Евгений Захаров - Доктор Хаос

Так он полагал.

Жорик угрем скользил вдоль стены дома, не отрывая взгляда от подъезда. Он выследил эту продажную стерву уже давно. Зовут Лида, представляется Жанной, рост метр девяносто два, сиськи сделанные, губы тоже. Работает сама, без бдительного сутенера. Выдает себя за пикапершу, снимает клиентов на тусовках, едет с ними домой, а потом, получив «зарплату», домой на такси. Но в этот раз клиент жил буквально в двух кварталах от ее дома, поэтому Жорик не сомневался, что домой она пойдет пешком.

Так и случилось. Не успела Земфира в наушниках Жорика закончить пассаж: «И я застыну, выпрямлю спину, кепки надвину, и добрый вече-ер!», как дверь подъезда отворилась, из нее выскользнула высокая длинноногая фигурка и торопливо зацокала каблучками в сторону своего дома.

Жорик ринулся за ней, предварительно выключив плеер и заправив наушники за ворот. Бежал он тихо, не производя практически никакого шума, легко отталкиваясь от асфальта мягкими теннисными мокасинами. Вот он уже рядом со шлюхой. Осталось протянуть руку с заботливо смоченным хлороформом платком, чтобы…

– Ах, с-с-су..!

Никак не ожидавшая этого лягушка-путешественница, которой стукнуло в голову именно сейчас размять лапы и прогуляться по теплому асфальту, подвернулась под ногу бегущему Жорику. Поскользнувшись, он полетел вперед, толкнув обернувшуюся на крик шлюху. Естественно, та заорала на всю улицу:

– Помогите!

Крик заметался по темным улицам, и на тебе! Получил ответ. Вспыхнули фары, ослепив и кричавшую проститутку, и Жорика, который, скрежеща зубами, катался на земле, поджав к груди огнем горевшую вывихнутую левую ногу и обняв ее обеими руками.

– Полиция! – раздался голос из динамика. – Девушка, что с вами?

Жорик перевернулся на живот и попытался ползти, но боль в ноге, которой он задел за бордюр, заорала еще громче, чем он.

– Вот этот вот! Бежал за мной! – послышался торопливый, взвизгивающий голосок. – Наверное, ограбить хотел! А то и еще чего!

– Разберемся, – мощная рука ухватила за плечо Жорика. – Уважаемый, пройдемся?

– Я не могу идти, придурок! – прошипел Жорик в ответ.

– О-о-о, а че это тут воняет так?

Жорик увидел, как присевший на корточки мужик поднимает двумя пальцами с земли белеющий платок.

– Слышь, братан, – обратился к нему полицейский. – А это не ты ли тут у нас девчонок душишь?

Держащий Жорика заботливо снял с его плеч рюкзак. Жикнула молния.

– Опа, Костян, готовься к премии. Кажись, он. Тут много чего, полный набор!

Жорик рванулся, вырвал плечо из карающей руки закона, вскочил на ноги, но предательница левая шаловливо повела его в сторону. Доктор Хаос беспомощно свалился на траву.

– Принимаем, – услышал он за спиной. – Девушка, вы с нами, свидетельницей будете. Михалыч, садись. И ты, гражданин маньяк, присаживайся. Тебе теперь долго сидеть-то придется, можешь приступать к тренировкам.

– Пока едем, может, погоны снять? Успею дырочку новую сделать, для звездочки-то, – услышал Жорик последнее перед тем, как дверца машины захлопнулась, отрезая его от внешнего, такого неустроенного и неочищенного мира, нуждающегося в его услугах. Кто теперь будет его лечить? Вот скажите, кто?..

Костян, а вернее, Константин Михалыч Боровицкий, сотрудник убойного отдела сорока двух лет от роду, плотный, улыбчивый обычно шатен с непослушно торчащим чубом, мрачно смотрел на парня, привалившегося спиной к стенке и, казалось, дремлющего. Нет, до чего спокоен, гнида! Такое ощущение, будто пришел с трудной работы и мирно отдыхает. Пахал на токарном станке, выполняя дневную норму, или отчитал десять лекций студентам, которые по большей части занимались своими делами и не внимали мудрости веков. Нет, падла чуть не удавила очередную девчонку – и сидит себе, как ни в чем не бывало! Еще и музычку слушает! Меломан, бля.

Опер, прищурившись, смотрел на безучастно сидевшего с закрытыми глазами парня, медленно кивавшего в такт неслышной полицейским музыки. Особо примечательного в нем не было ничего. Симпатичный, да. Аккуратная прическа. Без особых примет, ни тебе родинок, ни татуировок, по крайней мере, на видимых глазу местах. Ростом примерно со Степаныча, значит, около метра восьмидесяти. Одет прилично, небогато, но и не в рванине: джинсы, футболка, наброшенная на плечи спортивная куртка, легкие туфли. Завтра пройдет мимо меня, подумал Костян, ни за что не догадался бы, какие демоны сидят у него внутри…

Сколько они охотились за этой тварью? Не один год, по крайней мере Костян знал это на своей шкуре. Хаос был их со Степанычем личным проклятием, потому что именно они вели его дело. С того времени, как был найден первый труп с вырезанным крестом на лбу. В конце каждого месяца долбаных бесплодных поисков опера выгребали от начальства по самое не могу. Патрулировали улицы. Успокаивали родственников пропавших мальчишек и девчонок, или, наоборот, сообщали им ужасные новости. А при обнаружении очередного трупа у Костяна разве что глаз не начинал дергаться. Вот, к примеру, когда они нашли Ольгу Шалашкину, ему пришлось даже нюхать нашатырь – ему, видавшему виды оперативнику! Да и сейчас, как вспомнит это вздутое лицо, выпученные глаза, как у героя Шварценеггера из старого фантастического фильма, разведенные и скрюченные ноги, изрытую ими землю, и засохшее содержимое желудка Ольги, заляпавшее ее длинную зеленую юбку… Чем бы при жизни она ни занималась, Костян не мог ее осуждать – каждый зарабатывает деньги, как может. Что ж сделать, если бог не наградил ни умом, ни руками, но зато не обделил длиной ног и способностью как можно широко эти самые ноги расставлять? Не заслуживала она такой смерти. Да и никто из остальных, в общем-то, не заслуживал.

– Костя-ян, брата-ан! – протянул из-за своего стола Степаныч, которого тот в шутку иногда называл «пожизненным напарником». – Слышь, тут нам перец какой-то пишет.

– Что за перец?

– Доктор Си-ло-вайский, – прочел с экрана ноутбука Степаныч, шевеля усами. – Ему уже рассказали о задержании подозреваемого, и он просит никуда его не переводить. Говорит, у него есть соответствующая бумага.

– Что за доктор Айболит? – задумался вслух Костян.

– А я, кажись, знаю, – помрачнел Степаныч. – Помню его по одному делу. Помнишь, когда мы задержали дебила, который битой по окнам кафешек хреначил?

– Было дело, – кивнул Костян. – сколько он побил-то? Штук пять?

– Типа того. Так этот самый Силовайский нашего черта к себе в клинику забрал.

– Для опытов? – ухмыльнулся Костян.

– Именно, что ржешь? Сказал, мол, у него есть специальный курс для таких, как он. Вроде как переучивает их, как-то так.

– Погодь, это что получается? Этого мудака сейчас заберут в дурку? Невменяемым признают?