Марьяна Гармин - Ангел в ночи. Забытые дневники

– Привет Аленка, – она вздрогнула от легкого прикосновения чьей-то руки и обернулась.

Рядом стояла невысокая девушка в светло-розовой шапочке с пампушкой. Она улыбнулась, обнажая здоровые зубки и глаза цвета кофе, заискрились кокетством. Девушка взмахнула волосами, и они заблестели, как воронье крыло синим отливом.

– Ой, Ань, а я тебя совсем не узнала, – она быстро взяла знакомую под руку.

– Как тебе на новом месте? Ты совсем исчезла из виду.

– А нас поместили в тридцать пятую, временно. Даже не знаю, сколько это временно? – они шли по дороге, и весело разговаривали.

– Успокойся, – Аня снова погладила Аленку по плечу, – Я же говорила, что здесь текучка страшная, место освободится. К тому же девчонки замуж выходят.

– Они еще умудряются здесь замуж выходить? – Аленка почти повысила голос, – Неделю отработала – никого не встретила. Ребята здесь есть? – она недоуменно посмотрела на Анечку.

– Да, – Анечка покачала головой, – Это ты в точку попала. В отделе одно бабье… – она зло покачала головой, – Есть один, орел. Да и тот кружит по отделу и со своей орлиной высоты не замечает таких низчих существ, как мы, – она скривила рот.

Девчонки оглянулись и встретились глазами с Феликсом. Он остановился на поле в больших резиновых сапогах, темной куртке, отчего стал казаться почти огромным:

– Выдернуть морковь и сложить в кучи! – прогремел он басом, – Приедет машина – погрузить! И можете идти домой… Как говорится: от забора и до обеда.

Неторопливо одевая две пары перчаток, Лена направилась к стоявшей неподалеку Серафиме Васильевне. Она все также улыбалась и хитро щурилась. Краешек солнца выглянул из-за белесых перьев облаков и ярко осветил поле. Серафима, по-детски покачивалась на коротеньких ножках, и что-то мурлыкала себе под нос. В кургузой темно-синей куртке наспех заштопанной, она напоминала героя первого отечественного триллера «Колобок», такого же круглого и такого же прыгучего. Красная шапочка кокетливо съехала на одно ухо.

– Бригада «Ух!» Работаю за двух, ем за троих, а сплю за семерых, – Серафима Васильевна засмеялась и принялась усердно выдергивать морковь.

Минут через тридцать наша бригада устала от непомерно тяжелого труда и решила «перекурить» оставшееся рабочее время. Серафима Васильевна сняла одну грязную от земли перчатку, наклонилась и стала водить рукой по малахитовой глади. Ботва вспенилась и ощетинилась, Серафима остановилась и в ту же секунду большая оранжевая морковь вынырнула из жирного чернозема. Затем она достала из кармана небольшой перочинный ножичек и принялась им очищать ее от комьев земли, равномерно обстругивая, начиная от зеленых перьев до самого кончика. Она так ловко орудовала ножом, что, в конце концов, морковь у нее получилась абсолютно чистая, без единого пятнышка. Закончив работу, она аккуратно откусила самый кончик. Затем, широко улыбнувшись, протянула Ленке нож.

– Чувствуется, что Вы специалист и в этом деле. Нутром чую, мне Вас не обогнать, – Аленка перехватила протянутый подарок.

– Дерзай студент, пока я жив, – Серафима снова засмеялась и стукнула себя рукою в грудь.

– А не опасно? – Лена указала на морковь и поморщилась, – Все ж не мытая – понос не прохватит?

– Да, ладно тебе. Придумаешь тоже, понос! – возмутилась Серафима, – Говорят, в ней полно гербицидов. Может правду говорят, а может и врут, – затем, немного помолчав, добавила, – Боятся, что мы у них весь урожай на корню съедим, – она рассмеялась, затем серьезно добавила, – Не знаю. Пока никто не пропоносил.

– Ладно уж, уговорили, попробую, – соблазнившись аппетитным хрустом, Аленка принялась осторожно скоблить грязь.

Она очень старалась не испачкать морковь, но особых навыков у нее не было, поэтому работа продвигалась крайне медленно.

– Вот было бы здорово, если бы изобрели машины, убирающие морковку! – восторженно добавила Ленка.

– Чего ради напрягаться то, когда полно инженеров, – смеясь, оборвала ее Серафима и посмотрела на нее в упор.

– И сколько мы тут будем работать? – Аленка протянула Серафиме нож.

– А до морковкиного загвонья, – рассмеялась Серафима, – Пока все не уберем, – и она показала рукою к горизонту, – Вот тебе и фронт работ. А ты думала каково это инженером быть. Думаешь все тебе картинки рисовать, в тепле сидеть.

– И, что, вы, так все время убираете урожай за колхозников? – Ленка несколько сникла и откусила хрустящий кусочек.

– Какие колхозники? Ты о чем? Скажешь тоже… От колхоза «Свекловод» осталось только правление, да три калеки в виде бухгалтерии. А, вы, что в институте не убирали поля?

– Только чуть-чуть, на первом и втором курсе, а потом – нет, – Алена растерянно смотрела на наставницу.

– А в школе? – Серафима снова принялась чистить морковь.

– А в школе я даже об этом не слышала. Первый раз я узнала про осенне-полевые работы в институте.

– Везет! Счастливое детство! А наших школьников посылают. У меня дочь Лида отрабатывала каждый год в летнем трудовом лагере. У нас все школьники поля убирают. Раз ты не работала, то придется тебе наверстывать упущенное время, приобретать, так сказать, рабочую сноровку, чтобы восполнить трудовой пробел! Какой инженер без навыков сбора урожая! Это не специалист, это – дилетант широкого профиля!

Конструктора почти всегда шутили. Они шутили над собой, над работой, подшучивали над любимым руководством, над направляющей политикой партии. Иногда было трудно разобрать, где они шутят, а где говорят серьезно. Эта их удивительная черта, была спровоцирована спецификой работы, наполненной неожиданностями и стрессовыми ситуациями.

Проработав на поле до часу, они решили, что рабочий день уже закончился и Серафима достала из кармана свернутый рулончик. Она развернула его и Аленка увидела авоську синего цвета. Серафима наклонилась и выбрала самую красивую морковь: ровную как указка.

– О, какая! – наставница торжественно поднесла ее к Ленкиному носу, – Каротель, самая сладкая морковь, – Серафима положила ее в сумку, снова наклонилась, выдергивая новую, новую, новую…

Вернувшись в общежитие, Аленка чувствовала жуткую усталость: руки, ноги, даже голова все сковывало от ломоты и какой-то неприятной тяжести. От одной только мысли, что завтра снова в поле она впадала в уныние. Однако, вспомнив о новых подругах, Аленка немного повеселела и направила свои ножки на второй этаж общежития, в комнату с номером двадцать два.

Дверь резко распахнулась, и Аленке пришлось отскочить в сторону, дабы не заработать дверью прямо лоб. Брюнетка среднего роста выпорхнула в коридор, едва не сбив нашу знакомую. Короткий разноцветный халатик свободно двигался по красивому телу, обрисовывая плотную грудь, и пара старых тапочек совсем не портила стройные ножки. Большие вишневые глаза смело глядели на собеседницу, а смуглая кожа и южный акцент выдавали Ростовские корни Иринки.