Вячеслав Мунистер - Закат полуночного солнца

Получив поддержку от скинувших рыбацкие робы подпоручика Колышкина, штабс-капитана Семѐнова, есаула Сальникова, прапорщика Охрименко, владельца мельницы Болтенко (прибывшего в Петропавловск с документами союза приамурских кооперативов, чтобы прикупить рыбы для нужд Владивостока), сельские властители Камчатки арестовали членов Совета и на пароходе «Завойко» отправили во Владивосток. Но оттуда в августе под видом инструкторов по кооперации прибыли коммунисты М. Воловников, Н.

Холодов, левый эсер (ставший большевиком в 1920 году) П. Маловечкин, возглавившие борьбу за восстановление власти Советов…

Во Владивостоке высадились японские оккупанты, сибирское правительство было с их подачи низложено Колчаком. Заодно слетело и «автономное временное правительство Завойковской волости». Губерния оказалась под белой властью. Но в ночь с 9 на 10 января 1920 года окрепшие борцы за власть Советов арестовали 25 офицеров и работников администрации Петропавловска. 10-го числа же на общем собрании жителей Петропавловска и окрестных сѐл был избран военно-революционный комитет. Возглавил его некий Маловечкин. В мае в состав комитета вошѐл Ларин. 11 января ВРК объявил по области власть трудящихся и, не откладывая дело в долгий ящик, приступил к организации добровольной охраны (милиции).

Летом 1921 года из Читы пришло сообщение о готовящейся высадке на полуостров полутысячной белой экспедиции во главе с Бочкарѐвым (по некоторым данным тех лет под этой фамилией выступал коммерсант Валентин Озеров, в своѐ время сдавший американскому предпринимателю Олафу Свенсону на шхуну «Мазатлан» за 220 тыс. долл. 75 винчестеров, полсотни автоматических револьверов «Ремингтон» большую партию казѐнной пушнины). В распоряжении Совета находились десять милиционеров и столько же сотрудников аппарата управления.

На собрании жителей города ревком принял решение уйти в глубь полуострова. 28 октября, завидев приближение парохода «Кишинѐв», набитого бочкарѐвцами, советская власть вместе с народной милицией ушла в сопки. Остановились в селении Колыгер близ Жупанова. В декабре того же 1921 года из Анадыря в Петропавловск перебрались Георгий Елизов, Митрофан Лонгинов и Пересвет-Солтан. Вначале они нашли приют в Сероглазке в семье И. Крупенина, но через несколько дней были арестованы. Белые не смогли за две недели допросов «расколоть» троицу на причастность к деятельности в пользу красных и отпустили еѐ восвояси. Те сразу подались в партизаны. В феврале следующего года Елизов уже командовал небольшим отрядом, который, присоединив по дороге десяток охотников – аборигенов, стал вблизи Петропавловска.

На крыше своей заставы «красные» водрузили деревянный макет пулемѐта, а сами, разъезжая на лыжах во все стороны, имитировали многочисленность. По ходу дела захватили и расстреляли направлявшегося в Паратунку полковника князя Лукомского. Может, человек искупнуться ехал…

Вскоре елизовцы заняли село Авача. По возвращении местных жителей с охоты и по прибытии членов ревкома, было решено созвать съезд, который и состоялся в Завойко. Согласно решению съезда делегат от жителей ительменского села Ухтолок и ряда других деревень Тигильского района, первый председатель Тигильского кооператива, телеграфист Илларион Васильевич Рябиков вместе с двумя камчадалами был послан в Петропавловск с требованием к японскому консулу и городской Думе очистить город от власти белых и вывести прочь из бухты японские кораблей.

С ними разговаривать не стали. Делегатов-камчадалов на второй день прогнали, а Рябикова после нескольких месяцев издевательств и пыток убили в трюме парохода «Свирь».

2 июня 1922 года партизаны заняли располагавшуюся близ Петропавловска сельхозферму, потеряв в бою за неѐ Тушканова, Давыдова, Бохняка и Войцешека. Японцы высадили десант с крейсера «Читозе», и красные отступили, решив организовать… добровольный! отряд из охотников, поселившихся вдоль реки Камчатка.

Таким образом ситуация вокруг Петропавловска на октябрь двадцать второго напоминала осаду, в глубине полуострова, совершенно неподалеку развивался красный флаг, чего до последних дней не было в Владивостоке, несмотря на постоянно проявляющие себя «приступы» красных партизан в окрестностях Спасска и на берегу Татарского Залива отделявшего Сахалин от Приморского края. Нагло вошедший в бухту Петропавловска корабль не оставался незамеченным. В последнее время, редкому зашедшему кораблю радовались – хоть какая-то работа немногим муженькам, помимо действительно надоевшего морского ремесла. Да и трудно было не услышать не такую уж миниатюрную «Гельвецию», гордо окуривающую – обдающую пепельно-черным дымком крошечную Авачинскую бухту, «шаманку» с моря.

Несмотря на поздний час и по обыкновению холодную погоду – в микроклимат этого региона вмешивались гряды льда на окружавших вершинах сопок; к пристани все же стали стекаться люди. Швартовка корабля произошла успешно – пассажиров еще при свете предупредили о том, что корабль будет простаивать здесь не менее полных суток, если не двое. Да и мало кто спал – искали одежду потеплее и ожидали возможности ступить на каменный или деревянный причал, жаль, что длинная ночь была впереди.

Через громкоговоритель было сообщено о прибытии в Петропавловский порт. Также было сообщено – что в дневное время можно будет прогуляться, и сейчас спешить без особой нужды на сушу не нужно, так как до утра «Гельвеция» будет стоять без дела. Таким образом, сэкономив время, да, именно так, не зря перед Камчаткой была снижена скорость хода – чтоб не прийти утром и сразу же начать работать – а ее хватало, а чтоб ночь провести спокойно и не у штурвала, а с якорем в дно морское.

Устали люди – они же понимали, что впереди будет куда большой промежуток без отдыха, равным примерно в два раза большему расстоянию чем от Владивостока до Петропавловска. Ванкувер по всем подсчетам казался иной цивилизацией – Магеллановым подвигом. А впереди еще был и Лос-Анджелес. Такого класса судно так далеко никогда не ходило и первоначально не было разработано на такие огромные расстояния.

Небольшая часть наиболее любопытных и бесстрашных пассажиров, в основном из числа мужчин, одетые как надо, с головными уборами, женщин практически не было – решили дождаться рассвета, да и действительно холодно было, промерзать не желали, решили пройтись по простенькой набережной этого рыбацкого городка – одного из самых первых и самых восточных форт-постов самодержавия. Петропавловск был основан в далеком 1740 году и на протяжении всей свой истории представлял малонаселенное – лишь к середине XIX века преодолевшее тысячный рубеж, поселение, с не самым стабильным числом населяющих, как было описано ранее. Название Петропавловский острог получил от имѐн кораблей-пакетботов «Святой апостол Пѐтр» и «Святой апостол Павел».