Виктор Кабанов - Жизнь и приключения вынужденного переселенца. Книга первая. Байки о бабайке

Вовка самозабвенно показывал свои героические шрамы. Да, блин, мама расписала его по всем правилам! Спину, переходя на грудь и живот, пересекали с десяток вздувшихся багровых полос.

– Да, фигня, вот спать плохо – только на правом боку, – опуская майку, с неиссякаемым оптимизмом, заявил Вовка.

Вообще, Вовка по натуре был мальчишкой из разряда непосед. С раннего детства мать с ним хлебнула. То он голову засунет в кастрюлю, потом его всем двором освобождали, то в туалет провалится, то костер в комнате разведет. А уж дрался он как «здрасте», каждый день, да и пороли его регулярно. Поэтому для него одной поркой больше, одной меньше не столь важное происшествие

– Ну, а какие у тебя перспективы с выходом на улицу? – спросил его Гек.

– Лучше пока не дергаться, – рекомендательно сказал Васька.

– Да, тебе хорошо, чуть что, он с Санькой погулять пошел. Ничего, рано или поздно мать поймает тебя, как ты его на привязи держишь. Вот тогда посмотрим! – возмутился Вовка.

– Ладно, хорош шуметь. Пока все не утихнет, лучше посиди дома, – понимающе посоветовал Гек.

На этом визит закончился. Вот-вот родители с работы придут.

На обратном пути Гек заглянул к себе, спросил, не нужно ли чего сделать по дому. Этот жест был нужен, чтобы получить молчаливое разрешение на продолжение отсутствия.

Сработало!

Незаметно опустились сумерки. С их приходом стала спадать жара, но по-прежнему, было душно. Народ поливал улицу.

Вскоре почти все участники похода были в сборе, к ним присоединились еще с десяток ребят и девчонок. Всех интересовали детали и подробности. Конечно же, повествование вел Гек. Рассказ получался увлекательным, обрастая некоторым вымыслом. Смех не смолкал более часа. История о проломленной крыше еще долго как миф передавалась из уст в уста. Вскоре о ней знала ребетня и соседних улиц.

Участники набега ходили в местных фаворитах.

Неделю спустя все встало на свои места. Пацаны опять выпряглись.

Гек не забывал перекладывать закладку в книге. Днем, в жару, смотрели «Четыре танкиста и собака», вечером – “ Семнадцать мгновений весны». Все остальное время – улица.

Конечно, именно на улице тогда и познавалась жизнь. Других вариантов просто не было.

Иногда кто-нибудь из взрослых организовывал эту «банду местных папуасов» для походов на рыбалку или просто – купаться.

Чаще других это был Андрюхин отец – дядя Лева. Как только бросал пить, и вел праведный образ жизни, а случалось это крайне редко, он организовывал с ними походы за город. Дядя Лева, в принципе был нормальный мужик. Сам выросший на вокзале, он прекрасно понимал все беды и чаяния уличной детворы.

Высокий, коренастый, всегда загорелый, с правильными чертами лица. Густая темная шевелюра, зачесанная назад, открывала большой покатый лоб, свидетельствующий о наличии недюжинного интеллекта. Да, да! Именно так! Родился он в семье учителей, еще дореволюционной закваски. Несмотря на пьянство, интеллигентом оставался всегда. Даже жену он избивал «интеллигентно» – никогда не бил по лицу, чтобы не позорить, а только по почкам или по печени.

Лева много читал, много знал. Интеллигентность, в сочетании с внешним обликом, придавали его натуре определенный шарм. Наверняка, он пользовался бешенным спросом у дам. Дети же могли слушать его часами. Рассказывал он интересно и увлекательно, с чувством юмора.

С вечера Андрюха обошел всех дворовых ребят, предупредил, что завтра в шесть утра выход в поход на Светлый арык. Сбор у ворот без пятнадцати шесть! С собой иметь полотенце и сухой паёк на день!

С вечера Гек перерыл весь дом и, наконец, в дальнем углу шифоньера отыскал свой сидорок. Это был вещь-мешок солдатского фасона сшитый из плотной черной ткани, который ему несколько лет назад изготовили для поездок в пионерский лагерь. К нижним углам мешка была пришита лямка.

Картошка в мундире, четыре яйца в крутую, полбулки хлеба, несколько помидоров, соль в спичечном коробке, все было уложено в мешок и сверху прикрыто вафельным полотенцем.

Без пятнадцати шесть, самый первый – Гек стоял у ворот. Вскоре появился дядя Лева с Андрюхой, Васька с Вовкой и Раис.

Как выяснилось, Гектор к походу подготовился основательнее всех. Дядя Лева похвалил его и стал объяснять порядок, которого все должны придерживаться в походе.

Главный в походе он – дядя Лева, его распоряжения выполняются беспрекословно. Через каждые полтора часа пути – привал на пятнадцать минут. По прибытии на место, разбивается лагерь. Команды по его устройству будут даны позже. Возглавляет колонну он, замыкает – Гектор.

– Ну, что, орлы, к марш-броску готовы? – закончил наставления дядя Лева.

– Готовы, – ответил в разнобой мальчишеский хор.

– Тогда вперед.

Еще в полудреме, иногда спотыкаясь, прошли Армянскую улицу, дальше по железнодорожному мосту, по Петропольской через кладбище, где к тому времени уже лежал дед Гека, вышли за город.

Срезая путь, пересекли несколько глубоких оврагов промытых неведомыми потоками в красных лессовидных суглинках и часа через полтора вышли к небольшому мостику через речушку Сиаб.

В это время дня движение по мостику было достаточно оживленным и направлено было в сторону города.

По-азиатски пестро одетые жители близлежащих кишлаков, кто верхом на ослах, кто на арбах, запряженными этими же неприхотливыми животными, кто пешком с грузом, подвешенным на, коромыслах, женщины с поклажей на голове, двигались в сторону базара с зеленью, фруктами и овощами на продажу.

За мостом дорога поднималась на не большой пригорок. Что было за ним, еще не видно.

Внимание путешественников привлекла страшная вонь, исходившая, казалось, отовсюду. Зажав пальцами носы, они проскочили мост и пригорок. Как выяснилось, в двух-трех километрах вверх по течению во всю мощность работал кожзавод, который сбрасывал в некогда чистую речушку отходы производства.

Позже этот мост стал объектом пристального внимания Гека и его школьных друзей. И это для моста закончилось не совсем хорошо.

За пригорком дорога раздваивалась. Вправо – в кишлак, влево, виляя между садами, уходила за горизонт. Группа свернули влево и, пройдя еще метров пятьсот, остановились на привал в тени огромной чинары. Из-под ее корней вытекал ручеек чистой воды.

Наставник всю дорогу рассказывал им о растениях, попадавшихся на пути, о птицах, пролетающих в вышине – в общем, много интересного и познавательного.

Под сенью ветвистого дерева, вблизи прохладной струи, нестерпимый зной отступил. Холодная до ломоты зубов вода и вовсе привела всех в состояние реального ощущения окружающего мира.

Несмотря на наигранное геройство, ноги стерли все. По приказу старшего, дальше предстояло идти босиком.