Зоя Криминская - Семейный альбом с титрами

Спасти Колю не успели, все произошло в считанные секунды.

Коля утонул в расцвете сил и молодости, а оставшаяся на берегу рыдающая девушка прожила после его смерти семьдесят лет, томительно долгих и несчастливых; единственно возможное и неповторимое счастье первой молодой любви Коля унес с собой под воду. Остались лишь серые будни.

Тело не нашли. Потрясенная мать Коли, в одночасье потерявшая сына, знала лишь одно: Николай уехал со своей невестой и не вернулся. Счастливый, молодой, полный сил ушел утром к Людочке, а поздно вечером вместо него пришла черная весть. В смятенном воображении потрясенной матери источником несчастья стала возлюбленная сына. Встретив на улице Люду, мать Коли поклонилась ей и сказала страшное:

«Спасибо, что погубила ты моего сына»

Обвинение было брошено в лицо прилюдно. Несостоявшаяся невестка закрыла лицо руками и убежала.

Я помню, как она рассказывает знакомой в Колпашево об этой давней истории.

Голос ее прерывается, бабушка сглатывает слезы старой обиды.

– Не могла я понять, как же она могла сказать мне такое, пока сама матерью не стала.

Год или два спустя после гибели Коли бабушка выходит замуж за моего деда, Самсона Николаевича Хучуа, который был на десять лет старше ее.

Чем прельстил мою красотку бабулю солидный мужчина, директор гимназии, чужих южных кровей человек, сын мелкого лавочника из Самтредиа?

Никогда и ничего по этому поводу. С фотокарточки смотрит импозантный (любила бабушка этот эпитет) молодой мужчина с усами одетый в студенческую куртку. Вероятнее всего, снимок сделан в Киеве во время учебы в Университете до знакомства с бабушкой. Дед до того, как стать лысым и жениться, был темный шатен, с лихими усиками и бородкой. Позднее он носил только усы.

Романтика их знакомства, свадьба, приезд родственников, все то, что любят вспоминать и пережевывать в счастливых семьях, в нашей было покрыто молчанием, теперь вечным. Это так не характерно для моей бабушки, любившей обстоятельно и долго, с мельчайшими подробностями рассказывать какую-нибудь несущественную историю, а о своем браке – ни гугу. Просто сходили в загс, и всё тут.

– Без любви, – упрекала бабку мать, упрекала даже тогда, когда Самсона Николаевича давно не было в живых.

Никогда не слышала, чтобы бабуля сказала, нет, неправда, я его любила.

– Не твое дело, яйцо курицу не учит, – отвечала бабка. Но к моменту этих разговоров бабушка была в разводе с мужем, а она никогда не созналась бы в любви к мужчине, жизнь с которым не удалась. Обиды, приведшие к разрыву, заслоняли первые годы жизни, когда, возможно, были и чувства и взаимопонимание.

Деду после окончания филологического факультета Киевского университета предложили работу в Никольск-Уссурийске директором гимназии.

Там и состоялась встреча этих людей, родившихся за тысячи километров друг от друга.

Первая беременность закончилась выкидышем. Мама, правда, и тут ухитрялась встрять:

– Никакой это не выкидыш, аборт сделала от Коли, ты его любила, своего первого жениха, а за отца просто замуж вышла, подвернулся, и всё тут.

Коля утонул летом 19-ого года, летом 21-ого родилась мама, и, спустя сорок лет после его гибели, мама и бабушка вспоминали его, тревожили не погребенный прах покойного. Мама ревниво вспоминала человека, погибшего до ее рождения, а бабушка, когда ей было далеко за семьдесят, сетовала на несправедливость судьбы своей правнучке Кате:

– Вот если бы Коля мой был бы жив, вся моя жизнь сложилась бы по-другому.

Мучительна человеческая память и редко встретишь человека, довольного судьбой.

Вторую беременность, мою маму, бабушке удалось сохранить:

– Залезла я занавески новые повесить, да и спрыгнула со стула, и позднее обнаружила, что идет кровь, я испугалась, начнутся привычные выкидыши. Потом не родишь. Лежала неделю.

Бабуля работала и содержала дом, какое-то время у них жила нянька, девушка из деревни

Про революцию и гражданскую войну бабушка не вспоминала ничего, только знала я, что старший брат Толя, любивший в детстве ее поддразнивать, был царский офицер, а потом служил и в Красной армии и где-то в тридцатые годы застрелился. На фотографии он похож на своего отца, Виссариона, только выше и стройнее. Много лет я думала, что Толя покончил с собой, спасаясь от репрессий. Но оказалось, он работал инкассатором и потерял табельное оружие, суровый по тем временам проступок, и Анатолий Виссарионович, потерявший пистолет, возможно, по пьянке, протрезвев, застрелился. Не захотел в тюрьму. (а как застрелился, без оружия, не ясно)

Эта версия может быть официальной легендой, а мои мысли правдой, смутное было время, и растяпа-инкассатор был предпочтительнее царского офицера, не поладившего с властями.

Бабуля не любила об этом вспоминать, и правду я узнала после ее смерти.

15 июня по старому стилю бабушка родила дочку, и назвали ее Нонной.

Сохранились две фотографии мамы в младенчестве.

Одна семейная: дедушка, бабушка, крестный мамин и мама в виде симпатичного толстенького младенца.

Всю молодость, лет до 38 мама была очень худой женщиной, но вот в младенчестве она являла собой вполне упитанного ребенка 21-ого года рождения. На Дальнем Востоке голода не было.

Какие-то обрывки совместной жизни в Никольск-Уссурийске Люды и Самсона все же выплывали в бабушкиных разговорах:

– Жду с работы час – его нет, другой— все нет. Я ужин подогрею, он остынет, еще подогрею, еще остынет. Наконец приходит, веселый, подвыпивший. Зашел с коллегами в клуб. Ну, конечно, и досталось ему от меня:

– Или приходи вовремя, или грей себе сам, – рассердилась я.

«Бабуля моя нигде головы не наклонит», – думаю я.

Самсон Хучуа забрал семью и уехал в Грузию, покинул Дальный Восток. Не ближний свет было ехать, через всю страну, да еще в 22-ом году. Удивительно, что никаких воспоминаний об этой поездке не осталось. У мамы понятно, но и бабушка тоже никогда не живописала это путешествие.

Думаю, что раньше дед не мог вернуться. Только в 21 году в Грузии прекратило существование меньшевистское правительство, и появилась возможность без помех пересекать границу Советской России и Грузии.

Первое время дед с бабушкой жили в грузинской деревне Они, в Раче в Восточной Грузии. Там и окрестили маму в октябре 1922 года. Подклеенная справка о крещении, с выгоревшими чернилами сохранилась. Можно разобрать «Таинство крещения совершил протоирей Павел Мигурин – 19 октября 1922 года».