Анна Архипова - Хрон 48 минут. Начало

Ася любила наблюдать за ведущими. Она знала их движения наперед – вот сейчас Герман Павлович поправит манжет, коснется наручных часов указательным пальцем и задумается. Это была его фирменная задумчивость, как будто он впадал в секундный транс. В этот момент Максим Яковлевич подхватит его мысль и продолжит диалог с гостем. Дальше они все рассмеются, ну забавно ведь, а герой программы в этот момент расслабится и выдохнет. И вот он готов к откровенному разговору на ночь.

– Час двадцать, Ась! – обернулся Степа, объявив: «Стоп! Снято!» – Идем на рекорд.

– Ну это не три часа, уже радует.

Она погладила его по плечу.

– Когда-нибудь мы впишемся в хрон.

Ася выбежала из студии, на ходу натягивая пальто и укутываясь в шарф, спустилась на первый этаж по лестнице со стороны «маленьких» лифтов и забежала в ASAP 2 2 Кафе в телецентре у входа в 17 подъезд. .

– Мне чаечек вкусненький, – улыбнулась она уставшему официанту, – с собой.

– Ась, монорельс ушел, – он указал пальцем на последний уходящий поезд.

– Значит на машине, – она села за барную стойку и скрестила руки на коленях.

– С чабрецом или бергамотом?

– Бергамотом. Хочу, чтобы так звали моего мужа, – улыбнулась она.

– Ася, – раздалось за спиной, и она дернулась, – а выходить как?

– Как заходили, так и… – она обернулась и прикусила язык. – Вы не можете выйти?

Она стянула шапку с головы и запихнула ее в большую сумку, висевшую на руке.

– Вы не проводите? – он улыбнулся и поправил шарф, застегивая пуговицы длинного черного пальто.

– Провожу.

Ася схватила чай со стойки и поспешила проводить гостя.

– Только с одним условием!

– Я опять вам что-то должен? – выдохнул Андрей и на секунду остановился у турникетов на выход.

– Конечно! Из-за вашего поздней съемки я опоздала на монорельс. Не довезете до Тимирязевской? Тут недалеко. Нам по пути.

Девушка махнула охраннику головой, что Ковальчук с ней и его можно выпускать.

– С чего вы взяли, что нам по пути?

Андрей обогнал Асю и открыл перед ней дверь. Его удивляла наглость этой девушки, но вместо того чтобы разозлиться, он улыбнулся.

– Я редактор, Андрей Вячеславович, не забывайте.

Они вышли на улицу, и Ася вдохнула холодный осенний воздух полной грудью.

– Давно не была на улице, – сказала она, спускаясь по лестнице.

– В смысле?

– Все время работаю, работаю, а с таким графиком забываешь, что бывают такие чудные ночи.

Она остановилась и посмотрела на Останкинскую башню. Дождь уже закончился, и можно было рассмотреть Великую и Ужасную, но всегда прекрасную антенну.

– Горит, – прошептал Андрей.

– Мне кажется, ей пора уже на покой.

Ася посмотрела на экран телефона, куда пришло два сообщения от Казанцева.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, это, знаете, как цирк, что ли, – она параллельно отвечала на смс. – Раньше он был великим, а потом ушел в закат. Так же с телевидением, на смену придет интернет. Не сейчас, конечно, но…

– Не согласен с вами. Ведь цирк существует.

– Вы часто ходите в цирк? – она отвлеклась от телефона.

– Раньше, когда жил в Брянске, часто ходил, сейчас нет времени.

– Ну просто в Брянске больше некуда ходить, вот и остается цирк. Так же и с телевидением, в регионах оно не уйдет. А вот в Москве…

– А вы меряете Россию Москвой?

Они уже подошли к автомобилю.

– Нет, ни в коем случае, просто наступает новая эра. Мамонты вымирают, на их место приходят слоны.

– Присаживайтесь, Ася.

Он открыл перед ней пассажирскую дверь.

Ася, как жевательная резинка, прилипла к зубам так, что невозможно было с ней даже поспорить. Резкая, прямая, мятная. Такие, как она, обычно раздражали Андрея, но сейчас ему нравилось. Ему понравилось, как она села в его автомобиль, как позволила закрыть за собой дверь, как и с какой легкостью взяла ремень безопасности и защелкнула его, случайно коснувшись его руки, когда он защелкнул свой ремень.

– Какой адрес? – спросил Андрей, запуская навигатор.

– Яблочкова, 17.

Ася достала из огромной сумки пачку сигарет и, не спрашивая разрешения, закурила.

– Мне совершенно не понравилось на вашей программе.

Он вывернул руль и выехал с парковки через шлагбаум.

– Почему? – удивленно спросила Ася, не глядя в его сторону.

– Все как у всех. Одни и те же вопросы, одни и те же смешки и шуточки. Ничего нового. Мне кажется, вас, журналистов, штампуют на какой-то фабрике. И вроде бы ведущие с именем, а ничуть не отличаются от тех, кто только выходит из институтов.

Машина остановилась на светофоре, и на лобовое снова стало капать.

– А может, дело не в журналистах? – осмелилась Ася.

– Звучит как вызов. Но что же со мной тогда не так? – он улыбнулся и прикусил губу от такого же профессионального плевка, какой он позволил себе в адрес журналиста.

– Когда в последний раз вы играли роль, которой гордитесь? – выпалила она.

– Три года назад вышел «Капитан», я играл Беринга, – ничуть не смутившись, ответил Андрей.

– Вы действительно гордитесь этой ролью? – возмутилась она. – Вы играли человека, который шел, ехал, шел, плыл, снова ехал, и в итоге что? А, простите, там он еще женился и потом сказал, что задание не выполнено, потому что азиатское и североамериканское побережья не соединяются. Ну и в честь него назвали пролив. А где же драма? Вы там ни разу не заплакали! Где гениальная игра артистов? Да там и состав был середнячковый. И вообще, вы видели кадры с квадрокоптера, там же все так дешево, как будто снимали на телефон.

Ася выбросила окурок и закрыла окно.

– Постойте, Ася, вы сейчас говорите о Витусе Беринге, об офицере русского флота, о капитане первого ранга, о человеке, который в 1729 году обогнул Камчатку… Кто же в вашем представлении герой, если не этот человек?

– Я сейчас не о героях! Я не говорю, что Беринг был лузером, он просто не запомнился. Режиссер даже не подумал о том, чтобы Беринг в его фильме стал «Бэтменом». Он не добился результата, а вы, тем самым, не доиграли!

– Ася, вы ходите по краю… – Андрей остановил машину у остановки на Ботанической и включил аварийку.

– Да я хочу сказать, что это не та роль, которой можно гордиться. Я помню, как вы играли футболиста в… как его…

– «Удар», – напомнил Андрей.

– Вот это роль так роль. Там вы и страдали, и плакали, и проживали, но это было раньше, лет десять назад. Я тогда еще школьницей была. А потом что?.. Потом пустота… У вас нет хороших ролей, поэтому журналистам не о чем с вами разговаривать.

– То есть вы считаете, что со мной не о чем разговаривать? – он повернулся к ней лицом и округлил глаза.

– Давно не о чем. Я когда готовилась к этой съемке, не нашла ни один нормальный документальный фильм о вас, ни одного нормального интервью в журналах!