Вера Красильникова - Три повести (сборник)

Чаще всего летом мы играли на лужайке перед государственными домами. В этих двух двухэтажных домах были квартиры, где жили семьи военных, районных служащих, врачей, специалистов. Тут у меня тоже были подружки, Люба и Надя Рагины. Один раз их родители ушли на работу и закрыли квартиру до обеда, так как девочки еще спали. Любе и Наде так хотелось гулять, что они, не дождавшись родителей, выбили железной кочергой стекло и вылезли на улицу. А на улице, между прочим, была зима!

Еще были трое детей Спиридоновых: двойняшки Наташа и Оля, а еще младший брат Витька. У них мать была портнихой-надомницей. Оля часто булавкой прикалывала к платью на грудь пестрые лоскутки и выходила гулять на лужайку. Я ужасно ей завидовала. Потом еще была многодетная семья Сурниных. Старший брат, уже совсем взрослый, играл в сидоровской футбольной команде.

Летом мы до самой темноты играли на лужайке: в зубарики, в магазин, в чижа, кислый круг, но самое главное – в прятки. Какие считалки у нас были! Целые поэмы!

А потом говоришь, как заклинанье: «Раз, два, три, четыре, пять. Я иду искать. Кто не спрятался – я не виноват!»

А под вечер сидим на бревнах, и старшие дети, уже школьники, рассказывают не сказки, а страшные истории про нечистую силу, ведьм, разбойников, убийц и мертвецов. Бывало, мама кричит: «Вера! Домой!» А мне жутко, лечу домой стрелой, сердце выскакивает.

Но самая радость летом была река Лежа, куда мы всей гурьбой ходили купаться. За больницей Лежа делала крутой изгиб: текла-текла в одну сторону, а потом сделала крутой изгиб и потекла в обратную сторону. На изгибе был глубокий бочаг. Нас пугали, что там дна нет, и мы даже не пробовали к нему подходить – боялись. В бочаге купались только взрослые мужчины. У крутого берега плавал плот из бревен, вот они с этого плота и ныряли, а потом появлялись на поверхности, отфыркивались и уже плавали саженками. А слева от бочага берег был пологий, песчаный, и у берега было довольно мелко, а потом, если встать на цыпочки, то мне доходило до носа.

На песке мы валялись, играли, плавали, кто умел. Вместо резиновых кругов использовали простую наволочку. Надо было взять за два угла, поднять над головой и, впуская в нее воздух, плюхнуть на воду. Под водой быстро углы захватить в одну руку, тогда над водой образовывался пузырь из наволочки. Потом, держа одной рукой под водой зажатые углы наволочки, подбородком ложишься на пузырь, а другой рукой подгребаешь и плывешь. Но пузырь очень быстро сдувается.

Противоположный берег реки крутой и весь изрыт норками: там живут черные раки. Я их боюсь. А вдруг клешней схватят! Потом, когда я слышала «красный, как рак», я удивлялась: ведь раки черные, я точно видела своими глазами. Еще в тени под рачьими норками плавали стайки рыбок. Один раз шел вдоль речки какой-то дядька и на ходу, просто так, забросил удочку в реку, а потом прямо на наших глазах еле-еле вытащил большую сверкающую рыбину.

Еще летом обязательно ездили в лес за березовыми вениками. Обычно после работы сберкассовский конюх запрягал лошадь в телегу и человека два-три сотрудников сберкассы вместе с моей мамой ехали в лес. Я, конечно, была с ними. Потом я поняла, почему они так охотно брали меня с собой. Был разгар комаров и слепней. Взрослые заходили в березняк ломать веники, а меня оставляли на опушке с лошадью. Бедная лошадь, единственным оружием против кровожадных насекомых был ее хвост, но он мало помогал. От укусов слепней по ее морде прямо кровь текла. Я большой веткой старалась согнать слепней с лошади, а другой веткой хлестала себя, отгоняя комаров. Ведь в то время никаких средств от комаров не было. Наконец взрослые возвращаются из леса, за плечами у них вязанки березовых веток – будущие веники. Ветки складывают на телегу, получается высокая гора. На гору конюх сажает меня, накидывает на меня какую-то кофту от комаров, а сами взрослые идут уже пешком. Я утопаю в березовых листьях. Когда приезжаем к дому, я ничего не помню, потому что сплю крепким сном.

На этой же лошади мама ездила со своими сотрудниками куда-то далеко за грибами. Считалось, что засолки достойны только белые грузди и рыжики. Привозили их в больших, плетеных из бересты кошелях, огромное количество. Грибы потом солили в деревянной бочке с укропом и чесноком, а бочку ставили в подпол.

Взрослые ездили на болота за клюквой. Клюквы собирали много, так как ее можно было хранить без сахара. А еще из нее варили мой любимый клюквенный кисель.

Конечно, мы каждый день бегали к Дому культуры смотреть афишу, есть ли дневной сеанс для детей. Кино – это было счастье, открытие неизвестного мира. Запомнился фильм «Садко», лучшие мультфильмы: «Стрела улетает в сказку», «Остров ошибок», «Снеговик-почтовик». На рекламных фотографиях в Доме культуры висели кадры из взрослых фильмов «Застава в горах», «Свадьба с приданым», «Черезвычайное происшествие», «Подвиг разведчика», «Укротительница тигров». Конечно, на вечерние сеансы детей не пускали. И вот – о чудо! На «Укротительницу тигров» есть дневной сеанс для детей. Такую толчею и очередь без очереди я видела, только когда давали сахарный песок. Но тут были только дети: постарше – помладше. Давали по два билета. Я все-таки была девочка высокая, почти на голову выше своих сверстников, билеты я, конечно, купила для себя и сестры Гали. Помню, как рыдала Ленка Петухова, дочка тети Капы из сберкассы – ей билет не достался. Мама меня увещевала, чтобы я Галин билет отдала Лене, но я уперлась и в кино мы пошли с сестрой.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.