Константин Страувель - Содружество. Начало. Том 1. XXI—XXVIII столетия

Мы долгое время брели по коридорам, уже не рассчитывая даже на то, чтобы найти себе пропитание. Но далее случилось то, что нельзя назвать иначе, как чудом.

В темноте мои глаза уловили огонек. Маленький, но очень яркий огонек. Мне уже тяжело было понять, был ли это действительно свет или у меня уже начались галлюцинации. Но неожиданно мои сомнения развеял Глинн. Он заявил, что это – живой организм. Я засомневался в его словах, но он уверил меня, что свет – не искусственный. Как я узнал, Глинн обладал способностью видеть в инфракрасном спектре. Вполне возможно, что этим он спас свою, да и мою жизнь – тоже.

Огонек приближался. Я очень удивился, когда увидел мальчика с факелом в руке. Он был маленького роста, факел казался просто огромным рядом с ним. Мальчонка подошел поближе, чтобы нас рассмотреть, и застыл. Мы тоже не шевелились, боясь, что паренек неправильно нас поймет и бросится на нас или, наоборот, убежит.

Первым «ожил» мальчик. Он медленно положил факел на пол и зажал руками уши. Крик, который он издал, был совсем не детским. Его громкость была такой, что не спасали даже закрытые уши. Глинн упал на колени и схватился руками за голову. Я увидел, как вдалеке появилось много маленьких огоньков. Фигуры неслись на зов мальчишки с огнями в руках.

Как только толпа остановилась, мальчик замолчал. Тогда я смог отлепить от ушей руки и помог встать Глинну. Увидев нас, они вернули мальчишку к себе, а сами – упали на колени и, словно по команде, начали бить поклоны, как будто мы были богами. Мы смотрели на это действо и не знали, что делать. Непонятно, понимали ли они наш язык, или же общались между собой с помощью жестов и мимики. Поэтому нам оставалось только ждать.

Но вскоре они сами дали нам ответы на некоторые наши вопросы. Они обступили нас и, подняв нас на руки, начали двигаться. Все, что мы видели – это то, как свет становился все ярче по мере приближения к месту обитания. Опустив нас на землю, они ненадолго исчезли и вернулись, неся нам дары. Именно тогда в их взглядах я заметил нечто, похожее на страх и одновременно – на уважение.

Когда последний член племени принес свой дар и вернулся к своим соплеменникам, они начали водить хороводы вокруг огромного костра. Сняв свои скафандры, мы начали трапезу. Как и подобает богам, мы смотрели на их хороводы снисходительно. Они водили хороводы, танцевали, дети прыгали и выделывали просто необычайные па. Одним словом – радовались.

Но через какое-то время они прекратили танец. Уставшие, они улеглись спать, а мы еще некоторое время смотрели на костер.

Это был наш первый день из тех долгих дней, которые мы провели у них. За столь долгий период мы переняли все их обычаи, традиции. Я очень удивился, когда узнал, что в этих пещерах водится несколько десятков видов живности. Мне даже продемонстрировали одного из представителей фауны этого подземного мира. Он напоминал собой смесь паука и скорпиона, а размером напоминал собаку. Даже дети с помощью тоненькой палочки могли убить это создание. Так же я узнал, что у них есть свои сады, и даже озера, где они добывали икру. Ну, или что-то очень похожее на нее.

Но незадолго до побега я обратил внимание на то, что со мной случилось. Это открытие я сделал случайно, когда попросил добрую женщину принести мне воды. Перед тем, как кувшин оказался у моих губ, я увидел в отражении морщинистое лицо. Губы еле угадывались за длинной седой бородой, волосы, не уступающие бороде по длине, также были абсолютно седыми. Несколько невероятно длинных секунд потребовалось для того, чтобы осознать: я смотрю на себя самого, и борода, как и длинные волосы – тоже мои. Медленно я поднес к губам кувшин и сделал несколько глотков. Отдав кувшин женщине, я поинтересовался самочувствием Глинна. Тот с трудом ответил, что скоро он умрет. Мой единственный друг вскоре мог отойти в мир иной, а я не мог ему ничем помочь. Этот факт поверг меня в серьезное уныние. Это не ускользнуло от внимания моих новых друзей, и когда старейшины развели большой костер, я встал рядом с одним из них и жестами попытался рассказать им о том, что мне нужно наверх.

Какое-то время в пещере царила тишина. Ее прервал скрип. Это маленький мальчик рисовал что-то угольком по камню. Вскоре он подбежал ко мне и передал камень. Я посмотрел на рисунок. Там были изображены две фигурки, и та, что была поменьше, вела за собой другую. Чуть ниже они уже стояли на поляне, над которой были видны тучи.

Положив камень на пол, я жестами спросил его о том, сможет ли он вывести меня наверх. Он закивал и показал на костер. Затем он несколько раз поднял и опустил руки. Я подумал, что он говорит о том, что через несколько дней он поможет мне вернуться наверх.

Следующие несколько дней я провел в ожидании того мальчика. С одной стороны, я был рад, что, наконец-то, смогу вернуться на родную планету, но так же мне было тяжело покидать этих необычных существ, которые были очень похожи на нас, людей. Нередко мне приходила в голову мысль, что неплохо было бы остаться и здесь, стать охотником или ремесленником. Но последний день моего пребывания в пещерах перечеркнул все эти намерения.

Проснувшись в день, когда мальчишка пообещал мне помочь, я обнаружил, что Глинн перестал дышать. Его кожа была белой, как полотно, обе пары глаз были покрыты тонкой пленкой. Я пытался оживить его, но ни искусственное дыхание, ни массаж сердца не помогли. Пораженный столь неожиданной смертью своего товарища, я застыл на месте. Поняв, что надо что-то делать, я взял себя в руки и пошел к старейшине племени. Я, как мог, показал ему, что мне нужно провести своего друга в последний путь. Он внимательно смотрел на все мои жесты, а затем нарисовал свой ответ. На большом плоском камне был рисунок, изображающий похоронную процессию. Несколько фигур стояли в стороне, а одна из них производила над усопшим ритуал, который заключался в том, что сначала за него молилась одна фигура (я предполагал, что это – старейшина), затем участники ритуала становились вокруг фигуры и молились вместе с ней за вечный покой усопшего. Чуть ниже была изображена процедура погребения: тело на носилках уносили куда-то далеко, где его оставляли в пустотах, специально выбитых в стенах этих пещер.

Ознакомившись с этим ритуалом, я попрощался со старейшиной и удалился. Вернувшись в свои покои, которые на деле выглядели, как выбитая в породе небольшая комната, я посмотрел на тело моего друга. В свете факелов я видел, что пленка уже закрывала зрачки так, что через нее нельзя было ничего видеть. Я взял его скафандр и вернулся к старейшине, как раз вышел из своей пещеры. Приблизившись к нему, я жестами показал ему, что я хочу забрать это (указав на скафандр) с собой наверх. Он кивнул и пожал мне руку. И тогда он показал то, что впоследствии запомнилось мне на многие годы: «Помни его».