также большие кареты. Только кареты юной художницы сильно напоминают «МАЗы» и «КАМАЗы»…

Да, голод души – трудноизлечимое, а может быть, вовсе не излечимое заболевание?

Как же им, изголодавшимся по семейному счастью, ласке близких и родных, пусть даже потерявших человеческий облик, вырасти настоящими людьми? Это задача, которую каждый из них будет решать самостоятельно, всю свою сознательную жизнь.

…

Люда с Олей продолжают перепалку, Оля – за идеал чистоты туалета, Люда – за идеал «не в чистоте туалета счастье».

– Девочки, ну что вы завелись с утра? В школу опаздываем! А если опоздаем, кому влетит? Мне!

Обе вздыхают, но упрямо стоят на своём…

Я рву на три части тряпку, предназначенную для уборки:

– Убираемся вместе – и бегом одеваться!

Мы управились за пару минут.

– То, что можешь сделать сам, сделай хорошо и не сваливай на другого. Мы – один коллектив, одна семья.

Люда отводит взгляд.

…

Вдох… Выдох… Вдох.

Я в нерешительности топчусь у кабинета директора, не смея постучать. Наконец, набираюсь силы духа:

– Можно, Светлана Ибрагимовна?

Хозяйка Детского дома что-то быстро пишет в тетрадь; не поднимая головы, кивает на стул. Золотая змейка тут как тут: то вынырнет из рукава серого джемпера, то вновь спрячется.

Светлана Ибрагимовна надевает колпачок на изящную авторучку, откладывает в сторону тетрадь:

– Юлия Ивановна, давайте будем честны друг перед другом… Я вижу, вы любите детей, но опыта работы с таким контингентом вам явно не хватает. Пожалуйста, будьте с детьми построже… И ещё: продумайте, пожалуйста, какие-то интересные мероприятия, разнообразьте досуг по мере возможностей.