Фёдор Титарчук - Закон времени и обычные люди. Сборник фантастических историй. Часть вторая

– Ну ладно, ладно, подруга, – подмигнула Алевтина. – Лучше бутерброд с икоркой отведай. Вчера привезли. Сразу же приехали из исполкома и почти все изъяли. Что успели спрятать, – угощайся. Кто знает, когда теперь икорку-то увидеть придётся?!

«Тебе ли говорить! – с улыбкой поглощала бутерброд Марья Васильевна, продолжая внутренне поносить Алевтину. – Твой-то обрюзгший боров на партийных пайках вон как разожрался. Прекрасно себя чувствует! И курочка, и колбаска, и, небось, икорка когда ни когда перепадёт. Тебе ли жаловаться?!».

– Спасибо, подруга, – улыбнулась проглотив бутерброд Маша. – Хорошо у Вас тут. А за прилавком уже с полчаса никого нет. Идти нужно.

– Да там и на прилавке ничего нет! – хихикнули подруги. – Кто придёт, так и пойдет. Пускай в хлебный марширует, или соки-воды разорит. У нас все спокойно. Колбасу то припрятала?

– Да на месте она. Под прилавком стоит.

– Да ты что?! – вскочили сразу обе. – Заведующая увидит, половину сразу отберет. Ну ты и дура, Маша!! Быстро пошли.

И все трое едва не бегом отправились к пустующему месту продаж.

Но то самое место продаж уже не пустовало. Прямо на Машином месте стояла заведующая магазином и по совместительству, которое не допускалось нормами, но имело место сплошь и рядом, старший продавец. И не просто стояла, а общалась с тем самым потрепанным пиджачком с перемотанной изоляционной лентой очечками.

– Я прекрасно понимаю Ваше возмущение, – сладкоречиво с трибуны вещала Завмаг. – Естественно, это недопустимо и виновные будут наказаны самым строжайшим образом. Хамство в нашем заведении недопустимо! Ваш сигнал для нас очень важен и… – она запнулась, видимо закончились штампы и теперь предстояло либо запустить все по кругу, либо перейти на матерно-завмаговский, которым она владела прекрасно, наставляя своих зарвавшихся сотрудниц на место.

– Так колбаски бы! – просительно отозвался посетитель.

– Войдите же и Вы в наше положение, – аккуратно подвинув подальше ящик с колбасой, продолжила Завмаг. – Мы ожидаем поставки со дня на день. К сожалению, в связи со сложной ситуацией в животноводстве, в настоящий момент имеют место перебои с поставкой колбасных изделий…

– И молочных, и мясных, и сыра нет, и папиросы тоже куда-то исчезли… – под нос пробурчал очкарик. – Но хоть сегодня привезут?

– Ожидаем, но ничего обещать не можем, – снисходительно улыбалась гидра-завмаг.

– Я тогда подожду здесь?! – указал в сторону батарей отопления, размещенных возле окна, покупатель.

– Конечно, конечно, – успокоила его Завмаг. – Как только появится колбаса, вы сразу же увидите.

– Тогда я буду первым в очереди.

– Ну, конечно же!! – улыбнулась лучезарно Завмаг. – О чем здесь можно спорить!

– И книгу жалоб все же дайте…

– Ну что Вы?! Зачем она Вам? – встрепенулась Завмаг и её пышная осветленная шевелюра, пережженная химией, вздрогнула вместе с ней. Прошлая запись некоей истерички им обошлась в значительную сумму и несколько недель нервозного состояния во время проверки деятельности работников сотрудниками КРУ.

– Благодарность написать! – простодушно ответил посетитель. И по выражению лица было видно, что он был полон решимости написать именно её.

«Эх, известный типаж, – усмехнулась Завмаг, некогда имевшая имя, а теперь превратившаяся просто в Завмага с большой буквы. – Ты на них кричишь, хамишь, ногами топчешь, а они в ответ лишь раболепно лижут тебе туфли. Откуда ж такие берутся?! И почему много их так развелось?! Наверное, потому, что не имеют доступа к материальным благам! – осенило Завмага».

– Конечно же! Если хотите, то мы Вам и текст подберём. Благодарность от благодарных потребителей – это мера оценки наших стараний обеспечить их всеми благами.

– Я сам напишу, – улыбнулся заискивающе посетитель. – Как ни как, а 30 лет педагогического стажа.

– Что ж, будь по-вашему, – с опаской взглянула на него Завмаг. – Алевтина Вам принесет Книгу. А Вы, девочки, за мной. – скомандовала она властно.

Кабинет Завмага являл собой обычное помещение с персональным кондиционером, личным холодильником и кожаным диваном для посетителей. На диван девочек она присесть не пригласила, оставив тех стоять напротив восседающей на «троне» начальницы.

– Маша, курица ты деревенская! – мягкое начало не предвещало ничего хорошего. – Коза ты давно нее… Ты хочешь вылететь с работы?! Ну и куда ты потом пойдёшь? Пирожками на вокзале торговать? Так тебя потом и туда не возьмут. Улицу мести будешь, собачьи какашки собирать и алкоголиков по парадным гонять! Ты меня слышишь, дорогая ослица ты моя?

– Да, товарищ…

– Ещё одна такая выходка, и ты будешь нам уже не товарищ, буренка волоокая с не доеным выменем! – Завмаг даже привстала от возмущения. – Ты что себе позволяешь? Ты кого обманываешь, тварь ты неблагодарная? Кого подставляешь? У кого крысишь?

– Я… – Марья Васильевна, ставшая вмиг глупенькой пышкой из одного из сел не асфальтированного Нечерноземья, которой приехала искать лучшей жизни в город.

– Что я? Дорогая ты моя, – шипела Завмаг. – Может ты сейчас же хочешь написать заявление? Рассчитаться за все, что мы не найдем или того хуже найдём? И убраться по добру, по здорову?

– Нет, я… – ужас потери такого хлебного места сковал волю Маши. – Я…

– Ты забыла, дура ты подзаборная, откуда тебя взяли? Кто тебя пригрел? Кто от КРУ отмазывал?

– Помню, товарищ Завмаг. Я только…

– Тогда почему ты меня обворовываешь? Что за колбаса у тебя под прилавком? Откуда она?

– Осталось немного…

– Ах, осталось? – вскочила Завмаг. – Утром ещё не оставалось, а теперь вдруг откуда-то нарисовалось? Так.

– Я…

– Да ты дура полная, дорогуша. Все что там осталось, неси сюда немедленно, Машенька. И впредь, хоть раз… Не дай бог тебе не донести излишек и обвес, не поделиться обсчетом или вообще, что-то вякнуть на улице о том, как вы икорку жрете в подсобке!! Вылетишь в миг по статье в трудовой!!! Поняла ты меня, скотина ты тупая?!

– Так точно, товарищ Завмаг. Не повторится, – вдруг проступили следствия тесного общения с полковником местной воинской части, обладавшего могучим телом, непреклонным характером, армией рабов-призывников и страстью к пышным женским формам.

– Тогда одна нога здесь, вторая там. – отмахнулась от Маши Завмаг.

– Я сейчас…

– Да, и ещё, не забудь вот что – Михалыч, наш грузчик, опять запил, так что сегодня придет машина с молоком, колбасой и сыром – разгрузите. Вам не привыкать. Свободна. А тебя, Клавдия, я попрошу остаться.

Марья Васильевна, уже давно не девочка, слетела с третьего этажа вниз, аки на крылышках. И так же быстро взлетела вверх уже с ящиком в руках. Картина, свидетелем которой стала она, повергла её в шок.