Фёдор Титарчук - Закон времени и обычные люди. Сборник фантастических историй. Часть вторая

– Температурные датчики… – протиснулся он на средину комнаты. – Перегрев и выход из строя… Как я люблю такие моменты! – толкнул он одну из застывших фигур. – Приходишь к ним с какой-то идиотской байкой, раскрываешь удостоверение и тебе все безоговорочного верят. Все идут на встречу, содействуют… Да, толстушка ты наша?! – Сергей Петрович похлопал по мясистой спине одну из продавщиц, застывшую в неестественной позе на одной ноге, поправляя свой сползающий чулок.

– Да, – вспомнил вдруг Сергей Петрович. – Там внизу, в вестибюле сидит такой невзрачного вида мужичек. Потом сбегаешь, дезактивируешь и его. Это так называемый контрольный закупщик. Тайный покупатель – будь они все неладны!

– Хорошо, – кивнул стажер, – А этих за что же? – поинтересовался он.

– Да как всегда, – отмахнулся Сергей Петрович. – Перегрузки на работе. Сбои в программе, нарушения алгоритмов, избыток самостоятельности. Классика.

– Но их же рассчитывали? – не унимался молодой. – В институте нам рассказывали…

– Забудь обо всем, чему тебя учили в институте? – парировал ему наставник.

– И учение Марксизма-Ленинизма тоже? – провокационный вопрос, на который Сергей Петрович отвечать не стал. – И историю партии?

– Не пудри мне мозги, – подтолкнул Петрович стажера. – Начинай с Завмага.

– А что с ней делать?

– Да то же, что и со всеми – дезактивация. Критическая мера. Когда простая перепрошивка не в состоянии что либо решить.

– Понял, – ответил Стажер. – Значит грузим…

– Да, грузим, – согласился наставник. – И так каждый день, – продолжил он уже для себя. – Проблемная сфера торговли! Целые НИИ работают над разработкой правильных процессов, систем контроля, создают оборудование, которое просто обязано работать так, как было задумано! А в итоге получаем что? Создаем рабочий персонал максимально приближенный к человеку. И внешне, ив быту. Настолько максимально, что без отвертки и специальных знаний и не отличишь таковых при ближайшем рассмотрении – люди как люди, ходят, живут, дышат, интриги плетут, женятся. Даже рожать умудряются… Пока под надзором, пока имеет место процесс сопровождения – работают, как часики. И лишь контроль снимается, как все это сразу же летит к… Ну, сам знаешь, куда летит. Все регламенты мгновенно нарушаются, процессы начинают сбоить, на выполнение своих функциональных обязанностей все откровенно… И получается так, что изначальная цель извращается до неузнаваемости…

– А почему так происходит? – интересовался стажер, вскрывая грудь Завмагу в поисках панели управления.

– Кто-то говорит, что модели устарели, работаю по 40 лет, а на новые у страны средств не хватает, кто-то грешит на разработчиков, мол, сидят себе в лабораториях, а в полях ни разу так и не побывали. А самые неугомонные утверждают, что ментальность народа такова – неугомонный и вороватый, мол, народ, а то и вовсе в ересь впадают – грешат на систему, утверждая, что та только моральных уродов и родит. И тут уже ни какие технологические новшества не спасут… Не выручат.

– Ну а Вы как думаете?!

– А я не думаю. Я знаю. Знаю, что сегодня мы этих упакуем, вывезем их на утилизацию, завтра здесь будут уже иные – новые модели или старые, не важно, но спустя год-полтора из магазина образцового обслуживания, он превратится в такой же клоповник с обманом, обвесом, воровством и хамством, а нам придётся приезжать вновь и вывозить весь этот мусор вновь.

– Ну, я так не думаю… – не согласился стажер.

– Думать – это хорошо! Ничего, поработаешь пару лет – больше не будешь думать. Будешь знать. Пакуй их всех. До полуночи новых завезти нужно. И в их семьях зачистку сознания произвести успеть. Сегодня помощи не будет – остальные бригады чистят соседнюю воинскую часть. Работы предстоит много. Потом поговорим.

Подвал правителей мира.

– Ну что нового у воротил науки? – поинтересовался Сергей Петрович, проходя лестничными пролетами в сторону лаборатории.

– С наукой все прекрасно! – сонно отвечал ему не то Евгений, не то Ярослав. Петрович их постоянно путал – одноликие, худощавые до сутулости, в белоснежных халатах с оттопыренным карманом от сигарет и унылым взглядом, прячущимся за невзрачными очками. Подобных сотрудников в любом НИИ на всем советском пространстве было, наверное, с миллион, если не более.

Коротая время за постоянными перекурами и чаепитиями, они оживлялись в день получения аванса или зарплаты, а также накануне сдачи очередного проекта. Но проекты сдавались не часто, сдавались как коллективное творчество и, как водилось, в любом коллективе была одна, от силы две, личности, которые, собственно, и занимались самим проектом, время от времени привлекая сторонних статистов с невнятным взглядом, в невзрачных очках и с оттопыренным карманом с сигаретами. Помощи от таких сотрудников было не много, чаще вред, поэтому, легче было затянуть проект на лишний месяц-два, а то и на полгодика, но сделать самому, сделать правильно и отчитаться без проблем.

Позже, на стадии внедрения, уже другие, но такие же белые халаты меж перекурами глядели на результаты многомесячной работы, проглядывали инструкции, зачастую для них не понятные, в обязательно порядке критиковали, обвиняли разработчиков в оторванности от жизни, и делали все по-своему, в корне меняя и ломая все, что было наработано.

Евгений и Ярослав, перебросились понимающими взглядами, и один протянул второну пачку. Закурили по второй.

– Сидорович как? – с половины пролета бросил Петрович. – На месте? Работает?

– Да куда ему деваться-то? – усмехнулся не то Ярослав, не то Евгений.

– Все корпит над своим… как там его… – запнулся второй специалист по искусственному интеллекту. – Ну над чем-то там работает, в общем.

– А вы? – не удержался Сергей.

– Творческая группа и весь коллектив всегда рядом, – заверил его один из однотипных курильщиков. – Каждый занят своим направлением, которое в итоге сольется в нечто целостное….

И оба засмеялись.

– Да ну вас, тунеядцев, – махнул на них рукой Петрович и увлек за собой своего стажера.

Ответом был лишь сдавленный смешок. За неимением чем заняться, половина, а то и большая часть НИИ, только тем и занималась, что перемещалась из помещения в помещение, курила, судачила, обсуждала да осуждала, делилась новостями и устраивала свою личную жизнь. Кружки по интересам время от времени разрывала новость о проверке, комиссии, зачистке или тому подобном. После этого на несколько дней в учреждении возникала псевдонаучная деятельность, сходившая вскоре на нет. И лишь единицы двигали науку, обходя ведомственные запреты на лженаучные аспекты. Советская наука всегда считалась прогрессивной и потому за очисткой от псевдонаучных и откровенно враждебных веяний здесь зорко следили сразу несколько отделов, носивших номерные обозначения.