Анна Архипова - Хрон 48 минут. Начало

– Интервью – не часть моей работы! Я никому не обязан что-то рассказывать! – он начинал заводиться. – И какую же роль, по вашему мнению, я должен сыграть, чтобы она показалась вам, журналистам, гениальной?!

– Нам, журналистам? – задумалась Ася. – Нам, журналистам, понравится, если вы сыграете самого себя.

В машине стало так тихо, что Ася слышала, как клацают аварийки.

– Это не роль! – возмутился артист.

– Но тогда мне будет о чем с вами разговаривать! – уколола она его шпагой Боярского ниже пояса.

– Это все ваши провокации, – дернулся он.

– Я просто предлагаю, – уже тише и спокойнее ответила Ася, понимая, что еще чуть-чуть, и он скажет «да».

– Вы ничего интересного предложить не можете! Ася! Вы, журналисты!

– Не обобщайте, Андрей Вячеславович. Я еще не предлагала, – подмигнула она.

Андрей дернулся всем телом, выключил аварийки, вывернул на дорогу.

«Через 200 метров поверните налево, под мост», – предупредил навигатор-Уткин.

– Хорошо, – выдохнул разозлившийся Ковальчук, – я согласился дать вам интервью.

– Сняться в моем фильме? – уточнила она.

– Ха! В вашем фильме? У вас неплохая самооценка, – расхохотался он.

– Я не претендую на звание режиссера, я – автор, – оправдалась Ася и замерла: почти-почти-почти…

– И что же вы мне предложите?

– Сыграть себя. Но вы не рискнете… вы же никогда этого не делали, – она бросила клубок шерстяных ниток артисту и ждала, когда он потянет за веревочку и она сможет позволить себе завязать эту историю в целый шарф. – Вы скрываетесь от прессы, они назло под вас копают. Конечно же, вы не рискнете.

Внутри Аси все замерло, сейчас бы она и не обратила внимание на ваварийку, сосредоточилась… не рискнуть – значит отказаться от шампанского.

– Почему же… – Андрей остановился у дома Аси. – Мы приехали.

– То есть вы согласны? – продолжала подкидывать клубок ниток Ася, только бы он остался у героя.

– Нужна идея. Будет идея, буду думать. Но это нереально, – усмехнулся он.

– Я позвоню, – Ася открыла дверь и за мгновение до хлопка дверцы, сказала: – Благодарю, что не отказали.

И все-таки оставила клубок шерстяных в машине и в голове народного артиста.

Ася подошла к подъезду, за голубую ленточку-опознаватель вместо брелока вытащила из сумки – черной дыры – ключи, вошла в подъезд. Дверь со скрипом затворилась. Ася села на ступеньку и на секунду отключилась от всего. Она смотрела на ярко-зеленую дверь многоэтажного дома, ведущую на улицу, и ждала, что сейчас она откроется, из нее выскочит клоун Пеннивайз и скажет: «Сюрприз! Все артисты врут!» Она не могла поверить, что Андрей Ковальчук, человек, доступ к которому был только у новостей, и то исключительно доброй тематики, ну, когда у кого-то был юбилей либо кто-то умирал, сейчас практически согласился на программу в ее подшефстве. Ей хотелось набрать продюсера, но как будто здравый смысл внутреннего диктора дернул за рукав пальто и громко сказал: «Не смей! Он артист, он обязательно сольется».

– Точно, – озвучила вслух и испугалась своего голоса. – Спать, – прошептала Ася, протянула руку к перилам, помогая себе встать, и поплелась на 7-й этаж. Пешком. Почему пешком? Потому что не могла попасть в спортзал уже второй месяц. Работу работала.

Она вошла в темную душную квартиру и на ощупь нашла ладонью выключатель. Зажмурилась от яркого света, простояла несколько секунд с закрытыми глазами, а открыв их, отшатнулась от порога.

– С ума сошла так пугать! – крикнула Ася.

– Прости, свет – это не мое.

Девушка в пижаме-зебре и с гулькой на голове развернулась и пошла в свою комнату.

– Ты на время смотрела? Уже двенадцать, а ты не спишь. Твое время вышло.

– Мое время неизбежно, оно утекает сквозь пальцы.

Девушка спряталась в темной комнате, и слышно было, как тело зебры рухнуло на кровать.

– Начинается…

Ася присела на пуфик в прихожей и, стаскивая ботинки, спросила:

– У тебя полетела винда? Что может еще случиться у айтишника, отчего он впадает в беспросветную квартирную тьму?

– Мне дали дописать пару строчек программы, а я решила сделать рефакторинг и переписала несколько кодов и подтянула парочку библиотек. Ковальский стал требовать выполнения задач по разработке без какого-либо творчества, – донеслось из спальни.

– Творчества? – удивилась Ася.

Она подошла к комнате соседки и оперлась о дверной косяк.

– Короче, они дважды пытались доработать программу, но я где-то налажала. Где пока не поняла. В итоге Ковальский сказал, что я на грани. Я такая дура!

Девушка закрылась одеялом с головой.

– Вообще ничего не поняла.

Ася присела на край кровати подруги.

– Ася! – всхлипнула та из-под одеяла.

– Ну прости, Женька. Вот это как?

– Это как если бы у тебя горел ноутбук, на жестком диске было самое важное интервью твоей жизни, а тебя держали под руки два сотрудника Росгвардии и били шокерами за каждую попытку подойти к компу.

– Плохо, конечно, – выдохнула Ася. – Очень плохо. А можно как-то повлиять на это?

– Если у Ковальского сломается жизнь и он попросит написать к ней код, только это будет моим спасением, – Женя выглянула из-под одеяла. – Сняла?

– Сняла. Скукотища смертная. Теперь одна надежда на рейтинг.

Ася легла в ноги к подруге и уставилась в потолок.

– Ваш рейтинг – лажа, там даже не видно, кто посмотрел. Если бы вы в ютюбе выходили, вот это я понимаю, все по-честному.

– Напиши это на айпаде и выйди на митинг к 17-му подъезду. Дудя возьми еще с собой, может, и спасете российское телевидение, – съязвила Ася.

– Кто следующий?

Женя села поудобнее, чтобы видеть подругу.

– Мне страшно пока об этом говорить…

– Никто? Опять не будешь спать неделю и искать героя?

– Нет, все сложнее.

Ася встала, включила в комнате свет, повернулась к Жене лицом и замерла.

– Короче. Сейчас меня довозил до дома Ковальчук.

Она пристально посмотрела на подругу.

– Это кто?

– Женя!!! Это тот, на чей фильм мы ходили летом.

– Режиссер?

– Актер он. Народный артист России. Снялся в более чем 40 картинках. Преподавал во МХАТе, снимается в кассовых фильмах, озвучивает сериалы и мультфильмы. На билбордах висит по всей Москве.

– А кого играл хоть?

– Отца главного героя играл… в рекламе телефонов снимается.

– Оу, это который такой старый? – скривилась Женя.

– Ему всего 43. Не старый, Жень.

Ася размахивала руками, чтобы объяснить подруге, что артист очень-очень-очень важный в этой огромной стране.

– Ну хорошо, это я поняла. Он в ваших узких кружках известный или типа совсем крутой?

– Жень, его обожают все!

– Не знаю про ваших всех. Ну и что, подвез он тебя? – торопила девушка, обнявши подушку и подложив ее под голову.