Леонид Бойко - Метаморфоза Германа Хаски. СОМНИЯ

Даже без названных имен, я понимал: это был Рейдж. Необузданный монстр, кошмар военно-научного комплекса, встреча с которым обращалась в агонию, как для любого механического создания, считающего себя живым, так и для любого незваного гостя «Глезе». Убегая вперед, заявлю о том, что подобных гостей, каким был я – судьба искушено бросала в объятьях этого разъяренного железного зверя, и никому еще не удавалось добраться так далеко, куда смогу зайти я, воодушевляя себя мыслями о самом дорогом, что было в моей жизни – семье. « Рината, я люблю тебя», – повторял я вновь и вновь.

Оказавшись перед сетчатым металлическим люком, через который, казалось бы, сочился свежий воздух в это помещение, я не представлял, как смог бы демонтировать его без необходимых подручных инструментов – той же циркулярной пилы или простого лома. И слепо последовав совету Анны, я схватился за выступающие края этой дверцы. Собрав все усилия, я потянул его на себя. Все мои силы были обращены против этого люка. Вскоре металлический скрежет, как громкий выкрик одинокого ворона, разлетелся по комнате: вентиляционная защита оторвалась от стены. Открыть, точнее, выломать дверцу оказалось гораздо проще, чем могло показаться раньше. И, поставив ее неподалеку, подтянулся к широкому гнезду, которое находилось на уровне моих плеч. Это была одной из немногих моих побед.

Глубоко выдохнув, радуясь собственному успеху, незамедлительно я забрался в шахту. Я был одновременно обескуражен силой, с которой смог преодолеть препятствие, а так поражен знаниями (и хитростью) Анны о сохранности вентиляционного люка: он мог едва держаться. В недрах вентиляционного лабиринта я оказался в кромешной темноте. Мгла обвивала меня вокруг, точно змея, желающая сдавить свою цель, обездвиженную добычу, наблюдая за ее муками. Вовремя вспомнив про свое снаряжение, я поправил фонарик на моем плече так, чтобы луч света попадал прямо передо мной. Я полез вперед, теснясь в этом небольшом проходе. Так я полз несколько минут, постоянно сталкиваясь с неожиданными поворотами и развилками, многие из которых ввели не только по горизонтали, но и по вертикали. Был бы я более ловким, имел бы я меньшие габариты, то преодолел бы этот путь куда быстрее. И, уткнувшись в очередную металлическую решетку, сетчатый люк перед собой, что есть силы, выбил его. Преграда с шумом отлетела.

Оказавшись в комнате доктора Вудстока, преодолев тоннель вентиляционной шахты, я попал в самое комфортабельное и обустроенное помещение, которое только могло мне повстречаться во всем жилом блоке. Все вопросы о повышенной защите этой комнаты, как ее излишняя «уединенность» от колорита локального пролетариата, дополнительные меры безопасности, осмотревшись в роскошном владении ведущего инженера, хозяина сектора 7—061, отпали мгновенно. На канонично бетонных полах были постелены ковры (подобные встречались мне лишь как музейные экспонаты) оформленные в греко-римской тематике, на которых стояли прозрачные чаши, наполненные морским гравием, где помпезно красовались искусственные растения: к потолку устремилась пышный свод крупных лилий, распускались бутоны благородных голландских тюльпанов, благоухали яркие розы. На фоне французского окна во всю стену, едва прикрытого роскошными бардовыми шторами, узор которых напоминал древнее англосакское знамя, по периметру помещения можно было застать книжные стеллажи, застекленные тумбочки, за которыми скрывались едва ли бесценные сокровища – настоящие произведения искусства. Через толстое оконное стекло проглядывала нескончаемая ледяная стужа, завораживающая метель. Ко всему прочему, в комнате весело несколько картин выполненных в масле: на одной из них, как мне показалось, была изображена семья доктора Вудстока, а на другой их родовой герб. Помимо роскоши, здесь находился и рабочий уголок: компактная домашняя лаборатория расположилась по правую руку от меня. На нескончаемо длинном трехъярусном столе, обустроенным десятками ящиков, разместилось множество различных устройств, сопряженных со стационарным персональным компьютером Вудстока. Здесь громоздилась и фоторама с изображением спутницы доктора, компактный 3D принтер, печатающий различные элементы из любого доступного материала, цифровой микроскоп, в рабочей группе которого расположилась связка пробирок, внутри которой был лишь густой мрак.

С таким арсеналом, по большей части перечисление которого было бы излишним, доктор Вудсток, думалось мне, всегда имел доступ к работе. Фантазируя, можно представить, что именно здесь зарождались гениальнейшие плоды его творения, сокровенные разработки, которые зачастую становились не только открытием для всего комплекса, но и для остального мира в целом. К примеру для дорогого читателя, раскрывая завесу величайшей личности Вудстока, как ученого и куратора всего сообщества, сообщу что робототехника, развивалась именно под его началом. Мне уже доводилось встречаться с несколькими его проектами, в частности и изувеченным Томасом, сущность которого, в тот момент мне была еще не ясна. В своей жизни я повстречал десятки разносторонних личностей, чьи характеры будоражили мое воображение, удивляя своими выходками. Для кого-то нормой поведения и этикета было открыто и непринужденно грубить окружающим (многим женщинам почему-то это нравилось), а для кого-то неряшливо склонять разговоры к мыслям о том, что все замешано на всемирном заговоре или теневом правительстве. Будь Доктор Вудсток одним из таких людей – чудаковатым затворником, который проводит большую часть своего рабочего времени именно здесь, скрываясь от множества любопытных глаз, это бы никак не удивило меня.

По другую руку от меня находилась «жилая зона» этого помещения, где на широкой двуспальной кровати расположился, как я узнал впоследствии, выключенный робот (один из его засекреченных личных проектов), принадлежащий самому владельцу этой комнаты. Из его оцепеневшего рта, едва тронутого налетом ржавчины (влажность здесь была колоссальная) вытекала густая черная субстанция, точно едкая смола, постепенно высыхая на своем пути. Его безжизненный взгляд застилала пустота. Габариты этой машины немного отличались, как от инженерной модели, имеющий более крупный скелет, так и от более компактных медицинских роботов, о которых, кстати, упоминал Томас, маразматически сравнивая меня с одним из них. Размеры этого проекта были прямо пропорциональные человеческому телу: машина была построена по образу и подобию мужчины. Одна из пластин на его сером корпусе плачевно болталась на одном винте, раскрывая внутреннее содержимое механической марионетки.