Олег Жданов - Паранормальная лингвистика. Роман о сверхвозможностях, любви и верности

– Садитесь, вот сюда. Удобно ли?

– Спасибо, очень удобно! Впервые так удобно здесь…

– Простите, уж пришлось вот так…

– А говорите мне «ты»! Не привыкшая я…

– Вот славно, и я о том же прошу…

– Я Лариса.

– Анна я.

Дежурный полицейский, словно почувствовав настроение их беседы, внес чайник с душистым чаем и баранки.

– Вот как диковинно и хорошо… Чай! – Лариса улыбалась. И по-служебному закрытая Анна не могла не откликнуться на такую приятную и добрую улыбку. Тут она вспомнила, как открыто и хорошо улыбается сам Дмитрий – навстречу всему миру, словно волшебным ярким лучом пронзает весь горизонт тьмы… И вот теперь Лариса улыбнулась очень похоже. У них какое-то тайное общество улыбчивых людей.

– Анна, зачем я здесь?

– Ничего страшного, Лариса. Формальности. Но все уже решилось, мы просто поговорим.

– Обожаю разговаривать. Раньше я совсем нелюдимой была, молчуньей. То есть я отвечала, но не вслух. Вслух я стеснялась. Я одного мальчишку обожала, он неместный был. То есть совершенный инопланетянин, у него уста медовые были, он словами зачаровывал. И как же много мы с ним так говорили! То есть он вслух говорил, а я внутрь себя. Но мне казалось, он эти мои слова внутрь очень хорошо слышал. Знаешь ли, Анна, а я ведь до сих пор с ним разговариваю, хотя уже много лет мы не видимся. Да и не свидимся, зачем я ему, хорошему, такая нужна?

– А как его звали? Какой он был? – вопрошала Анна, хотя уже давно все поняла и приготовилась удивляться.

– Почему звали? Почему был? Что с ним?! Что с ним?!

– Лариса, остановись: с Дмитрием все хорошо. Он занимается исследованиями, совершил прорыв в науке…

– Да, это его дорога. Он и тогда был выше других. А сейчас, наверное, рядом с ним голова кружится… Кружится?

– Кружится.

Лариса улыбнулась на это признание Анны.

– Что он? Женат, дети? Хотя вряд ли.

– Ему эта область неинтересна, кажется.

– Да, Митю интересовали чудеса сами по себе. Помню, как он взялся словом исцелить моего пса. Тот старый совсем был и умудрился под машину попасть, – ох, я убивалась тогда!

– Исцелил?!

– Вот еще! В тот же день псина издохла. Митя же сокрушался, но недолго: сказал, что будет работать в этом направлении. И через некоторое время сможет оживить собакевича. Фантазер!

– Лариса, как доказал Дмитрий Андреевич, он близок к решению ряда нечеловеческих задач. Он поражает воображение. Это какой-то светящийся поток, радуга…

– Втюрилась в него?

Анна уловила в голосе Ларисы вдруг проявившуюся периферийную враждебность.

– Не-ет, что ты! Мы просто вместе работаем…

– Не думаю, чтобы он мог быть с кем-то вместе. Рядом – да, около – да, но вот вместе… Нет, не думаю.

Анна молчала. Потому Лариса продолжила.

– Ты берегись его. Он когда рядом ходит, горячо становится. Но жар-птица улетит, и все тускло кругом и холодно. Навсегда.

– Лариса, но ведь он не виноват, что ты… Разве он?

А Лариса ничего не ответила. Ни да, ни нет. Карающее умолчание.

– Но Анну такой ответ не устраивал. В чем же, в чем же виноват Дмитрий? Он поразил воображение девочки, но разве свеча в ответе за сияние? Свеча ли виновата, что кромешная ночь вокруг?!

– Лариса, это очень серьезное обвинение. Я думаю, оно необоснованное. Ведь если рассуждать логично…

– Упаси нас Боже. А ты и вправду втюрилась в Диму… Расскажи, какой он сейчас.

– Он такой… такой… такой…

А какой? Совсем не многое могла сказать Анна о Дмитрии. Вспомнилось сразу, как она увидела его впервые, – Хамитов вводил ее в дело, показывал слайды. С фотографии смотрел совершенно счастливый мужчина, юный и вихрастый. Вот он в костюме спускается по лестнице после лекции, а вот он вечером совершает пробежку. Вот фотография, где Дмитрий Оный у окна своей комнаты в студенческом общежитии, смотрит в синюю даль, наблюдает простор за окном, зачарованный.

Вот Дмитрий Андреевич в библиотеке, среди книг, в глазищах поиск и радость открытия. Кажется, он уже знает, все сбудется – все то головокружительное и невероятное, что он возмечтал. Потом Анна видела его каждый день, когда она устроилась в университет. Дмитрий всегда здоровался с ней, но, кажется, сразу понял, для чего она здесь. Он, видимо, давно почувствовал вокруг себя сгущение атмосферы, и принял эту игру. Вполне вероятно, что и это вознесение в ночное небо он затеял для того, чтобы соперник наконец-то обнаружил себя, легализовался. И теперь Оный знает, с кем имеет дело. Теперь он может наметить план действий и определить серьезность ситуации. Или он думал, за ним охотятся криминальные структуры? Большая ли разница? – так размышляла Анна. И тут она впервые задумалась о том, что ее организация хочет от Оного и какими методами будет добиваться этого…

– Он высоченный. Рядом с ним весело и страшно. И понимаешь, что «навсегда» уже наступило.

Наутро Ларису найдут мертвой в том самом овраге, куда она и Димка ходили много лет назад, – тогда они сидели над бездной, свесив ноги, и долго и светло разговаривали. То есть говорил исключительно Митя, Лариса же отвечала, но внутрь себя. В голове мертвой Ларисы будет вплетена алая лента, как тогда. Взгляд у нее покажется странно счастливым… Наверное, перед тем, как сигануть во тьму оврага, она переживала некие далекие и приятные мгновения. Случилась счастливая бездна.

События вдруг ускорились, карусель рванулась вперед.

В ту ночь, когда Лариса Нарциновская сидела в грезах и грозах над бездной, в Сети появился видеоролик. Аналитический отдел Ведомства засек его мгновенно, специалисты по паранормальным явлениям (отдел Х) рассматривали его утром и делились впечатлениями. У них уже были данные, где снималось это чрезвычайное кино, и с какого компьютера был вброс. На видео человек парил над земной поверхностью. В полдень министр, слушая доклад, среди прочих выделил это дело и поинтересовался, какой процент вероятности, что это фокус. И был поражен ответом – процент стремился к нулю.

– То есть? – предложил министр озвучить докладчику версию.

– На видео мы видим человека, который умеет подниматься в воздух и находиться на высоте большое количество времени без помощи каких-либо приспособлений.

– Свяжитесь с местным отделением. Завтра вечером полный доклад об этой «птице». Ролик из Сети убрать, ветвь обсуждения привести к версии шарлатанства и старого фокуса-чпокуса.

Похороны Ларисы. Была на них и Анна. Чувствовала ли она себя причастной к этой гибели? Нет, не чувствовала. В спецшколе ее научили измерять все ценности своей работой. И Анне более было жаль Ларису, как выскользнувшего возможного агента, с помощью которого у них появлялся шанс приручить Оного. Теперь Ларисы нет, шансов меньше. И все-таки, странно: еще вчера мы говорили, и так хорошо говорили… Оный, его образ достал и замучил Ларису много лет спустя. Но замучил ли? Не освобождение ли она получила из своей тьмы? Не вольную ли дал ей Оный? Много, много вопросов. И так немного людей. Коллеги, но совсем мало: им нельзя грустить, им должно держать себя в веселом тонусе. Сутенер Сережа и сутенер Алик. И еще совсем маленькая, и совсем ничья девочка. И мать, которая давно похоронила Ларису. И отчим с подбитым глазом и застрявшим криком: «Дай милльон!». Да школьный друг в разбитых очках и с больным горлом. И все.