Владимир Василенко - Намтар

Арифметика, а особенно астрономия, давались бущему правителю с трудом, в отличие от Энкида. Тот схватывал на лету и не раз терпеливо помогал старшему товарищу.

Энкид хоть и был моложе будущего царя, входил в его компанию из старших учеников эдуббы. Дружбу будущего царя он приобрёл после того, как однажды, доказывая свою зрелость, сумел просидеть в реке под водой один период 54 54 1 период времени – 2 часа. времени. Он дышал через тростниковую трубочку, превозмогая желание вынырнуть, цеплялся за корни тростника затёкшими руками, не чувствуя одеревеневшего от холода тела. Энкид выдержал это испытание. Никто в эдуббе не мог повторить его рекорд.

Когда Шульги стал царём, он не забыл об Энкиде. После блестящего завершения обучения в эдуббе Энкиду не пришлось размышлять, чем заниматься. Молодой царь призвал его к себе на службу. Со временем Шульги даровал ему, кроме всего прочего, привилегию обращаться в своих молитвах к верховному богу – могущественному Уту – богу солнца, покровителю города Ларсы, откуда Энкид был родом.

Сам Шульги-Син считал своим покровителем верховного бога Луны – Нанну, вершителя судеб мёртвых и отца богини Инанны. Богоподобный царь Ур-Намму, отец Шульги, начал строить великолепный храм Нанне в новой столице Уре; богоподобный Шульги-Син завершил его дело. Всем другим под страхом смерти запрещалось обращаться напрямую к Нанне. Шульги завоевал и поработил целый народ – амореев 55 55 Амореи – «западные люди», как их называли шумеры. – запретив им молиться богу Луны, которого они называли Син. Имя этого бога он добавил к своему имени, став Шульги-Син; амореи же по его повелению должны были веровать отныне в сына бога Луны – Нумушду.

Простые люди в царстве могли выбирать для молитв покровителей из оставшихся богов и богинь. Только моряки имели определённую привилегию. Постоянный риск и опасность их деятельности позволяли обращаться за покровительством прямо к дингиру Энки – богу мудрости и моря.

Слово мужчины было решающим во всех важных семейных событиях и спорах, а потому он избирал бога или богиню-покровителя для себя и своей семьи. К нему или к ней обращались с мольбами и молитвами. Жители царства молили богов-покровителей о здоровье, достатке, успехе, престиже, уважении окружающих, богатом урожае, удачной охоте и обильной рыбной ловле.

В домах побогаче имелось место для подношений со статуэткой хранителя семьи из металла или дерева, гипса или слоновой кости. Считалось, что бог-покровитель донесёт одному из верховных богов чаяния и мольбы взывавшего к нему, и тот благословит его начинания. Верховным богам обычные люди могли поклоняться только по большим праздникам в городских зиккуратах.

Покровителем Абзу, отца Энкида, был дингир Сумукан – бог овец и всех диких четвероногих животных, сын верховного бога солнца Уту.

Тесть Акалла, приравненный к жрецам, имел право обращаться к верховному богу Энлилю 56 56 Энлиль – бог воздуха, разделивший небо и землю. – покровителю Ниппура. Его дочь и первая жена Энкида, Нинсикиль, могла молиться Энлилю только в храме Экур в Ниппуре. После замужества она обращалась за защитой к Нинхурсаг – богине деторождения.

Вторая жена, Инша, как посвящённая жрица пользовалась покровительством Инанны – богини любви и войны.

Земледельцы поклонялись дингиру Энтен – богу-покровителю фермеров.

«Воды, несущие жизнь во все земли, – за них отвечает Энтен. Фермер богов – он дает всё», – так было записано на их таблицах.

Нинурта – богиня землепашцев; Лахар – бог скота; Думузи – бог-пастух; Ашнан – праматерь, богиня зерна; Эа – покровитель гончаров, строителей и кузнецов; Утта – богиня ткачества и одежды. Производители кирпичей почитали дингира Кулла – бога кирпича и отца легендарного царя-героя Гильгамеша. Шумерские врачи обращались к Нинисинна, дочери верховного бога Ана. Её чаще называли богиня Баба – «великая врачевательница «черноголовых», создавшая людей, покровительница медицины и целительства.

Существовали боги-покровители, которым поклонялись целые народности, проживающие на территории царства. Не согласившись обращаться к сыну бога Луны Нумушду, кочевники-амореи тайно молились дингиру Марту – богу бедуинов. Он почитатался и как бог врачевания.

Самой популярной среди мужчин и женщин, независимо от их положения и сословия, считалась богиня Нинкаси – богиня пивоварения и хмельных напитков. За неё поднимались тосты и здравницы во время застолий.

Боги и богини находились меж собой в тесном родстве: они, как и люди, жили своими страстями, любили и ненавидели, интриговали и обманывали, мстили или выказывали благородство. Смертные копировали уклад жизни, порядки и иерархию бессмертных дингиров.

3

Завершив приветствие ослепительному Уту, Энкид, захватив сапоги и одежду, спустился во двор, ступая босыми ногами ловко, как мангуст. Он хорошо выспался и чувствовал себя полностью отдохнувшим. Во дворе гость увидел Аттайю, тот сосредоточенно правил кинжал на точильном камне из лазурита. Энкид выпил предложенную ему чашу воды из колодца и омыл с помощью Аттайи тело, ноги и руки. Он надел тунику, подпоясался широким кожаным ремнём, разгладил двумя руками волос, зашнуровал сапоги и прошёл в сад под кроны фруктовых деревьев. В добром расположении духа он сел за богато накрытый хозяином стол.

К столу подали блюдо из утки. Крупную тушку коптили всю ночь горячим дымом от веток фруктовых деревьев, оставшихся после весенней подрезки. Острым ножом Аттайа отрезал от тушки сочные и аппетитные кусочки. Он почтительно сложил аккуратную горку на плоскую медную чашу перед гостем. Свежие лепёшки из муки мелкого помола, испечённые хозяйкой в глиняной печи, врытой во дворе в землю, благоухали хлебным и сытным духом. Соус из сливы добавлял пикантный вкус яству. Из глубоких медных чаш пили козье молоко утренней дойки. В большом блюде посередине стола лежали сушёные финики, инжир, яблоки, сливы и абрикосы из сада хозяина. Энергичный с утра Аттайя как будто и не пил вчера, шутил и подкладывал Энкиду лакомые кусочки.

Когда они вместе с Аттайей уже заканчивали сытную утреннюю трапезу, на заставу прибыл царский гонец на короткой повозке, запряжённой взмыленным конём. Он покинул стены столицы ещё до рассвета и остановился на заставе, чтобы напоить коня. Гонец доставил Энкиду таблицу с царской печатью. Он обрадовался, встретив царского сановника так быстро, и с поклоном двумя руками передал ему конверт из глины с запечатанной внутри таблицей. Аттайа, как это было положено, немедленно поручил выдать царскому посыльному двойную порцию еды – первую порцию на время его пребывания в крепости, вторую – в дорогу.