Сергей Cупремов - Планка абсолюта

уже не держал. Как вдруг, откуда ни возьмись, зазвучала

флейта – это было так нежданно! Ясный, объемный звук

с чистыми обертонами, волшебный такой звук. Мне не

приходилось слышать такую флейту прежде, она быстро

завладела эмоциями, как факир коброй. Моя спесь сду-

лась, и я стоял с опущенными руками, внимал, склонив

голову набок, словно хотел поймать все ноты.

Охранник крутил головой, не понимая, кто этот музы-

кант. Играл динамик, и скоро охранник догадался:

– Надо разобраться с появлением непроизвольных

звуков. Давно поступают сигналы, что система опо-

вещения потеряла контроль. С чего она вдруг флейту

запустила?!

После этих слов охранник исчез, а я отметил, что вол-

шебные звуки подействовали благотворно: злоба стала

меня оставлять и сменяться безразличием. Опять рутина

88

с утра до вечера, опять усталость, ноющая боль в плечах

и пояснице. К привычному букету ощущений добавился

другой сорняк – опустошенность, отсутствие веры. Я

с завистью вспоминал первую зону, когда приходили со-

мнения, но я понимал, что они есть пар, газы, действую-

щие на мозг.

Теперь же будто неизвестный мошенник украл у меня

уверенность в себе. Я заметил, что всякий раз, прикасаясь

к трубам, я на несколько пунктов опускаюсь в собствен-

ной оценке. К полудню я уже зевал и одновременно по-

зверски хотел есть. Все нервы! Возможно, задание так

рассчитано, что быстро уходят силы и требуется смена

работы.

– В часы отдыха он развлекал себя легким чтени-

ем, смотрел фильмы, от которых бы решительно от-

казался во время отчета. Очень нравились пустые ко-

медии, от них голова легчала, и фантазия позволяла

невероятно шалить с прозрачными образами… – про-

изнес громкоговоритель.

Вправду, слишком свободный текст для системы опо-

вещения… хотя постой, он что-то про книжку говорил?!

Чтобы расслабиться, я полез за брошюрой, взятой из же-

лезного вагона. Открыл наугад, наткнулся на ряд ничего

не значащих остроконечных значков и только через стра-

ницу обнаружил понятное:

«…устройство позволяет преобразовывать послания

других интеллектов в импульсы защиты. Длительное про-

тивостояние приводит к возникновению большего числа

опасных ситуаций. Неуверенный в себе интеллект можно

89

отучить бояться первичных раздражителей, но взамен он

возьмет столько же или больше новых. Так внутри интел-

лекта поддерживается ощущение изменчивости, зыбкости

мира в противовес нерушимой устойчивости, существую-

щей в реальности…»

В раздумьях я крутил гайки и прочищал муфты. Работа

спорилась, я быстро переходил на новый участок и не об-

ращал внимания на животных, сколько бы их ни ходило

рядом. Но те очень даже меня видели, в особенности во-

роны. Они были главными на участке «I» и своим поведе-

нием символизировали местный уклад жизни. Большими

гроздьями вороны скапливались на ветвях и каркали, ста-

раясь привлечь мое внимание к себе. Когда это не удава-

лось, одна-две, что посмелее, начинали летать над головой

и чуть не смахивать кепку. Бороться с выскочками было

бесполезно, у ворон было очевидное численное преиму-

щество. К тому же, пока я никого не трогал и вежливо об-

ходился со сферами влияний, никто не трогал меня – так

здесь повелось.

Мне оставалось только покрикивать и отпускать угро-

зы, но это плохо помогало. В отличие от тех черных во-

рон, которых я знал, эти были в полтора-два раза крупнее

и смышленее. Они подмечали поступки и догадывались

о мотивах. Где-то среди них, должно быть, живет тот ги-

гантский предводитель с титановым клювом и по ночам

скребет по железным стенам.

– Эй вы, крылатые-клювастые, давайте загадку ре-

шать: вот блестящий шарик, кому из вас он достанется,

если его кинуть вон за те деревья?

90

Я махнул рукой, и все вороны посмотрели в том направ-

лении. Поначалу я хотел показать им другой трюк, только

он не приходил на ум и не хотел вспоминаться – все из-за

пресловутой неуверенности.

Сказав «а», надо было продолжать, и я проделал па-

мятный с детства фокус: запустил руку в стремительном

броске вперед, а шарик незаметно скользнул назад, вниз

под ноги. Четыре вороны наперегонки и с криками сорва-

лись в сторону ложного броска. Как только они скрылись,

шарик снова попал мне в руку. Снова на былой манер я

швырнул его, и еще с десяток остроклювых улетели искать

Эльдорадо. Несколько таких бросков – и на ветках оста-

лось не больше пяти ворон, которые, как болельщики, со-

провождали все мое представление шумным карканьем.

Путь расчищен, и я принялся за работу. Как ни стран-

но, но до самого вечера бедные вороны разыскивали ша-

рик, который преспокойно отдыхал в моем кармане.

«Др-ынь, др-ынь» – откуда-то издалека донесся звук

телефонного вызова. Я подумал, что так динамик извещает

о конце рабочего дня, но когда я вернулся в вагончик и за-

драил люк, этот же самый звук буквально взорвал замкну-

тое пространство каморки. Телефон звякал из динамика,

и рядом мигала кнопка. Нажав ее, я услышал радостное:

– Студент, ты? Брат родной! Отвечай, что молчишь…

Я опешил. Это был голос Мая, сто процентов, его.

91

ГЛ А В А 1 5

– Это я! А ты откуда взялся?

– На периферии, как обычно.

– Постой, так сюда можно позвонить?

– Как видишь! Я подсчитал, что ты должен быть в

Cемизонье и где-то в «I». Дал охраннику взятку, и он ска-

зал номер, вот теперь наговоримся!

Меня охватила радость, я не помнил такого восторга

с давних-давних пор. Как мне не хватало его пояснений,

его мудрости, наконец, обычного человеческого участия!

Окажись сейчас у меня несметные сокровища, все отдал

бы Маю. Какой он герой, что разузнал, как можно со мной

поговорить!

– Ты! Надо же. Миллион раз благодарен, что не забыл!

Чем занимаешься?

– Химия, как обычно. Я-то как рад, что тебе хоть какое

разнообразие перепало, так что лучше ты рассказывай…

Зря он попросил, у меня язык так и чесался болтать и

хвастаться. Рассказал про «D», про «Джелоси Маун-

тейн», но потом вдруг забеспокоился:

– Как думаешь, разговор прослушивают?

– Если и так, что плохого, нас не прерывают, помех не

делают… Про слежение ты сам знаешь – всегда кто-то

смотрит.

– Май, я и больше сведений накопал, но…

92

– Зачем сведения? Важно, что с тобой все в порядке,

что третью неделю ты справляешься и научился пережи-

вать ночь. В Семизонье везде неспокойно ночью!

– Да-да, – отчего-то занервничал я, чувствуя, что

первая радость ушла и внутри заклубились непонятные