Аля Ровская - Семья

Саша метался по комнате, с трудом подавляя желание крушить и ломать. Чёртова девочка. Своему первому мужу Наташка родила сына. Этого маленького вонючего ублюдка, который всё-таки проснулся и, застыв в проёме своей комнаты, исподлобья смотрел на отчима. Его пижама непонятного вылинявшего цвета давно нуждалась в обновлении, а игрушечный медведь, зажатый подмышкой, выглядел нелепо для мальчика его возраста. Пижамные штаны были сильно коротки, что лишний раз подчеркивало несуразный вид ребёнка и глупость его матери, ничего не делавшей вовремя и правильно. Сашу раздражало в этом мальчике всё: карие глаза навыкате, его телосложение и манера говорить. Когда-то он дал маленькому засранцу разрешение называть себя папой. Как радовалась этому его дура-жена, а этот ребёнок ни разу не назвал его так. За целых три года их совместной жизни – ни разу. Вот что значит брать в жёны бабу с чужим приплодом. Однозначно, это гены его пропавшего без вести папаши. От матери ему достались худоба и рот с крупными зубами и пухлыми губами. Эти почти бабские губы, наконец, разомкнулись и с явным усилием произнесли:

– Кто звонил? С мамой всё в порядке?

И снова никакого обращения. Ни папа, ни хотя бы дядя Саша. Издевается он что ли?

– Ничего с твоей мамашей не случилось, – рявкнул он. – Родила она. Теперь у тебя есть сестра.

Судя по виду мальчика, он не знал, что требуется говорить в таких случаях и произнёс то, что больше всего волновало бы любого ребёнка на его месте:

– А она скоро вернётся?

Злоба на жену вспыхнула с новой силой. Вот он, наследник и продолжатель чужого рода. Роди эта сучка ему сына, он с гордостью смог бы смотреть своему папаше в глаза. «Видишь, папа, у меня сын! Только у настоящего мужчины может родиться мальчик. Он вырастет отличным мужиком, потому что именно я воспитаю его таким. Теперь ты можешь гордиться мной!». Нарисованная картинка лопнула, как мыльный пузырь, потому что у неё родилась девочка. Саша легко мог представить взгляд, каким его наградит отец, получив это известие и ход его мыслей. «Опять он облажался. Не смог даже этого сделать, слабак».

В какой-то момент перед глазами возник образ его жены с тем самым щенячьим выражением на лице, которое так бесило его. Саша представил, как его сильная благодаря регулярным физическим упражнениям рука сдавливает тонкую шею и вместо этого глупого обожающего выражения на морде, в её глазах появится страх.

– Мама теперь скоро придёт, да? – настойчиво повторил Борька.

Саша понял, что всё ещё стоит посреди комнаты, будто выпав из настоящего, и сжимает кулаки. Пацан явно нарывался.

– Почему ты не спишь?! – заорал Саша. – Что тебе здесь нужно? Иди лучше уроками займись, сопляк!

– С чего это вдруг? Завтра же воскресенье, – буркнул мальчик в ответ.

– Заткнись! – От возмущения голос Сашки сорвался на фальцет. – Я научу тебя разговаривать со старшими!

Медленно, наслаждаясь каждым движением, а главное, растущим ужасом в этих лупатых глазах, Саша открыл шкаф с одеждой. С внутренней стороны одной из дверей шкафа болтались его ремни, надёжно зажатые тонким металлическим держателем. Среди них выделялся его любимый коричневый кожаный ремень с тяжёлой пряжкой. В нынешние времена мало кто мог похвастаться такой вещью. За это надо благодарить папочку. Как, впрочем, и за всё остальное, включая квартиру, высокую должность и нелюбимую жену. И за этого сосунка, который обмочился от страха и теперь, стоя в луже собственной мочи, шептал:

– Не надо, пожалуйста. Я больше не буду.

– Надо, Федя, надо! – крылатая фраза из известного всей стране фильма заставила Сашу улыбнуться. Он направился к ребёнку, не отрывая глаз от побледневшего лица мальчика и похлопывая себя ремнём по бедру.

1979 год Наташа

У неё болело всё тело, которое словно перемолол и выплюнул безжалостный процесс появления на свет новой жизни. Ладно бы только то место, откуда вышел ребёнок. Даже наедине с собой Наташа не могла произнести слово, которое обозначало его. Её мать презрительно называла это срамом, каждый раз буквально выплевывая его тогда, когда нужно было хоть как-то обозначить женскую природу. О том, как называли это мужчины, лучше не вспоминать – сплошная пошлость. Кажется, она там изрядно порвалась.

Наташа лежала на больничной койке с панцирной сеткой и, невзирая на свою худобу, почти касалась пола пятой точкой. Сколько лет этим кроватям? Боль в спине утверждала, что она уже давно лежит так. Вцепившись руками в металлическую перекладину койки, Наташа смогла перевернуть своё многострадальное тело на бок.

Поясница благодарно хрустнула и боль в спине чуть утихла. Интересно, кого она родила? Кажется, девочку, но стопроцентной уверенности у неё не было. Она не расслышала, что сказала акушерка. Когда пошла голова ребёнка, от дикой боли Наташа закричала так, что взвившаяся акушерка метнулась к ней и с силой двинула её ладонью по лицу.

– Умела ебаться, умей и терпеть!

Перед тем как потерять сознание в ней полыхнула ненависть к этой грубой бабище и мысль о свёкре: «Уж он-то с тобой разберётся».

Мысли о свёкре изогнули её губы в улыбку. Этого человека, заменившего ей отца, она безоговорочно любила. Родного папашу всегда волновала только водка и другие горячительные напитки, ставшие смыслом его жизни. Его желание «поднять себе настроение» любым доступным способом, лишили его дочери много лет назад. Владимир Иванович её второй но, по факту, единственный отец, с самой первой встречи отнёсся к ней с трогательной теплотой. Немножко непонятной, но согревающей. Его забота о том, всё ли у неё в порядке, привела к тому, что она полюбила его намного сильнее своего папаши. Если разобраться, то она никогда не любила родного отца. Когда он был трезв, то становился невидимкой, когда выпивал, начинал превращаться в деспота, который только и делал, что смертным боем бил мать. Сашка – счастливчик, хотя он так, кажется, никогда не считал. Если бы сын больше походил на своего отца, то Наташа была бы самой счастливой женщиной в мире. Она быстро отогнала эту кощунственную мысль, тут же готовая обвинить себя в неблагодарности судьбе за такого прекрасного мужа. Она любит Сашу, а он любит её. У них получилась замечательная семья.

Впервые они встретились на танцах в парке Правды. Депрессия после неудачного первого брака на целых два года заставила её забыть о каких-либо развлечениях. Она сумела простить себя за «ошибку», в отличие от её родителей, не упускавших возможности ткнуть дочь лицом в её же глупость. В тот день всё сложилось так, будто сама судьба хотела их встречи. Мать была в хорошем настроении, так как пьяный отец заснул раньше обычного и до утра уже не придётся опасаться его криков и тяжёлых кулаков. Благодаря этому Наташа легко уговорила её присмотреть за малолетним Борькой, «последствием собственной дурости». Наташе даже не испортило настроение то, что по сравнению с Танькой, подругой со школьных времён, она выглядела не очень презентабельно в своём платье грязно-коричневого цвета с непонятным узором и наброшенной на плечи жёлтой кофточке. Зато причёска была на высоте, чего не скажешь о подружке. Природа наградила Таньку мышиного цвета волосами, которые к тому же были очень редкими. То ли дело её густые и вьющиеся волосы, длиной по самые лопатки. Они могли быть каштановыми в сумерках и почти красными на солнце, но круглосуточно вызывали зависть подружки.