Елена Рябова-Березовец - Венец безбрачия. Сборник повестей об одиноких дамах

Ну, а своих каменногрудых куколок Захар на другой день вынес из дому с Маргаритиных глаз долой, а вернулся с огромной порцией отборнейшего мяса разных сортов, консервно-чайно-кофейным дефицитом и целой коробкой пива, которое в начале перестройки на магазинных полках тоже не водилось, – его надо было искать днем, что называется, с огнем. Разливное – в бочках-буренках, впрочем, в продаже имелось, а в бутылочках – нет. Захар же пива из бочек не признавал и не пил – брезговал: мало ли, говорил, чем это они пиво для количества разбавляют; недаром же, дескать, торговец пенного напитка – в нашей стране одна из самых доходных профессий.

– Ну вот, – сказал Захар, нежно погладив рыжеволосой рукой коробку с пивом, – этого мне почти на неделю хватит. А картошки, овощей да масла-сахара сама купишь, – и Захар выдал Маргарите на расходы ее месячную зарплату.

– Неужели это все – «куколки»? – Спросила ошеломленная Маргарита.

– Да куколки! – Гордо ответил Захар. – Работники торговой сферы (особенно на базаре) от них просто в восторге. Я же тебе говорил, что художественный вкус нашего народа прост и неприхотлив. И значит, я попал в точку. А кстати, ты знаешь, что буквально позавчера вышел закон, разрешающий индивидуальную трудовую деятельность?

– Кажется, не знаю, – ответила Маргарита. – У нас в театре его по крайней мере не обсуждают. Мы же учреждение государственное.

– А я тебе еще вчера хотел сказать. Но ты так на моих «девочек» накинулась, что я и забыл.

– Значит, теперь тебя никто не сможет наказать за пожизненное уклонение от работы на государство? – Обрадовалась Маргарита.

– Вот именно! – Подтвердил Захар. – Мне не нужно больше скрываться. Правда, придется этому дебильному государству налоги платить. Ну, да с этим я уж как-нибудь разберусь!

***

В подробности Захаровой творческо-индивидуальной деятельности Маргарита особенно не вникала, ибо у нее и своих, театральных, хлопот было невпроворот. Да к тому же Сонечка, которую всякий день приходилось возить с собой на работу и там между делом за ней следить: вовремя накормить и уложить на тихий час в коляску из театрального реквизита, которая несколько месяцев кряду стояла в Маргаритином кабинете.

Дело в том, что Сонечка после проблемной пневмонии и сверхусилий реаниматоров страдала респираторным аллергозом, и потому сообщество вечно сопливых детсадовских детишек ей было категорически противопоказано – и она с полугода росла и воспитывалась в театре. А Маргарита говорила: «Все свое ношу с собой.» Слава Богу, выращивание детей в театре было делом обычным…

Но когда, примерно через месяц, Захар принес в дом свою новую (всего в одном экземпляре и совершенно уже не воняющую лаком) картинку, Маргарита с радостью обнаружила, что Захар (несмотря на всенародный спрос) внял почти всем ее замечаниям.

На картинке, сдержанным и благородным своим колоритом вызывающей ассоциации с работами так называемых «старых мастеров», на фоне античного пейзажа, подернутого легкой утренней дымкой, стояла, опершись на огромный, внушительно увесистый меч, красивая (и в отличие от «куколок» – живая!) дама в тунике цвета слоновой кости, с темными распущенными волосами и выражением победительного торжества на умном лике. Плод ее торжества небрежно валялся неподалеку от ног убийцы – это была живописная мужская голова, кудряво-волосая и будто спящая. Казалось, что убитый умер, сраженный предательским мечом, столь нежданно, что не успел даже проснуться и испугаться.

– Неужели это?.. – Начала было Маргарита, не веря глазам своим.

– Да! – Гордо ответил Захар. – Это моя иллюстрация к библейской истории о том, как Юдифь отрубила голову Олоферну.

– Вот значит как! – Воскликнула Маргарита, обиженно отвернувшись от картинки. – Ты смеешься над моим желанием принять обряд крещения, а сам втайне Библию почитываешь?

– Да ничего я не почитываю, – ответил Захар. – Просто, во-первых, сейчас мода на религию, а во-вторых, мне эти библейские истории о страданиях еврейского народа бабушка вместо сказок рассказывала. Ты-то, небось, толком и не знаешь, за что Юдифь Олоферна обезглавила. Хочешь, расскажу?

– Давай, – согласилась Маргарита. – Очень интересно.

– Так вот. Олоферн был самым знаменитым начальников царя Навуходоносора, который (в смысле царь) объявил себя богом и решил все окрестные народы завоевать. В том числе и евреев. Но евреев в тот момент завоевать было невозможно, потому что жили они, что нечасто бывало, без греха – и бог не дал бы их в обиду. Когда Олоферну про этот нюанс рассказали, он, с одной стороны, не очень-то и поверил, а с другой, – решил не идти напролом, а взять город измором, отрезав его от источников воды и продовольствия. Через несколько дней у евреев началась паника – и они уже готовы были сдаться, предав своего бога и покорившись Навуходоносору. Вот тут-то к старейшинам и пришла красотка-вдова Юдифь и сказала, что она знает, как спасти город. В общем, она пришла к Олоферну, солгала ему, что евреи уже на грани греха, что она не хочет грешить вместе с ними, но зато через несколько дней сможет сказать Олоферну, когда евреев возможно будет завоевать. Юдифь была так красива и говорила так искренне, что ей все поверили. Вот идиоты! – Прокомментировал Захар. – Разве можно так безоглядно верить женщине?!

– Мужчине – тоже нельзя, – возразила Маргарита. – Но это совсем другая тема. Продолжай.

– В общем Олоферн поселил Юдифь со всей возможной роскошью в своем стане, а потом как-то раз пригласил красавицу-вдову на свою пьянку с военачальниками. Надеялся напоить ее и затащить в постель. В результате они все там, включая Олоферна, перепились. А Юдифь, поскольку была очень умной, только делала вид, что пьет и потому осталась совершенно трезвой. И тогда она, с божьей, надо полагать, помощью, отрубила Олоферну голову, положила ее в мешок и отнесла в свой город.

– Насколько я понимаю, Юдифь рассчитывала на то, что войско Олоферна, обнаружив безголового начальника, в страхе разбежится? – Догадалась Маргарита.

– Именно так, – подтвердил Захар. – В том, что простая еврейская женщина способна сначала заморочить знаменитому военачальнику голову, а затем ее отрубить, завоеватели увидели карающий перст божий, и в страже разбежались.

– Потрясающая история! – Воскликнула Маргарита. – Жаль, что у меня не было еврейской бабушки, и до сих пор нет Библии.

– Но зато теперь ты знаешь эту историю, – гордо сказал Захар, – и можешь даже ее финал рассмотреть повнимательнее.

Маргарита вновь обратила свой взор на «библейскую» картинку – и ахнула? Ибо оказалось, что изумленная сюжетом, она не заметила ехидного подвоха: туника на Юдифи была полупрозрачной, и левая (тугая и весьма внушительного размера) грудь хитроумной вдовы весьма недвусмысленно и нежно сквозь тонкую ткань цвета слоновой кости просвечивала. И это было вроде уместно и в меру эротично. Но зато правую грудь героини еврейского народа Захар (очевидно, очарованный красотой собственного творения), не удержавшись от соблазна, обнажил! Он будто острой бритвой сделал ровнехонькую прореху в Юдифовой тунике и явил ее правую персь восхищенному взору будущего покупателя.