Владимир Василенко - Намтар

Энкид не услышал в его голосе ни нотки фальши, ни подобострастия. Они прошли по всему лагерю, в котором царили порядок и чистота. Строители закончили возведение бараков, складов, мастерских, большой столовой под навесом, конюшни и отхожего места. Они были готовы принять тысячи рабочих, когда строительство дойдёт до их участка. Энкид остался доволен. Намхани понравился ему.

Во время вечерней трапезы в доме с простой обстановкой управляющий Намхани рассказал о себе и поделился тем, что его волновало.

Родом он был из Лагаша. В его семье все мужчины были строителями. Ещё в детстве он помогал отцу и деду: носил воду, подавал нужный инструмент, месил раствор глины с тростником, утаптывая его босыми ногами. Позже в эдуббе Лагаша он научился исчислениям и проектированию. Став молодым гурушем царя, Намхани получил первый опыт на строительстве храма бога Луны Нанне в Уре. Там его заметили и направили с повышением по службе на строительство канала и дамбы восточнее Ниппура. Большая удача для молодого человека!

Однако на строительстве его рвение осталось незамеченным. Управляющий Липит оградил себя личным кругом исполнителей, через которых и управлял ввереным объектом. Лояльность к управляющему выражалась в безусловном подчинении приказам, какими бы абсурдными они ни казались. Намхани не мог пойти против совести и поступиться своими принципами. Ну не мог он завышать объёмы выполненных работ и манипулировать с глубинами канала и расходом строительных материалов. Липит довольно быстро избавился от ретивого работника, отослав его в Гирсу. Намхани считал это своим поражением. Об этом он и сказал царскому инспектору. Он не жаловался. Ему было обидно.

– Липит работает на себя и на кого-то в столице, кто оказывает ему огромную поддержку. Он очень влиятельный чиновник, и ему плевать на результат, – заключил Намхани. Он надолго приложился к соломинке в чаше с пивом, опустив голову. Энкид молча пригубил из своей чаши.

– У тебя здесь, в Гирсу, кажется, всё под контролем. Основные рабочие силы подойдут к тебе не раньше, чем к зиме. Чем ты займешь строителей?

– Всё не так просто. Серебро я получаю от Липита последним. Вот уже шесть месяцев он не платит клиентам и поставщикам. Каждый день мне приходится общаться с ними. Все они хотят получить своё. Рано или поздно они перестанут верить мне, и я не смогу справиться с этим.

– О какой сумме мы говорим?

– Почти пятьдесят мин (двадцать пять килограммов серебром).

– Однако. И это только в Гирсу. Что же творится близ Ниппура и дамбы? – только сейчас Энкид осознал размеры проблемы. – Наш царь велик и справедлив, он не станет терпеть лжи и воровства, для этого я и прибыл, – Энкид решительно встал из-за стола и удалился в свою комнату для размышлений и ночлега.

5

Из Гирсу Энкид поехал прямо к Липиту – главному управляющему строительством. Управляющий не знал, какой тон ему выбрать в общении с Энкидом. Тот был закрыт и строг. Энкид сослался на усталость и попросил выделить ему место для ночлега. Липит поручил сопроводить царского инспектора в отдельную комнату и не забыл предложить ему содействие и помощь в работе.

Довольно быстро Энкид разобрался с отчётностью. Он понял причину проблемы и вскрыл грубые и сознательные просчёты. Люди, с которыми он общался, помогали ему. Они устали от всего того, что творилось на стройке. Верные сподвижники Липита старались не выпускать его из поля зрения, но им было не по рангу запретить Энкиду встречаться с кем он хочет. Энкид сумел разоблачить Липита. Тот, как оказалось, нагло воровал из средств, выделенных царём. Липит не брезговал обкрадывать строителей, занижая им нормы питания и сокращая расходы на их содержание. В столицу же управляющий регулярно отправлял завышенную отчётность по расходам, вписывая в таблицы имена умерших рабов. Липит не платил вовремя бригадам клиентов, а кому-то и вовсе не платил, находя различные причины.

Свободные граждане тихо роптали между собой, но открыто выступать боялись, зная крутой нрав и безнаказанность Липита. Управляющий отличался особой жестокостью. В назидание, но скорее для страха, он приговорил нескольких рабов к мучительной смерти на костре или на кольях. Экзекуции проводились регулярно. Жертвы, кому «повезло», умирали быстрой смертью – им связывали руки за спиной и убивали ударом топорика в голову. Телесные наказания рабов даже за минимальные провинности проходили показательно и практически ежедневно.

Липит и его люди сначала пытались задобрить и подкупить Энкида, чтобы тот закрыл глаза на их махинации, не поднимая лишнего шума, но царский инспектор оказался строгим и неумолимым.

В какой-то момент люди Липита предприняли попытку отравить Энкида, подсыпав ему яд в чашу с вином. Благодаря бдительности стражников им не удалось осуществить задуманное. Чтоб найти управу на упрямого и несговорчивого сановника, люди Липита организовали «случайное знакомство» Энкида с ослепительной красавицей в дорогих одеяниях. Она обволакивала Энкида томным, любопытным и бойким взглядом, буквально гипнотизируя его. Но Энкид не поддался её чарам, невольно отмечая «непроизвольные» призывные движения её гибкого тела, просвечивающего сквозь тонкую ткань туники. Наитие кричало: эта великолепная красавица появилась тут совсем не случайно. Вместе со сладким запахом её благовоний от неё исходила опасность и угроза, возможно, даже стыдная болезнь «тун и ну» 60 60 Тун и ну – венерическое заболевание. , которую почти невозможно излечить.

В конце концов Липит пригласил столичного чиновника к себе на вечернюю трапезу для решающего разговора. Энкид пошёл. Липит решил запугать ретивого царского чиновника.

– Ты не можешь себе представить, на кого ты замахнулся. Чего ты добиваешься?

– Правды. Той, что диктуют нам наши моральные законы «Ме». В них моя сила. А что есть у тебя?

– Многое. Например, родство с богоподобным царём Шульги-Син. Друзья на мгновение, родство – на век, – вспомнил он шумерскую пословицу.

– Не позорь своего родственника, тем более богоподобного. Ты должен уйти. У меня есть полномочия выкинуть тебя с позором. Лучше сделай это добровольно.

– Мой принципиальный друг, в ближайшем будущем тебя ждут трудные времена. Будь, как все, и ты станешь сказочно богат.

Энкид только усмехнулся на это, так как угрозы и посулы ему приходилось слышать и раньше, причём от куда более влиятельных людей. Он с презрением смотрел на долговязого, слегка сутулого от показного подобострастия Липита с неприятной слюнявой усмешкой на угреватом лице и жирным неопрятным волосом.

– Выбирай.

Липит замолчал, не снимая с лица влажной усмешки.