Виктор Кабанов - Жизнь и приключения вынужденного переселенца. Книга первая. Байки о бабайке

По тем временам такое действие могло сойти за антисоветскую пропаганду или факт, порочащий советскую действительность, а это было равносильно измене Родине.

Короче, ужас! Вся школа гудела, словно пчелиный рой.

В результате проведенного расследования было установлено, что автор проделки из 5-А класса.

Члены «кружка инквизиторов» появились в классе после второго урока. Они предложили сознаться тому, кто это сделал. В ответ, конечно, гробовая тишина.

– «Тогда будете стоять, пока виновный не признается. Иван Степанович, проследите, пожалуйста, чтобы они стояли, как положено» – сказала завуч и вышла из класса.

По приказу Ивана Степановича дети встали в затылок друг другу в проходах, между партами. Руки по швам, парт не касаться, молчать.

Время тянулось ужасно медленно. Прошел урок, перемена. Можно было только переминаться с ноги на ногу. Если народ начинал шушукаться или опираться о парты звучала команда «Смирно». Еще урок. Началась перемена. Прошло четыре урока.

Ноги, налились свинцом. В голове у Гека шумело. Начался ропот. Девчонки сначала шепотом, а потом во весь голос стали призывать виновника признаться. На глазах у некоторых появились слезы. Прошел еще урок. В классе стоял гул.

Степаныч то сидел за столом, то вышагивал перед доской, заложив руки за спину, поглядывая на пошатнувшиеся шеренги. Кто-то за спинами товарищей приседал на корточки, кто-то вис на плечах впереди стоящего.

Вдруг справа позади Гека раздался глухой стук. Упала в обморок Нинка. Девочка полная она просто не выдержала. Ее подняли и при помощи назначенных двух сопровождающих вывели из класса.

Минут через десять рухнула «Бахлула». Азербайджанка, которую звали Мамедова Замира Бабакуловна. По отчеству получилась и кличка.

Уже шесть девчонок были на свободе. В конце концов, с интервалом в десять-пятнадцать минут все девчонки были отпущены. Кончился шестой урок.

В класс, уже в который раз, заглянул Сметана:

– Гек, вы чо тут офигели? Ты домой идешь? А за что это вас так? Дома то что сказать?

Класс взорвался в негодовании. Раздались крики:

– Ты, Сметана прокисшая, свали отсюда.

Чувствовалось, нервы у всех на пределе. Но о том, чтобы сдаться не было даже мыслей. Прошел еще урок уже второй смены.

Тут Хасан с воплями повалился на пол. Изо рта текли слюни, лицо было перекошено невероятным образом.

Иван Степанович испугано назначил двух выводящих. Еще трое ушли. Оставшиеся знали – Басмач прикинулся.

Минут через тридцать появилась завуч. Увидев оставшуюся жалкую горстку измученных мальчишек, она сжалилась и отпустила их с условием, что завтра с утра начнется то же самое. И так до тех пор, пока виновный не будет найден.

Сегодня это кажется странным, а тогда это было нормой – провоцировать детей на предательство. Причем весьма изощренно, причиняя физические страдания.

На следующий день половина класса не пришло в школу. Так, периодически меняясь, 5-А простоял три дня.

Как это всегда бывает в нормальной школе, ученики знают всё, а преподаватели лишь догадываются. Дети, конечно же, знали, кто устроил эту хохму. В конце концов, кто-то из девчонок не выдержал пыток и все рассказал учителям.

Погожим осенним деньком все пятые классы собрали в спортивном зале на совет пионерской дружины. Классы стояли в шеренгу по два вдоль стен. На середину вышла директор и громко произнесла:

– Петр Дробыш, выйти из строя. – И показала рукой куда.

Петька вышел на середину. Вновь зазвучал голос директора.

– За грубый проступок, порочащий почетное звание пионера-ленинца, совет дружины школы №48 военно-патриотической формы воспитания решил исключить Петра Дробыша из пионеров.

Дальше все прошло просто и буднично. Пятиклассники уже имели опыт участия в таких процедурах. Председатель совета дружины школы – Светка из 7 «Б» подошла к Петьке и привычным движением, быстро сняла с него пионерский галстук, вернулась на место рядом с директором и передала его ей.

– У тебя есть, что сказать своим товарищам и учителям? Ты хотя бы понимаешь, что натворил? Неужели ты трус и у тебя не хватит мужества раскаяться? – давила директор на Петьку. Но как оказалось – тщетно.

– Верните галстук, вы его не покупали, – отозвался Петр.

Реплика виновника «торжества» вызвала сдержанный смех в рядах его соратников.

Понимая, что дальнейшее ведение «совета дружины» превратит такое серьезное мероприятие в балаган, детей распустили. Все стали, тихо переговариваясь, расходиться.

Вдруг опять достаточно громко, чтобы слышали все, прозвучал голоc «казненного»:

– Верните галстук, он мне дорог как память, как я теперь засну без него.

Петька своего добился. Те из учеников, кто еще не успел вытечь из зала, дружно взорвались хохотом и еще быстрее стали ломиться к выходу.

Пацаны скачками побежали на задний двор, чтобы обсудить событие и конечно покурить. Дробыша все похлопывали по плечу, даже старшеклассники. Он был герой!

Вот так, непринужденно, легко и весело хороший мальчик Петя, из благополучной семьи, влился в новый коллектив.

Через год-другой в классе сложилась достаточно плотная группа – Гек, Петька, Женька и Хасан. Они были настолько разными, что могло объединять их только детство и раздолбайство.

Спокойный и молчаливый Женька, вечно говорящий и размахивающий руками Хасан, Петька с вечной хитрецой или иронией в глазах, с мохнатыми как у Л.И.Брежнева бровями дополняли друг друга.

А в Петькиной голове, казалось, вертятся сотни авантюр и приколов. Порой эти приколы касались и друзей. Если было смешно, смеялись, если нет, одергивали.

С Дробышем Гек сошелся после того, как их выгнали с урока немецкого языка. Причиной наказания послужил на их взгляд простой случай, то есть, как всегда – «ни за что»!

Урок начинался обычно. Взаимные приветствия.

– Садитесь.

– Какое сегодня число?

– Что было задано на дом? – спрашивала на немецком языке преподаватель.

Далее к доске вызвали пару ребят читать диалог. С замечаниями, что плохо читают, не понимают, что читают, отсутствие выражения при ролевой читке, были отправлены на место.

Следующая пара мямлила не лучше. Их монотонный бубнеж располагал класс к занятию чем угодно, только не предметом.

Преподаватель, машинально поправляя отвечающих, занималась своими делами – что-то писала в классном журнале. С теми же замечаниями и упором на отсутствие выражения следующая пара села с тройками.

Вызвали Гека с Петькой. Читали ребята неплохо. Для них не составило особого труда прочитать «с выражением».

И они прочитали! Только в слово «выражение» было вложено несколько иное понимание. Класс затих и стал прислушиваться к выступлению «известного дуэта», предвкушая очередное веселье.