Константин Страувель - Содружество. Начало. Том 1. XXI—XXVIII столетия

Прошло несколько часов, и я почувствовал, как кресло понемногу впивается в тело. Глинн по радио сообщил, что мы попали в гравитационное поле планеты, поэтому стоит понемногу сбавлять скорость, чтобы посадка не превратилась в крушение. Осталось всего полдня, прежде чем мы достигнем планеты.

Мы приближались к огромному шару, одолевая миллионы километров. Через несколько часов можно было увидеть желто-зеленые облака, плотной пеленой обволакивающие планету. Планета тоже двигалась, хоть и очень медленно по сравнению с нами. Километр за километром она проходила свой путь вокруг звезды. Жара в кабине нарастала, но пока экран исправно выполнял свою теплоизолирующую функцию.

Спустя несколько часов в эфире раздался голос Марка. Смеясь, он сообщил о том, что экспедиция в составе Марка Алосиса, Глинна Ти’Санна и Эвана Рокиса находится рядом с конечным пунктом маршрута – планетой Тен-Ханак. Под дружный смех я отдал указание провести последнюю диагностику систем корабля и включить систему «Атмо-2» 5. После выполнения данного указания наши челноки начали подготовку к вхождению в атмосферу. Мощность двигателей, работавших к тому моменту в полсилы, была уменьшена во избежание столкновения с планетой. На самих корпусах вырос щит из полиметаллидовых 6пластин. Мы начали входить в верхние слои атмосферы.

Приземление в целом прошло удачно. Только Глинн немного повредил корпус челнока, так как слишком рано отключил защиту. Посадив челноки, мы встали на твердую почву. Впервые за неделю я чувствовал себя человеком. С непривычки первые шаги делать было трудно, ведь ноги практически не работали. Но через несколько минут ходьбы кровоток удалось восстановить.

Мы помогали Глинну выгружать и устанавливать оборудование, прерываясь на то, чтобы заправить кислородные мембраны в наших скафандрах, когда почувствовали странные вибрации. Земля под ногами чуть заметно дрожала. Это было заметно по тому, что черная пыль на поверхности подпрыгивала и перемещалась. Через несколько секунд вибрации усилились настолько, что уже было трудно устоять на ногах. Казалось, что планета вот-вот расколется и начнет дрейфовать по космосу в виде нескольких огромных глыб. Как только мы оказались рядом с нашими челноками, на том месте, где секунду назад стоял Марк, появилась яма. Сначала она была небольшой, не больше воздушного шара, но в считанные секунды яма увеличилась в несколько раз. Из-под поверхности планеты появился объект. Затем, когда он начал подниматься, толчки усилились. Ямы буквально испещрили поверхность планеты. Из них, словно грибы, начали появляться объекты. Они представляли собой цилиндры синего цвета. На их вершинах, которые за несколько секунд ушли далеко в облака, были заметны какие-то волнообразные антенны. С проявлением последнего объекта толчки утихли. Мы с трудом поднялись на ноги, пытаясь осознать и понять увиденное. А картина была такой: бескрайняя равнина, и из нее, словно иглы, торчат эти объекты. Десятки, если не сотни, совершенно одинаковых столбов касались метановых облаков своими приемниками.

Затишье длилось всего пару минут. После этого над всеми антеннами появилось свечение. Из наконечников вырвались ярко-синие лучи. Через несколько секунд множество лучей сошлись в одной точке, затем под желто-зелеными облаками появился небольшой квадрат синего цвета. Секунда – и он начал расширяться, и на наших глазах небо до самого горизонта поменяло свой цвет с желто-зеленого на сапфировый.

Мы замерли в недоумении. Я послал Марка к челнокам, чтобы он проверил системы. Прошло всего две или три минуты, но почему-то, когда Марк вернулся, мои атомные часы показали, что прошло сорок пять минут.

В недоумении тот сообщил, что все приборы, показывающие время, как будто взбесились. По его словам, часы на кораблях показывают 18:00, хотя мы прибыли около четырех часов дня. Не поверив ему, я попросил Глинна сказать время. Ответом прозвучало «18:02».

Отказываясь верить происходящему, я взглянул на свои часы. Никогда бы не поверил, что одна секунда на этой планете проходит в пятнадцать раз быстрее, чем на Ксентаре. Но так оно и было: я увидел, как цифра «2», обозначающая минуты, сменилась на «3», а затем – на «4». Время здесь течет в пятнадцать раз быстрее! Мой мозг отказывался это воспринимать, но глаза врать не могли. В последнем меня убедил Глинн, когда заставил глянуть на облака. Огромные тучи двигались просто с невероятной скоростью – казалось, что их гнал ураган. В правоте ученого я удостоверился, когда глянул на цифровой флюгер, вмонтированный в скафандр. Он показывал ноль целых пять десятых метра в секунду. Практически полный штиль.

Я понял: теперь дорога каждая секунда! Пользуясь периодом спокойствия, я начал лихорадочно думать, как быстро отгрузить оборудование и покинуть планету. Но, к сожалению, этот период длился недолго: вскоре послышался гул. Затем в считанные секунды начался настоящий ураган. Ветер был настолько сильный, что устоять на ногах было почти невозможно. Упав на землю, мы попытались за что-нибудь уцепиться, чтобы нас не подхватил поток. Мне и Глинну повезло – мы успели зацепиться за небольшие металлические колонны. Держась за них изо всех сил, мы увидели, как Марка, словно тряпичную куклу, подбросило в воздух и за считанные секунды подняло на несколько десятков метров. Пораженные этим зрелищем, мы слишком поздно обратили внимание на то, что начались толчки. За несколько секунд рядом с колонной образовалась огромная трещина. Она дошла до нас и расколола колонну пополам. С обломками в руках мы отправились в полет.

Я не знаю, сколько летел вниз и как долго находился без сознания. Но когда очнулся, то понял: плохи наши дела. Мы находились на приличной глубине, судя по звуку ветра, который стал намного тише. Приведя в чувство ученого, я проверил системы на скафандре. Обнаружилось, что все, что у нас работает – система жизнеобеспечения и система освещения. Встроенная рация, скорее всего, вышла из строя после удара.

На свой страх и риск мы сняли шлемы. Несмотря на то, что мы находились под поверхностью, вполне возможно было отравиться метаном или же другими газами, которые были в этом подземелье. Но к нашему удивлению, ничего плохого мы не почувствовали. В воздухе пахло каким-то маслом и сыростью, и от этого нам уже стало немного легче.

Включив фонари, мы начали свой путь. Какое-то время (атомные часы тоже были повреждены) мы шли прямо, но не находили ни единого признака жизни. Абсолютно дезориентированные, мы шли, с каждой минутой все меньше и меньше надеясь на то, что нам удастся отсюда выбраться. У нас не было ни воды, ни еды, да и батареи могли в любой момент выйти из строя. И тогда нам наверняка был бы отрезан путь наверх.