Тамара Злобина - Бабаёжкины секреты. Сказки

© Тамара Злобина, 2019

ISBN 978-5-4496-4121-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первые сказки о баушке Яге из заповедного Леса были написаны на случай, и можно даже сказать – случайно. (Определение баушка, бытующее в городе Саратове, мне очень понравилось: в нём чувствуется особая нежность и тепло, поэтому я стала его использовать в отношении Яги, в прошлом бывшей Еленой Премудрой).

Итак первые сказки – на случай, в данном случае это был Новый Год. Нельзя было не обыграть наш любимый праздник, как, впрочем, и праздник жителей заповедного Леса.

Потом начали появляться сказки, как реакция на сайт «Проза.ру», занявшего и в моей жизни, и в в жизни большого числа авторов очень видное место, ведь он стал не только местом для размещения литературных произведений, но и также местом общения «одиноких сердец», которые на этом сайте, можно сказать, живут.

Попав на «Прозу» многие из нас были рады донести до читателя свои мысли и чаяния, свои переживания и надежды, в ответ получая и доброе отношение, и помощь, и подсказки, но и негатива, к сожалению, не избежали: не все, увы, пришли на сайт с добрыми помыслами и открытой душой – у некоторых был припрятан камень за пазухой. Это ли не пища для иронической сказки, которая, как и песня, нам «строить и жить помогает»?

Пришло осознание, что «жизнь» Прозы – это отражение внешней жизни, жизни за её пределами: жизни того места, где ты обитаешь, жизни страны, да и мира, пожалуй, в целом. И уже нельзя было разделить то, чем живёт «Проза», чем она дышит, что она чувствует, о чём волнуется, от того, что происходит за её пределами.

Поэтому стали появляться сказки вроде бы про мир «Прозы», но при более внимательном прочтении, становилось понятно, что этот мир шире, глубже, богаче, И уже было не возможно отделить жизнь «Прозы» от жизни в не её. В результате сказки о бабаежке стали ассоциироваться с нашей жизнью.

Становилось всё яснее и яснее, что сказка не потеряла до сих пор своей актуальности. Недаром говорится: «Сказка ложь, да в ней намёк – добрым молодцам урок». Надеюсь и мои сказки станут понятны читателям. По крайней мере я на это надеюсь.

Баушка Яга и сказка – неотъемлемая часть жизни нашей.

Когда нельзя сказать открыто – народ переходить начинает на иносказание. Так было, так есть и так будет.

Когда времена наступают сомнительные, неприютные, когда рушится всё, что устоялось, давно уже сложилось, и ты сделать ничего не можешь: ни остановить, ни придержать, ни исправить, сказка скрашивает жизнь, насколько это возможно. Но она же и предостерегает…

– Ну, здравствуй, зятёчек дорогой?!

Заходи, заходи – не бойся! Да не укушу я тебя, не укушу… Я вообще не кусаюсь: зубов нету…

Ой, ты, наверное, подумал, что у меня цинга, поэтому и зубки пропали?! Хи-хи! Цинга тут ни причём, зятёчек… От старости зубки повыпадали, как-никак годков-то мне…

А вот и не скажу сколь! Ишь губу раскатал! Думал счас всё и выложу?! Как бы ни так!… Женчина я, али нет?!… А то всё: Баба Яга, да Баба Яга!… А она что, не женчина по вашему?!…

И Бабе Яге иной раз слово ласковое охота услышать… Ох, как праздника душа-то просит! А тут как раз и Новый Год подоспел. Вот ужо оторвусь! За все обиды поквитаюсь!

Не дёргайся, дорогой, тебе же хуже будет! Так и пораниться недолго: лопатка-то у меня, что бритва твоя, опасная. Не бойся, не бойся, болезный: счас я тебя аккуратненько в печечьку горяченькую посажу… Через час-другой подрумянишься, сочёк пустишь, а там и до готовности недалеко…

Будешь блюдом моим новогодним! Клянусь всеми оставшимися лягушками из местного болота! Не будь я Баба Яга!

Ну вот опять двадцать пять! Чего ты рот раззявил, как будто смертушку свою узрел?! И без выражений мне тут – не люблю я энтого! Все поначалу матерными словами выражаются, а потом ничего – хрустят за милую душу! Хотя, конечно, настроение продукта на его вкус конечный влияет…

Ну вот – в обморок хлопнулся, болезный! Какой же ты, зятёк, хлипенький-то? Недаром я была против, что Василисушка моя тебя выбрала. Не богатырь ты – ох, не богатырь!

Не боись, милый: шуткую энто я – шуткую, Проходи, зятёчек дорогой, гостем будешь! Ну что скривился, как среда на пятницу?! Стол мой что ли ли узрел? Ну нет у меня поросятинки – нет! Грипп свиной повсюду – не до поросятинки. И курятинки тоже нет! Про грипп птичий забыл небось?!… Ну да, родной мой, одни лягушки: пареные, жареные, вареные, солёные, сушёные, копчёные… Зато духмяные – ужас какие! Таких ни в каких Парижиках не сыскать: на травах лесных настояны, в росах хрустальных купаны, воздухом медовым напитаны.

Не аппетитно говоришь?! Зато гриппа не опасайся: лягушачьего-то гриппа ещё не выдумали. Вот так-то родной! Ешь, ешь, поправляйся. А то скажешь потом, что был на Новый Год у тёщеньки, а она и не поподчивала ничем! Ешь, тебе говорю!… Зятёчек дорогой.

С новым годом, дорогой мой!…

И вас, люди добрые, с Годом Новым! Счастья вам! Благ всяческих! И без гриппов всяких там! А то и вправду на лягушек придётся всем переходить… И: наше вам, с кисточкой! От Бабы Яги! Увы, беззубой совсем…

Думаете, разлюбезные мои, почему это баушка начала своё обчение с зятька любимого? Так это для того, чтобы вы знали, что она ни какая-то безродная старая бабка, которая только и делает, что на ступе туда-сюда мотается, в свои сети всяких богатырских лохов заманивает, да похлёбку потом из них варит.

Не верьте, мои разлюбезные! Лгут всё на баушку. Не в том она возрасте, чтобы богатырей в пищу пользовать, да и не столь она прожорлива – в Лесе нашем и иной живности, помельче, хватает. Пока хватает…

И потом дочь моя милая, Василиса-Прекрасная, настрого запретила обижать людишек: дюже болезными они в последнее время стали – никакой пользы от них. Напрасно Василисушка запрет на них наложила – ох напрасно: я себе не враг.

– Не позорьте меня, маманя! – сказала, как отрезала. – Меня и без этого каждый второй упрекает в наших семейных связях. Я всё же не в Лесе живу – нужно соответствовать. Соответствуйте и вы, маманя! Вспомните хотя бы, что некогда Академию Лесную закончили…

Вот и стараюсь соответствовать. Потому и зятька принимаю, как гостя любимого. Хорошо, хоть нечасто появляется – только тогда, когда на охоту выезжает, ирод-треклятый. Ох, простите – оговорилась: зятёк разлюбезный.

Если бы не дочь Василиса – съела бы давно энтого представителя человеческой цивилизации вместе с доспехами и костями! Так нет же – табу полное. Вот и приходится лебезить перед этим неучем бестолковым, в кожу крокодиловую одетом и обутом (словно у нас своих кож мало).