Игорь Ягупов - Братство подсолнуха. Криминальная драма на постном масле

Захлопнув за собой дверку, Юрий полностью отгородился от внешнего мира. И ему снова стало не по себе. Майбах бесшумно рванулся с места, стремительно набирая скорость.

– Кондиционер, – блаженно пробормотал устроившийся во втором заднем кресле Яник.

– В Рузановку? – спросил его сидевший за рулем амбал.

– Зачем в Рузановку? – удивился Юрий. – Это ж военный аэродром!

– Ага, – подтвердил Яник. – Мы всегда летаем с военных, где они, конечно, имеются. Не люблю все эти ваши «аэрофлоты»: шум, давка, суета. А тут – благодать! Тихо, спокойно, литаки стоят ржавенькие у бордюрчиков и никому не мешают. Поле всегда свободно. И люди очень уважительные. Причем за весьма умеренную плату.

– Цыпленки тоже хочут жить, – хмыкнул с переднего сиденья то ли Жорик, то ли Гоша.

– Кысунчик, я тебя о чем-то спрашивал? – ледяным тоном поинтересовался Яник.

– Виноват, – испугался амбал.

– Нет дисциплины, – вздохнул Яник, снова обращаясь к Юрию и словно ища у него поддержки. – Гарные хлопцы, но болтливы не в меру.

Юрий натянуто улыбнулся. Так, чтобы амбалы с передних сидений не могли этого заметить.

– А на чем же мы из Рузановки полетим? – вернулся к начатому разговору Юрий. – На военном?

– Да побойтесь бога, Юрий! – отмахнулся от него Яник. – Я же вам говорю: усе ржавые, как помойные ведра. У нас там свой стоит. На котором мы прилетели.

– Самолет? – на всякий случай уточнил Юрий, который никак не мог привыкнуть к степени зажиточности подсолнечных братьев.

– Да какой там самолет, – поморщился Яник. – Так, одно название. Маленький «бомбардирчик».

– Понял, – кивнул Юрий.

Некоторое время они ехали молча.

– Ладно, я уже понял, что на семечках можно сделать интересные, как вы выразились, деньги, – вдруг брякнул Юрий.

Он сам понимал, что его интерес к финансовым вопросам на данном этапе общения с Братством мог считаться неуместным, но был не в силах побороть свое любопытство. Тем более что от размера этих денег, как он предполагал, зависела его судьба. Чем больше была цена вопроса, тем опаснее могли быть последствия его общения с новыми знакомыми.

– И все-таки, – развил он свою мысль, – сколько же все это может стоить? Все эти бабки с семечками? Скажем, десять миллионов в год? Больше?

– Больше, – кивнул Яник.

– Намного?

– Угу, намного.

– И сколько же?

– Видите ли, Юрий, – начал Яник, – я рассказал вам только самое начало истории Братства. Как вы и сами знаете, самые крупные дела начинались порой с самых малых и незначительных поступков. Не думаете же вы, что мы до сих пор снабжаем семечками бабок, сидящих у подъездов? Давно нет тех бабок. Не осталось ни лавочек, ни семечек. Вместо них стоят автомобили, и злобные мамаши выгуливают вокруг своих них детей-психопатов. А семечками сейчас торгуют в супермаркетах. И это, надо сказать, до сих пор выгодное дело. Но Братство подобрало под себя весь процесс, начиная с выращивания подсолнечника и заканчивая производством подсолнечного масла, которое также продается в тех же супермаркетах, которых, кстати, у нас тоже около пяти сотен только в Украине. А началось все, как хлопцы и решили, с бабы Фаи. Это чистейшая правда. К ней Гриша с Олегом отправились на следующий же день после их разговора на пирсе.

– Идем! – гаркнул Олег, когда Гриша открыл ему дверь.

– Тише, не ори, – зашипел Гриша, – у меня папаша спит после ночной.

– Идем, – понизив голос, повторил Олег.

– Куда? – буркнул Гриша.

– Как куда? – выпучил на него глаза приятель. – Куда вчера договаривались. Забыл? К бабе Фае!

– Так ты серьезно вчера говорил? – невольно сам повысил голос Гриша.

– Тише, не ори, – передразнил его Олег. – Или на твой голос папаша не реагирует?

– Да чтоб тебя, – разозлился Гриша.

– Я тебя на улице жду, выходи, – фыркнул Олег и понесся вниз по лестнице.

Минут через пять Гриша вышел из подъезда и присоединился к приятелю, сидевшему на лавочке.

– Ты чо, правда? – буркнул он, явно недовольный затевающимся предприятием. – На шо оно нам надо? С бабками этими якшаться.

– А ты хочешь и дальше тикалки гопникам раздаривать? – ядовито осведомился Олег. – Хочешь?

– Нет, не хочу, – буркнул Гриша, – да только баба Фая нас от них не защитит.

– Защитит, еще как защитит, – захохотал Олег. – Пошли.

С этими словами он вскочил на ноги и направился прочь от подъезда. Гриша нехотя поплелся за ним.

– Только бы бабы Фаи не было на месте, – думал он.

Приятели пересекли свой двор, заставленный новенькими пятиэтажками, вышли на проспект Нахимова и, обойдя гастроном «Строитель», юркнули во двор промтоварного магазина «Юность».

– Только бы… – пробормотал Гриша.

Но надеждам его не суждено было сбыться. Возле первого подъезда, где и всегда, громоздилась на лавке массивная, точно квашня, фигура.

– На месте! – радостно обернулся к приятелю Олег.

– Угу, – промычал Гриша.

Приятели подошли к лавке.

– Баба Фая, – начал Олег, уверенность которого, как показалось Грише, слегка поубавилась, когда торговка подняла на него свои черные цыганские глазки.

– Семочек? – предположила очевидное баба Фая.

– Та не, баба Фая, – как-то нарочито весело произнес Олег, взглянув на приятеля в поисках поддержки, которую он, впрочем, не получил, – у нас к тебе такое серьезное дело.

– Шо, каждому по большому стакану? – захихикала торговка. – Лузгаем по-крупному?

Гриша при этом замечании не смог сдержать смешок. В ответ он получил укоризненный взгляд приятеля.

– Не, мы за другое пришли поговорить, – уже совсем неуверенным голосом промямлил Олег.

– Ща, погоди, – прервала его баба Фая. – Дай хлопчиков покормлю.

С этими словами она взяла щепотку семечек из стоящего на земле прямо между ее широко расставленных толстых ног ведра и швырнула их на асфальт возле лавочки, где копошилась стайка воробьев-попрошаек.

– Горобчики, – улыбнулась баба Фая, – хорошие ребята. Кушайте. Жизнь у вас тяжелая в нашей гадской стране. Одни жлобы кругом. Кушайте.

– Вот, мы тоже об этом же, – попытался перевести внимание торговки с воробьев на себя Олег.

– Ты шо! – зашипел ему на ухо Гриша. – Не надо о политике!

– В смысле не о гадской стране, – поправился Олег, покрывшись мелким потом, когда баба Фая вновь уставилась на него, – а о тяжелой жизни. Потому шо…

Тут он окончательно сбился.

– Хочете горобчикам стаканчик семочек купить? – предположила баба Фая.

– Та не, – махнул рукой Олег. – Хотя, конечно, это тоже можно. Нехай хлопчики кушают. Но я гутарил за вашу тяжелую жизнь.

– И таки шо с ней? – хмыкнула баба Фая.

– Мы, в общем… – Олег тяжело вздохнул и уставился в землю.

Гриша понял, что все предприятие проваливается подчистую из-за косноязычия и не ко времени проснувшейся робости приятеля. Казалось бы, он должен был этому радоваться. Ведь еще пять минут назад он от всего сердца желал, чтобы бабы Фаи не оказалось на месте. Но сейчас ему почему-то было стыдно: за себя, за Олега и за их общую с воробьями дрянную жизнь.