Игорь Сирица - Лестница в небо Вячеслава Ткачёва. Исповедь белого генерала

Н. Врангеля, который своим приказом создает ударную авиагруппу во главе с В. М. Ткачевым, в мае 1919 года произведенным в генерал-майоры. В ее состав, помимо 1-го Кубанского авиаотряда, вошли 4-й Донской самолетный отряд из Управления авиации Донской армии и звено «В» авиационного дивизиона №47 Royal Air Force (Королевских воздушных сил Великобритании), а позднее – и звено «С». В официальной документации ВСЮР Ткачёв именуется как «командующий авиацией при Кавказской армии» и за успешные воздушные бои против красных летчиков, а также поддержку наземных сил, он и его летчики неоднократно отмечаются в приказах Врангеля по армии.

Уже будучи генералом, Ткачёв не отсиживался на аэродроме, а продолжал боевую летную работу, подавая пример своим летчикам. 30 мая 1919 года в окрестностях ст. Бекетово на подступах к Царицыну, в ходе воздушной разведки, Ткачёв получил пулевое ранение. После выздоровления, в июле он вернулся в строй, но уже в начале сентября врачебной комиссией был отправлен на лечение из-за болезни. Однако не в его характере было отлеживаться на больничной койке. 28 ноября 1919 года Ткачёва назначают членом Кубанского краевого правительства по Ведомству внутренних дел, т.е. министром внутренних дел Кубани, и он мобилизует все подведомственные ему силы и средства на борьбу с уголовной преступностью и охрану общественного порядка как в Екатеринодаре, так и по всему региону. Между тем, к середине февраля 1920 года ситуация по всем фронтам сложилась критическая, и Ткачёв снова призывается к командованию вновь созданной «Авиагруппы для района Тихорецкая—Торговая», но фактически авиагруппа не успела приступить к выполнению задач: 4 марта части Красной Армии заняли Екатеринодар.

После отступления в Новороссийск, последующей эвакуации в Крым, оставления генералом А. И. Деникиным поста Главкома ВСЮР и назначением новым Главкомом барона Врангеля, последний утверждает Ткачёва 1 апреля 1920 года начальником Управления авиации ВСЮР (28 апреля ВСЮР переименовывается в Русскую Армию). В своем обращении к летчикам белого Крыма Ткачёв заявил: «В тяжелое время и в тяжелой обстановке волею судьбы я поставлен во главе остатков некогда великой русской авиации». Вплоть до осени 1920 года авиация Русской Армии противостояла Красному Военно-воздушному флоту, а Врангель неоднократно отмечал роль Ткачёва, в том числе и в июньском разгроме красного конного корпуса Жлобы. Одним из первых Ткачёв был награжден орденом Святителя Николая Чудотворца 2-й степени.

После исхода Русской Армии из Крыма в Константинополь в ноябре 1920 года, Ткачёв обратился к своим летчикам, отдав последний приказ о возможной службе в авиации таких государств, которые не будут воевать с Россией, «а таким государством является только Югославия». С ним туда перебрались более 100 военных летчиков, летчиков-наблюдателей, авиатехников и мотористов. В эмиграции Ткачёв служил по контракту консультантом в инспекции Военно-воздушных сил Югославии, председательствовал в «Обществе русских офицеров Российского Военного воздушного флота» для оказания взаимопомощи военным летчикам, был редактором авиационного журнала «Наша стихия», участвовал в издании «Авиационного бюллетеня», писал статьи в югославские авиационные журналы, издал курс лекций «Тактика воздушных сил» (Белград, 1943), принимал участие в организации молодежно-патриотического движения «Русское Сокольство». В сентябре 1941 г. Ткачёв был назначен походным атаманом Кубанского казачьего войска и участвовал в формировании Русского Корпуса, инициированного фашистской Германией для борьбы с югославскими партизанами, однако сам никаких реальных шагов в его деятельности не предпринимал, и уже с 1942 года, окончательно отказавшись от сотрудничества с Русским Корпусом, работал начальником внешкольного воспитания русской молодежи в Белградских гимназиях.

После освобождения Красной армией Югославии осенью 1944 года, Ткачев добровольно явился к командованию, не чувствуя за собой никакой вины. Он был переправлен в Москву и 14 января 1945 года подвергся аресту Главным управлением военной контрразведки «СМЕРШ». Следствие было не долгим: 4 августа того же года по постановлению Особого совещания при МГБ СССР на основании ст. 58 пп. 4, 8, 11 УК РСФСР Ткачёв был приговорен к лишению свободы сроком на 10 лет. Отбывал наказание в Сиблаге (Кемеровская область), Ангарлаге (Иркутская область) и Потьме (Мордовская АССР), откуда был освобожден 10 февраля 1955 года.

Тяжело больному 70-летнему генералу разрешили жить в Краснодаре, где его приютила племянница, а позднее городские власти выделили полуподвальное, плохо отапливаемое помещение (квартирой это трудно назвать), с удобствами во дворе, по ул. Шаумяна, 82. Один из его боевых друзей-летчиков, узнав о его возвращении из ГУЛАГа, писал своему бывшему командиру: «Мой дорогой и горячо любимый, одинокий Кубанский пленник и Шаумянский узник…». Влача полунищенское, жалкое существование, добиваясь назначения хотя бы маломальской пенсии (в 1957 году он всё-таки стал получать 24 рубля как инвалид второй группы, а через пять лет – аж 42 рубля), Ткачёв был вынужден на восьмом десятке лет работать сначала диспетчером уличного освещения, а потом переплетчиком в артели инвалидов. А после работы он до глубокой ночи с упоением предавался написанию мемуаров: еще в заключении он делал черновые наброски воспоминаний о своем друге и сослуживце П. Н. Нестерове, истории русской военной авиации и собственной жизни («Исповедь»), а после освобождения поставил перед собой целью их издать. Представляется, что выполнение этой задачи чудесным образом продлило жизнь Ткачёву еще на 10 лет. В 1961 году Краснодарское книжное издательство издало документальную повесть о Нестерове «Русский сокол», получившую широкие отклики – читатели со всех уголков Советского Союза буквально завалили письмами издательство, пересылавшее их Ткачёву. Мемуары «Мои воспоминания о далеком прошлом русской военной авиации» (во второй редакции – «Крылья России») при жизни Ткачёва не были изданы – группа советских генералов-летчиков, позиционирующих себя бóльшими специалистами по истории авиации, нежели Ткачёв, заблокировало издание этой книги, а Воениздат нашел формальный повод – отсутствие бумаги (?!). Наконец, «Исповедь» не была завершена в связи со смертью мемуариста в марте 1965 года…

На склоне лет Ткачёв с горечью писал: «Как жаль, что жизнь моя и физические силы покатились стремительно вниз, и я уже не могу написать ряд вдохновительных статей, посвященных этому далекому красивому прошлому – эпосу авиации. Не смогу это, по-видимому, делать, пока не расплачусь со всеми своими долгами. Из них два уже оплачены: с „Русским соколом“ я поставил памятник своему другу и нашему народному герою Петру Николаевичу Нестерову, а „Мои воспоминания о далеком прошлом русской военной авиации“ – это мой памятник нашим славным героям воздуха за период с 1910 по 1917 годы (рукопись рассматривает Военное издательство в Москве). Моя последняя работа, которую от меня ждут – это мои личные воспоминания о всей моей жизни, вплоть до сегодняшнего дня. К этому последнему труду я только приступил (написал самую легкую – первую главу „Раннее детство“, а их всего будет больше десяти) и, чтобы его закончить, надо будет потратить, по крайней мере, еще два-три года, а хватит ли на это сил?»

Читать дальше