Николай Тузов - Взыскание погибших (сборник)

В изумлении, из которого еще не проросла обида, Андрей смотрел на своего родственника, с которым их связывало добрых сорок пять лет дружбы…

ВПЕРВЫЕ Андрей увидел Бориса в 1975-м или 76-м, жарким летом, после выматывающего, но потрясающе интересного путешествия из таджикского села Умарали, расположенного в Фанских горах, в Среднюю Россию, на родину предков, в деревню Юнусовку.

Вообще-то, Андрею, сыну геолога, приходилось путешествовать и раньше, но, по сути, то были не путешествия, а переезды со всеми проистекающими из этих событий хлопотами и неудобствами. Обычно дела складывались так: Петра отправляли в экспедицию, затем он оставался в исследуемых территориях на несколько лет, подготавливая данные для будущих добытчиков природных ресурсов, и тогда к нему присоединялась вся семья – жена Алёна и четверо детей.

В мае этого года в семье случилось несчастье – Алёна рожала пятого или, точнее, пятую, но девчушка умерла через сутки после появления на свет, и роженица впала в послеродовую депрессию. Врачи вытащили ее из этого состояния, но рекомендовали Алёне серьезный отдых, поэтому Петр отвез ее на месяц в Кисловодск, определив в ведомственный санаторий. На время отсутствия матери троих младших детей забрала к себе в Куйбышев бабушка Вера, тётя отца. А Андрей поехал к Алёниной матери, бабе Даше в Юнусовку. Один! Сам! Как взрослый! Андрей, который со своих пятнадцати лет полмира объездил, до сих пор считал именно то путешествие самым лучшим в своей жизни.

Ехал поездом, в плацкарте, в компании очень веселых торговцев-таджиков, которые везли в Свердловск роскошные фрукты и потчевали ими худенького юношу просто так, из чистой симпатии. В Уфе путешественник пересел на другой поезд, снова в плацкарт, и снова ехал очень весело, так как повезло попасть к студентам, направлявшимся на какую-то страшно важную комсомольскую стройку.

В Куйбышеве он сел в автобус и спустя четыре часа доехал до Юнусовки. В деревне Андрея должны были встретить родственники – для этого Алёна отправила с курортов на родину телеграмму, сообщающую о грядущем прибытии ее сына.

А встречал его в деревне не кто иной, как Борис.

– Это ты – Андрей? – спросил его невысокий щуплый парнишка.

Андрей даже рот открыл, увидев его лицо. Ощущение было, будто он смотрел в зеркало! Интересно, но Борис такого явного сходства между ними никогда не признавал, и даже когда родственники твердили, что похожи они необыкновенно, дядя Боря фыркал и крутил у виска указательным пальцем.

– Да, а ты?

– А я – твой дядя Борис.

– Чегой-то ты дядя? – искренне удивился Андрей.

– А того, что Алёнка, твоя маманя, моя старшая сестра, ясно?

– Тогда ясно. Мама о тебе рассказывала. Ты единственный в семье, кто в детстве не боялся козу Загогульку.

Неожиданно для самого себя Борис улыбнулся, а хохотали они уже вместе.

У дяди Бори имелся в полном распоряжении отцовский мотоцикл «Урал». Несмотря на солидный возраст и капризный нрав, это транспортное средство впоследствии доставило много радости – они много часов пропутешествовали на нем по округе, наслаждаясь скоростью, ветром, солнцем.

На мотоцикле они и приехали со станции в семейное гнездо, где Андрей первым делом угодил в еще крепкие объятия бабы Даши и деда Матвея, а потом его переобнимали все юнусовские родственники – тетки, дядья, сестры и братья.

В первый вечер состоялось застолье, на которое собралась чуть ли не половина деревни. От Андрея требовали рассказов обо всех своих братьях и сестрах, об Алёне, которую помнили стройной девушкой и об отце-геологе. Его тут считали коварным похитителем невест и каким-то сказочным гномом, рубящим в горных глубинах штофы и добывающим алмазы и золото. Все это смешило Андрея и очень ему нравилось.

Еще интереснее стало, когда дядя Борис принес гармонь, знаменитую хромку, и заиграл. Он был самоучкой, азы мастерства постиг сам, часами перебирая кнопки клавиатур, и только год назад, когда в деревенскую школу приехал учитель музыки, владевший этим инструментом, Борис стал совершенствоваться в игре с настоящим музыкальным педагогом.

Прежде Андрей гармонь не видел, а уж гармонистов и подавно. Между тем на Бориса во время игры посмотреть стоило. Он отдавался музыке абсолютно и безраздельно, закрывая глаза и словно бы отключаясь. Если публика хотела, чтобы он прервался и заиграл другую песню, Борис просто не слышал их. Приходилось ждать, пока композиция не закончится. Но ожидание не утомляло, так как играл Борис ладно, с переборами, с паузами, акцентируя припевы и ключевые моменты мелодии. Увидев Бориса с гармонью, Андрей действительно зауважал нового друга.

Гармонь дала Борису популярность не только на семейных праздниках. На вечерних деревенских посиделках, где собиралась вся местная молодежь, он был, как сказали бы в наше время, звездой. Девки влюблялись в него, парни – завидовали. Можно было бы предположить, что Борис на этой почве возгордится, но ничего такого не случилось. Более того, он даже не обращал внимания на наивные заигрывания самой первой красавицы Юнусовки – Аннушки, а ведь девушка была загляденье. Борьке больше нравилась тихая Поля, потому что ее голос хорошо звучал с гармонью. Они часто вместе репетировали, а потом Борис провожал Полину через все село, наигрывая на ходу разливистые трели. Андрей бы, наверное, умер от счастья, если бы такая девушка, как Аня, просто заговорила бы с ним, но дядя привечал другую. Такая разборчивость возносила Бориса в глазах племяша на недосягаемые вершины.

Как и все мужчины в мире, особенно совсем юные и еще не привыкшие слышать голос разума в своей голове, дядя и племянник первым делом стали выяснять, кто из них станет лидером, а кто поплетется в фарватере. Разумеется, выяснение это шло скрытым порядком. Андрей сразу понял, что «дядя Борис» в открытом противостоянии будет доказывать свое лидерство до последнего, но, если проявить внешнее уважение, родственник сразу забывает о своих претензиях и раскрывает красоты своей души. С другой стороны, он заметил скрытое дружелюбное любопытство к своей персоне и даже признание равенства, что располагало к демонстрации своих лучших качеств.

Так они и поладили. А когда выяснилось, что оба обожают проводить время за пределами обитаемых территорий в загадочных лесах, на берегах рек и в лугах, где вечером пахнет разогретой травой, что обоих медом не корми, а дай найти следы дикого зверя, нору, дупло, странный камень, вот тогда молодые родственники ощутили искреннюю взаимную привязанность.

Для Андрея эта дружба стала самой-самой дружбой в его жизни. Из-за частых переездов он привык не сходиться с новыми одноклассниками слишком близко – ведь все равно придется уезжать, а вот дружба с родственником ощущалась совсем иначе. Такую связь будут укреплять и другие люди – родители, братья и сестры. К тому же Андрей ощущал в Борьке общность, которая базируется на крови или, как сказал бы он, спустя много лет и став философом, на родовой генетике.