Матвей Снежный - Сохрани меня

– Что за маза?

– Дело у меня к нашему отцу. Тут тела по городу с выколотыми глазами и без пальцев находят, не знаешь, ваших рук дело?

– У нас другие методы, – отрезала шатенка, явно не горя желанием продолжать начатый ею же разговор.

Швец замолчал, предпочитая не смотреть в окно. Неважно, куда они едут – в его случае бояться нечего. Перед «отцом города» он никогда не косячил, и был одним из любимых, но потерянных детей. Когда Август подобрал Викторию, Швецу было четырнадцать. И он тоже находился под его опекой. Таскал пакетики с бумагами, деньгами, наркотиками, оружием – всем, чем скажут. Парнишка никогда их не вскрывал и не задавал вопросов. Да и смысла в этом тоже не было.

Когда мужчина умудрился задремать, то почувствовал легкую пощечину.

– Ваша остановка.

– Спасибо, Вики.

– Еще раз меня так назовешь – останешься без башки.

Брюнет усмехнулся и вышел.

Он находился на южной окраине, перед особняком, в котором Август любил отдыхать летом, если никуда не выезжал. Четырехэтажный белый дом с колоннами, просторным садом, двумя гаражами и конюшней занимал огромную площадь, сразу заявляя о материальном положении хозяина.

Из дома навстречу Швецу Август вышел сам. Он заметно поседел с последней встречи – теперь убранные в хвост длинные волосы сияли белизной издалека. Черный джемпер сидел на нем так, будто его шили на заказ, что, скорее всего, так и было.

– О, кто к нам пожаловал! Проходи, дорогой. Не ужинал еще? У нас сегодня восточная кухня, но ради тебя я готов поручить Максу что-нибудь другое! Давно ты не посещал папочку. Вначале ужин – потом дела.

– Знаешь, я бы не отказался и от восточной кухни. Рестораны, наверное, плачут, зная, что ты выкупил Макса?

– А то! Но что ж мы стоим на пороге? Проходи, проходи, родной!

Мужчины зашли в дом, и, пока Швец раздевался, Август продолжал вещать в привычной ему манере, которая была доступна только для избранных.

– Девушку-то себе еще не нашел? Та журналистка – такая красавица! Порадовал бы старого друга, привел бы даму в дом! А то помру – даже дела передать некому, сплошные дурни вокруг! Слышал, что Лан учудил? До сих пор не могу простить мальчишку!

– А что с ним такое? – брюнет повесил пальто на крючок и пошел за Августом в столовую, занимать привычное место у окна. Была в этом доме такая привилегия у детектива – сидеть напротив «отца».

– О, до тебя еще не дошло? Подожди секундочку! – мужчина несколько раз звякнул колокольчиком, лежащем на длинном столе. – Римма, милая, накрыть ужин на две персоны!

Столовая представляла собой помещение с расписными стенами и лепниной на потолке. Между двумя окнами висела картина – репродукция «кающейся Марии Магдалины» Доменико Фетти. Пол устилали белые ковры. Свет из окон мягко струился по столу и шкафчикам с сервизами и предметами коллекции – Август собирал редкие экземпляры по всему свету. Особую страсть он питал к подвязкам от чулок знаменитых дам.

Когда прислуга закончила сервировку, Швец взял палочки в руки и почувствовал урчание в животе. Да, к вечеру он все-таки проголодался.

– Так что же такого сделал Лан? Ты любил его больше меня прежде, – не без доли обиды в голосе произнес мужчина.

– О, ты вне конкуренции! Так вот, этот маленький кретин, если ласково его называть, завел шашни со своей жертвой! Представляешь? Спит со своим заказом в одной постели и думает, что об этом никто не знает! Придется решать проблемку. Хотя жалко мне мальчика – знаешь же, что он прежде никого не любил.

– Кто она?

– Он, – отрезал Август, холодея. – Теперь ты понимаешь масштаб катастрофы? Один из «королей» города – петух! Что он позорит семью, Лан, конечно же, не подумал.

– Его место скоро будет свободно?

– Да, скорее всего оно перейдет тебе или Вики. Хочешь стать новым «королем»?

– Для этого придется убрать Лана и его подстилку?

– Разумеется. Просто так подарки не раздаются, знаешь же.

– Я подумаю. Но у меня к тебе другое дело есть.

– Я слушаю.

– Пять мокрух. Вырезаны глаза и пальцы. Все тела женского пола. Католички. Последнее тело было в твоем районе. Это ваши мутки или нет?

– О, ты про дело Слепого? – оживился Август.

– Именно. Мне изменить вопрос? – усмехнулся Швец, закуривая. – Мне дальше копать или нет?

– Мои ребята не режут женщин просто так. Да и работа сделана дилетантски, ты же знаешь наши методы.

– Один в сердце и контрольный в висок, – нараспев ответил Джон, припоминая истину, которую ему вбивали с малых лет.

– Это все?

– Да.

– Подумай над моим предложением, пока я не сделал его Вики. Уж она-то своего не упустит, – усмехнулся Август.

– Я знаю, пап.

– Тебе деньги нужны?

– Нет, я сейчас в норме.

– Тогда я скажу тебя отвезти домой. Будь внимателен, ладно? Когда заварушка с Ланом начнется, сотня людей ляжет, – тон Августа резко похолодел. – Убрать могут и тебя, и меня, и всех, кто полезет не на ту сторону.

– Спасибо, я помню, как выбирают «короля».

– Ну что же, удачи, сын мой. Звони, если что, – улыбнулся Август, а после добавил, абсолютно спокойно, – У тебя есть три дня на принятие решения.

– Хорошо.

Швец поднялся, почтительно поцеловал руку Августу и ушел. Машина уже ждала у ворот.

Джон не знал, что его ожидает еще один сюрприз – прямо на пороге его замызганной квартирки.

Маргарита смотрела на стопку бумаг, разложенных перед ней и молча проклинала главного редактора, озадачившего ее поиском сплетен про очередную возлюбленную одного из промышленных магнатов. Фотографий, снятых папарацци, было недостаточно. Требовалась очередная кликбейтная статья, которая заставила бы домохозяек с горящими глазами нажимать на заголовок и с упоением читать грязную ложь.

Кроме того, в голову постоянно лезли мысли о самовлюбленном детективе, с которым она недавно встречалась. Как он посмел с ней так разговаривать?! Как этому оборванцу вообще хватило духу так отвечать ей, Маргарите Блэнк, одной из самых красивых женщин Гротхена?! Ее фотографию даже печатали на обложке глянцевого журнала – с историей о том, как маленькая эмигрантка стала автором в крупном издании. После того случая были звонки из модельных агентств, но, как только они слышали возраст, вздыхали и сами клали трубку. Конечно, в двадцать пять уже поздно! Она считалась старухой на фоне четырнадцатилетних длинноногих девчонок, повидавших подиумы всего мира. Ни одно издание не было готово к перевороту индустрии.

Маргарита закрыла глаза, сжав в руках карандаш, пытаясь задуматься о работе. Офис привычно гудел. Недалеко от ее рабочего места шумел кондиционер, поддерживающий прохладу. Через стол дизайнер ругался с копирайтером из-за подписей к макетам. «Грязная шлюха!», «Тебе это место досталось через постель!», «Да ты свои макеты тем самым местом делаешь!», «Господи, да тебя давно пора уволить, как тебя еще держат?!», «Могу спросить то же самое!».