Владимир Сметанин - Улитинские сокровища

– Натаха, не жалко такую кучу денег на спине таскать? – завидовали детсадовские воспитательницы. – Полжигуля можно купить!

– Это в магазине дорогое удовольствие, а попробуй шкурку продать – на колготки не хватит! – отвечала Наталья и не кривила душой. Но что верно, то верно: магазинская цена этой шубы превысила бы натальину двухгодовую зарплату, Жаль, что выйти-то в ней особенно было некуда.

Глава семьи обещал со временем преподнести такие же презенты и дочерям, но большой уверенности в этом у Никиты Ивановича уже не было: слишком редким стал пушной зверь, хотя, казалось бы, никто за ним и не охотился. Из старых охотников в Березовке да и во всей округе, пожалуй, остался он один. За специалиста его почитали, однако, не все. Как-то, когда детишки уже подросли и выбиралось зимними вечерами свободное время, он написал трактат о рыбах и рыбалке в регионе и отправил труд в областное книжное издательство – тогда еще издательств было немного – по одному на область да десятка три в Москве. Следует сказать, прочитали эту работу и ответили довольно скоро. Но ответ был неутешительным: в нем сообщалось, что хоть вещь и интересная но, во-первых, для ее опубликования нужно, чтобы автор был кандидатом или доктором наук, на худой конец – хотя бы аспирантом, а во-вторых, о рыбах и рыбалке написано уже столько, что больше написано только про несчастную любовь.

«Да и хрен с вами» – резонно заключил Никита и на подобных делах поставил крест. Но не на самой рыбалке и охоте. Таково было течение жизни. Надо сказать, что имелись у него еще и другие негласные обязанности, перешедшие от старого лесника Кулаева, удалившегося уже более десятка лет на покой – сопровождать высоких гостей, изволивших приехать в Славногорский район поохотиться. Прежде всего в его задачу входило обеспечить им удачную охоту – или рыбалку, смотря по сезону и предпочтениям гостей. Хотя сезонов для них не существовало – сезоны они устанавливали самолично, как только возникала непреодолимая потребность в сафари.

– Иваныч! – звонил обычно кто-то из замов или помов главы районной администрации, – в пятницу ожидается прибытие очень крупных и уважаемых гостей. Их будет 4—5 человек. Едут поохотиться. Так ты уж прикинь, что надо по сезону, куда и как. Уж расстарайся. А что будет нужно – мы обеспечим.

– У меня вообще-то свои планы на пятницу – принимался было объяснять положение Никита Иванович, да их разве проймешь: все уже без него решено.

– Иваныч, ну отставь временно свои дела, не каждый же день к нам такие люди заезжают. Надо уважить. Родина нас не забудет!

Никиту Ивановича такие охоты напрягали гораздо: во-первых, никак нельзя было ударить лицом в грязь, и оставить ответственных работников без серьезной добычи, раз уж он старый таежник (хотя и таким не все время сопутствует удача), а во-вторых – как бы не вышло какого-нибудь ЧП. И очень просто: однажды на шорох заезжий хантер выпалил жаканом и снес рюкзак со спины другого такого же любителя пострелять. Особенно не нравилось ему, когда в случае успешной (а равно – и неуспешной) охоты прибывшие подводили итоги тут же в лесу, начинали жарить-парить, доставали водку, коньяк, виски, выпивали, горланили песни, а то устраивали пляски, как матросы, выброшенные на необитаемый остров, который каждые двенадцать часов насовсем заливал прилив. Приходили на ум рассказы о том, как один из прежних губернаторов с особо приближенными вылетел на такую охоту на вертолете. По какой-то причине не был взят ни один из аборигенов, знатоков отдаленных таежных урочищ, а взят был в качестве проводника межрайонный охотовед. Поскольку никому, в том числе и местным, губернатор не доверял так, как доверял своей замечательной интуиции, а она не велела привлекать к таким делам лишних глаз. Вылетели они из облцентра рано утром и уже через полтора часа зависли над территорией намечаемой охоты, где никто из них еще и не бывал. Площадка для приземления нашлась быстро – ярко-зеленая ровная и обширная поляна, с трех сторон окруженная мелколесьем а с четвертой – мощной стеной сосняка.

– Тут! – указал губернатор, ткнув пальцем в поляну. Пилот высказал было какие-то сомнения насчет безоглядной посадки, но губернатор, всецело полагавшийся на свою интуицию, которая безошибочно работала в различных административных коридорах. Стали садиться и очень мягко, едва заметно коснулись поверхности. Но, несмотря на то, что поверхности коснулись, садиться все же продолжали. И малое время спустя раздался довольно слышный шлепок и легкий удар по брюху воздушного судна, а зеленое поле поднялось почти до иллюминаторов. Пилот грязно выругался и срочно пошел на взлет, но было уже поздно: болото крепко присосалось к отвисшему брюху вертолета.

– Прр-рава держи! – закричал помощник губернатора по юридическим вопросам, очнувшись от дремы.

– Давай назад! Задний ход! – закричал, в свою очередь, советник по имущественным отношениям.

– Да пошли вы все… – сквозь зубы опять матерно выдохнул пилот, а губернатор с горечью подумал: «Даже в таком пустяковом деле все приходится делать самому!» – но делать ничего не стал.

Посадка продолжалась против желания всего собрания, но уже недолго: через несколько минут машина прочно встала на твердый грунт – дальше болотная жижа еще не успела оттаять после зимы. Конечно, о том, чтобы начинать охоту при таких обстоятельствах, не могло быть и речи. Эвакуировали участников несчастливого борта довольно скоро, а сам борт надолго задержался на месте приземления. Ни под каким видом о субботнем вылете губернатора по рабочим вопросам в глубинку никому было не велено рассказывать, особенно журналистам, но эти паразиты тем не менее как-то прознали о конфузе и устроили настоящую охоту на несчастный вертолет.

– Здравствуйте! – жизнерадостно приветствовали они по телефону первых лиц районной администрации или начальника полиции – мы относительно истории с охотничьим вертолетом. Хотелось бы на месте уточнить кое-какие детали, ну и увидеть сам вертолет. Он ведь еще на месте, то есть в болоте?

– Вертолет? Охотничий? – на славногорском конце провода выдерживали изумленную паузу, затем вежливо отвечали: – Нет, пока о подобных происшествиях мы не слышали. Но мы сейчас же все выясним и позвоним вам. Куда и кому звонить?

Понятное дело, никто из ответственных славногорцев звонить никуда не собирался, но, несмотря на принятую ими фигуру умолчания, газетчики все равно все разнюхали и уж тут развернулись! Они, конечно, были далеко не местные, подлецы, и вели себя на страницах печати и в эфире, прямо сказать, развязно и крайне непочтительно. Вся охота была преподнесена ими в дурацком свете и во всех отчетах писак красовалась эта картинка – с увязшим по уши вертолетом, как если бы он ехал по проселочной дороге после дождя и угодил в особо глубокую лужу. В одной из газет даже появилась подпись к снимку «Пьяный вертолет», хотя никто из охотников не пил ни грамма, не говоря уже о летном составе.