Ирина Федичева - Придуманная жизнь. Роман

Невозможно поверить, что когда-то этот человек, будучи в звании младшего сержанта, отбил свою будущую жену аж у командира полка! Потом один за другим на свет появилось пятеро их детей. Его семью часто приводят в пример другим. Неужели этот человечек когда-то был способен на безумную отчаянность во имя любви? Говорят, он до сих пор не может надышаться на жену, а уж о детях и говорить нечего! И все они прекрасно устроены! В мужчине парторг считает главным качеством характера заботу о семье, а в женщине ценит гармонию качеств.

Вняв рекомендациям строго-неприступных членов партбюро, Октябрина перестала предлагать к публикации романтику любви, сменив её на романтику трудовых буден. А что в них такого предосудительного? Она натура увлекающаяся. Стала самоотверженно рассказывать читателям о повседневности, в которой ей открылась бездна интересного в экономических темах. «Романтика любви» до поры до времени накапливалась в домашнем столе.

Здесь, в редакции, были свои корифеи, чьё слово считалось единственно верным, и небезосновательно. Октябрина легонько приближалась к ним издалека. Два журналиста из промышленного отдела охотно разъясняли, на их взгляд, вполне доступные её пониманию экономические азы. Постепенно все трое, несмотря на возрастные различия, стали друзьями. Правда, доброжелательно-профессиональная дружба эта проистекала только на редакционной территории.

…Всё! Выбрала! Надо бы поторопиться, гость, поди, заждался выхода «в свет». Она наденет новые голубые джинсы и рубашку в розовую клеточку с короткими рукавами. Вадим тоже переоделся, не сговариваясь, в похожий на Октябринин наряд: джинсы, светлая рубашка. Приехал-то он в костюме… И во всем таком… парадном.

– Отлично выглядите! – одновременно высказались они.

– Всегда хотел узнать ваш город лучше, – сказал Вадим. – Бываю здесь два-три раза в год. Хвалю себя, что после нашей короткой встречи тогда, у нас, решился на звонок… Сказать что-то? – Вадим с хитрецой посмотрел на Октябрину. В его глазах смеялись лучики послеобеденного солнца. Октябрина кивнула. – Я долго размышлял, прилично ли мне позвонить вам. Рискнул. И загадал: окажется на месте – это судьба, а не окажется – значит…

– Отступили бы?

– Не-е-е-е-т! Не дождётесь! Я решил так: не окажетесь на месте… Позвоню позже! Так что – как бы там ни было, дозвонился с первого раза.

В разговорах о том о сём они добрались до недалёкого центра. Октябрина увлечённо рассказывала гостю о городе. Настроение было хорошим, но вот душа… Душа почему-то не звенела радостью, не переполнялась счастьем. Ум говорил одно. Чувствовала она другое. И всё же в душе светлело. То и дело – совсем не к месту, не к месту, не к месту! – вспоминался ВВS. А ведь он никак не выражал своё мужское отношение к ней.

«Может быть, так и надо? – раздумывала Октябрина, идя рядом с Вадимом вторым. Они красиво смотрелись. Крепкий мужчина, уверенный в себе человек, и она – стройная хрупкая женщина… – Если нет счастья в личной жизни, есть право выбора – отказаться от неё или жить, как получается…»

Может быть, сегодняшняя ситуация опять вдохновит её? «И я снова напишу что-то на одном дыхании? И вновь потеряю человека? Вдохновляясь, описывая то, чего не было, я непременно теряю того, кто вдохновляет меня. Какая-то необъяснимая закономерность», – думала Октябрина, одновременно разговаривая с Вадимом.

Красивый человек… А её сердце? Оно бьётся ровно.

«Зато мне спокойно и надёжно. Не хочется расставаться».

Октябрина рассказывала гостю о городе. Вадим, слушая повествование, думал о ней.

Любовь оправдывает многое.

«Но сейчас я свободна от этого чувства», – анализировала Октябрина себя, разглядывая Вадима второго. Они зашли в кафе. Вадим заказал мороженое. Принесли вазочки с разноцветными шариками. А Октябрина, улыбаясь и поддерживая беседу, думала о ВВS. Их последний телефонный разговор был каким-то непонятным. Тонко улавливая интонации, в этот раз Октябрина услышала в его голосе всего лишь вежливость.

«Что ж, пусть будет так…»

«Какая она милая, – синхронно Октябрине думал Вадим. – Милая… Добрая, чуткая, нежная… Как можно было потерять её тому, неизвестному человеку, от которого у неё двое детей? Не глупец ли он? Интересно, из-за чего всё-таки разошлись их пути? Жаль, что у меня столько обязанностей и обязательств… А женщина – просто чудо… Так бы и заслонил её от всего. Да только такие горды, самолюбивы, не просят о помощи…»

– Не пора ли нам передвинуться поближе к дому? – спросила Октябрина, отправив в себя последнюю ложечку мороженого.

…Часть пути они медленно прошагали по неохотно погружающимся в ночь улицам.

Два человека, не сговариваясь, заглядывали в незашторенные окна первых этажей, придумывая жизнь тем, кто обосновался за стёклами. Они негромко смеялись, болтая о всякой чепухе.

– Вы такая необыкновенная, – сказал вдруг резко посерьёзневший Вадим второй. – Невозможно представить, что кто-то мог легко расстаться с вами… Простите, конечно, это не моё дело.

– Ничего, прощаю. Вопрос не нов – не вы первый его задаёте. А я вам не первому не объясняю причины моего развода.

Вадим остановил такси.

Лифт споро добрался до нужного этажа. Выше было ещё два. Октябрина в шутку называла этот дом «небоскрёбом». Он и в самом деле возвышался над всеми окружающими зданиями стандартной железобетонной свечой.

Квартира встретила темнотой и абсолютной тишиной.

Дверь на лоджию нараспашку. Теперь уже вечерний городской «бриз» колыхал невесомую тюлевую волну. За окном темнело небо. В прекрасном настроении они в который раз за сегодняшний долгий день болтали о ни к чему не обязывающей приятной чепухе.

– Дорогая Октябрина, я всё же продолжу, – начал Вадим второй. – Вы необыкновенная. Но вы и с воображением. А ещё вы – воздушная. Не встречал подобных.

– Спасибо…

– Это не комплимент. Когда смотрю на вас, то чувствую себя на ступень, а то и на две ступени ниже.

– Что вы… Что вы… – запротестовала Октябрина.

– Подождите! Я не о мужской планке… Не уверен в том, что вам можно соответствовать личностно. В жизни много грязи, но вы ею не запачкаетесь.

– Мне важны ваши слова. Но… Я – разная…

– Что бы ни было – всё это мелочи… В вас главное – вы.

Вечер незаметно перешёл в ночь. Сейчас кажется, что утро со встречей на вокзале было давным-давно. Вадим второй заметно волновался. Октябрина, понимая его, оставалась спокойной. Время от времени, поглядывая на себя в зеркало, она видела там симпатичную особу с выразительными глазами, модной стрижкой… Ей нередко говорят, что она выглядит моложе своего возраста. Она же отвечает: лицо отражает то, чем живёт душа, и то, что живёт в душе.