Александр Брыксенков - Красная омега. Часть вторая. Загадка Вождя

На одной из танцулек он увидел Соню и пропал. Веселая, гибкая, миловидная девушка очаровала Диму. И Соне, в свою очередь, этот коротко стриженый парень, чуть-чуть похожий на Шварцнегера, пришелся очень по душе. С вечеринки они ушли вместе.

Соне не хотелось терять своего нового обоже, который по её наблюдениям капитально сел на крючок. Поэтому, когда при второй или третьей встрече Дима полез ей под подол, она очень трезво проанонсировала:

– Только через ЗАГС!

Вот, так вот! «Сяржант, ня мни юбку…»

И все! И лесная отрасль не дополучила хорошего лесничего.

В начале своей семейной жизни Дима еще пытался рыпаться, но, после появления на свет Антона, с лесной мечтой пришлось проститься окончательно.

А любовь к лесу не прошла, и не пропала. Не пропал и полученный в армии навык ориентирования в лесу и в поле при любых условиях. В этом качестве он превосходил даже Юру Перепрыгова. Когда камарцы совершали дальние групповые выходы за клюквой или за соляниками, проводником всегда становился Дима Крюков. Говорили, что он имеет внутренний компас.

И надо же такому было случиться! Однажды этот человек-компас заблудился. Заблудился буквально рядом с деревней.

Это иногда бывает с крутыми специалистами. Чемпион по плаванию тонет на мелком месте, первоклассный велогонщик ломает кости на каком-то вшивом пригорочке, классный боксер получает нокаут в собственном подъезде. И все от большой самоуверенности.

Был самоуверенным и Дима. Когда после обеда Соня послала его за волнухами, он не взял с собой ни дождевика, ни спичек, ни компаса. Эти вещи показались ему излишними. Ведь шел он не в тайгу, а в «придворный парк». Так камарцы именовали лес за речкой, возле деревни, в котором все просеки и тропинки были известны даже детям.

В «придворном парке» волнушки были, но очень молодые. Они наивными пуговками розовели на усыпанной хвоей земле. Такие брать не было никакого резона, поэтому Дима двинулся дальше.

Пока он набрел на грибы, пока наполнил ими корзину, день приблизился к вечеру. Нужно было возвращаться домой. Нужно-то нужно, вот только не ясно в какую сторону следует идти. Кружась и петляя между елок, Дима легкомысленно не отслеживал стороны света и теперь совершенно не знал, где север, где юг. Он очень пожалел, что не прихватил с собой компас.

Осенний лес был тих и спокоен. Ни порывов ветра, ни громовых раскатов, ни верещания птиц и насекомых. В серое, затянутое сплошной облачностью небо, уходили плотные кроны вековых деревьев, затеняя и так не слишком светлое приземное пространство. В этих таежных условиях пионерские и туристические способы ориентирования (по мху, по муравейникам, по полету пчел и т.п.) были наивны и неуместны. Наиболее правильно в данной ситуации было бы опереться на сеть просек, которые с шагом в два километра рассекали прикамарские леса как в меридиональном, так и перпендикулярном ему направлениях. Правда, такой способ определения сторон света занял бы много времени. Пока выйдешь на просеку, пока, двигаясь по ней, дойдешь до перекрестка, где стоит столб с номерами кварталов, пройдет не менее часа.

Хоть это был длительный способ, но зато надежный. Дима на память знал нумерацию близлежащих лесных кварталов, поэтому ему достаточно было одного взгляда на межевой столб, чтобы абсолютно точно определить свое местоположение. Он уже собрался двинуться наугад для выхода на какую-нибудь из просек, но в этот момент до его ушей донесся далекий гул авиационного двигателя.

О! Это то, что надо. Авиационная трасса пролегала южнее Камар. Следовательно, идти на звук самолета – идти на юг. А идти на юг – это значит выйти, в конце концов, к Камарам или, на худой случай, – уткнуться в Шугозерское шоссе.

Заблудившийся разведчик взял пеленг на звук и, перемещаясь в намеченных им створах древесных стволов потопал, как он считал, в южную сторону. На самом же деле двигался он совсем в противоположную сторону, с каждым шагом все больше удаляясь от деревни. За гул лайнера он принял шум вертолета лесоохраны, который раз в месяц пролетал севернее Юферовского болота.

Очень скоро, забравшись в непролазные чащи, Жуков понял, что его курс неверен. Он развернулся на 180 градусов и в наступивших сумерках, спотыкаясь о кочки, обходя поваленные деревья, поплелся назад.

Тьма сгущалась. Нужно было выбирать местечко посуше и готовить лежбище на ночь. Хотя Дима и получил в армии навыки существования в ночном лесу, но остаться в тайге до утра без живого огня, было не очень то приятно. И звери шастают, и лесные духи из местных легенд на ум приходят.

Сначала он подумал, что ему показалось. Но нет, запах дыма становился все явственнее. Скорее всего, где-то невдалеке жгли костер. Наверное, охотники или рыбаки. Крюков перестал ломать еловые лапы. Он срочно определил направление легкого воздушного потока и пошел против него.

Идти было трудно. Темень залила все вокруг. Лишь еще не совсем потухшее небо просвечивало сквозь черные ветви деревьев. Дима шел медленно, натыкаясь на стволы. Он часто падал, но не унывал: дымный дух становился все сильнее. Наконец впереди запульсировало оранжевое пятнышко.

Когда Дима, перейдя вброд какую-то речку и поднявшись по откосу, приблизился к костру, он увидел человека, который сидел у огня. Этот неизвестный обернулся на хруст Диминых шагов, поднялся от костра и крикнул в темноту:

– Тимоха! Это ты?!

По фигуре и голосу Дима узнал в неизвестном деда Сергея, бывшего хозяина теперешней крюковской избы.

– Здорово, дядя Сергей. Это не Тимоха. Это Дима Крюков из Камар.

– Митрий! Ядрит-твою за ногу! Какая нелегкая тебя по ночам носит?

– Да, вот. Заблудился малость.

– Ну, маткин берег, здесь и блудить- то негде. Взгляни на компас и иди на юг.

– Ха! На юг! То-то и оно, что компас-то я забыл дома.

Дед Сергей вновь сел к костру и пригласил к огню Диму. Тот выбрал из груды валежника, собранного дедом Сергеем, пару стволиков, положил их поближе к вялому пламени и с удовольствием уселся, вытянув усталые ноги.

– Со мной все ясно, – усмехнулся Дима, – а ты-то, что здесь делаешь?

– Этого раздолбая жду. Тимку Минькова.

– А, где он?

– Да хрен его мудилу знает! Пошли мы с ним в Андреев угол за брусникой. Ну, взяли с собой по бутылке. Перед заходом на болото я глотнул немного, а тот мамай губатый всю выдул и на болото идти не захотел. Ты, говорит, иди, а я немного посплю и потом приду. Пузом улегся на валежину и отрубился.

Дед Сергей прикурил от уголька и продолжил:

– У меня уже полный короб ягоды, пора домой, а он всё не возникает. Вышел я на то место, где Тимоха заснул. Валежина лежит, а его нет. Ранее сговорились мы, в случае если разойдемся, ждать друг друга на взгорке у речки. Вот я и жду!