Алексей Аимин - Путеводитель по раю. На грани неведомого

– О еее!… – заревел верзила и согнувшись заковылял в сторону.

– Помогите, охрана, – закричал смазливый.

Но Вовка вновь заломил ему руку, и, наклонившись к уху с серьгой четко произнес:

– Чтобы я тебя паскуда, у салона больше не видел!

Из дверей боулинга выскочил охранник и все дальнейшее произошло почти мгновенно. Вовка почувствовал, что над его головой что-то пролетело, и посыпалось переднее стекло, – это верзила запустил камень. В тот же момент он услышал Светкин крик: – Не бейте его! и почувствовал страшный удар по темечку. Его пытались оттащить от соперника, он же вцепился в него мертвой хваткой. Последовал еще один удар, после чего наступила тишина.

– Так-так, – произнес молодой кучерявый лейтенант, ставя точку в протоколе, – ознакомься и подпишись, – он ткнул пальцем, – здесь, здесь и здесь.

Голова у Вовки гудела, он вновь прикоснулся к огромной шишке и вздрогнул от боли.

– Чем это меня? – спросил он у лейтенанта.

– Охранник дубинкой приложился, – ухмыльнулся лейтенант, – видать от души.

Вовка начал читать протокол «В состоянии алкогольного опьянения… совершил нападение… телесные повреждения средней тяжести… разбито ветровое стекло… попытка воровства…»

– Какое еще воровство? – пробормотал Вовка.

– Проверь, зубы-то все целы?

Вовка машинально приложил руку ко рту.

– Вроде все…

– Вот этими самыми зубами, ты и вырвал из уха Максима Троянова серебряную серьгу в виде кольца, что и расценивается, как попытка воровства. А порванное ухо потерпевшего и есть то самое телесное повреждение, зафиксированное врачом скорой помощи.

– Я это подписывать не буду!

– Твое право, есть свидетельские показания, так что суд разберется.

– Суд?

– А ты как думал? В совокупности это может вообще потянуть на разбойное нападение, а это статья, дай Бог память… – короче попал ты парень.

Лейтенант порылся в столе, видимо нашел, что ему было нужно, и быстро заполнил.

– Ладно, учитывая твои положительные характеристики и наш переполненный изолятор, сочли возможным выпустить тебя, под подписку о не выезде, – лейтенант вновь ухмыльнулся, – если конечно ты ее подпишешь.

Вовка подписал заполненный бланк.

– Там внизу тебя краля дожидается, из-за нее сыр бор-то? Ничего, если любит, – дождется. Свободен… пока…

Вовка открыл дверь. У дверей кабинета стоял младший сержант, с наручниками на поясе, доставивший его сюда.

– Пропусти, – донесся из кабинета голос лейтенанта.

Вовка медленно спускался по длинной деревянной лестнице. Голова еще плохо соображала, и он все не мог осмыслить сложившуюся ситуацию.

Внизу действительно его ожидала Светка.

– Как они тебя… – и на глазах у нее появились слезы, – это я во всем виновата…

Они вышли из здания ОВД, прошли в расположенный напротив него скверик и сели на лавочку. Светка с дрожью в голосе рассказала ему все то, что он уже не мог видеть.

– Они чуть не убили тебя, Макс… – она замялась, видя, как скривился Вовка при одном упоминании этого имени, – ну, в общем, он примерился ногой к твоему виску и…, я закричала и ты вдруг повернул голову. Удар пришелся вскользь. Потом охранник его оттащил. Врач со Скорой сказал, что еще бы чуть-чуть…

Она потрогала его вздувшуюся щеку.

– Больно?

Только теперь Вовка почувствовал боль в подглазной части лица, до этого ее заглушала боль у темечка. Он попросил зеркало, – картина была устрашающая.

– Ты, почему не на работе? – строго спросил Вовка

– Меня, тебя встретить отправили, чтобы до дома проводить… вернее, я сама попросилась.

– И тебе не стыдно будет с таким чучелом по улице идти?

– Нет, не стыдно, – твердо ответила она.

Михалыч знал, что Вовка не ночевал, и уже начал волноваться, но тут он услышал, как открывается входная дверь. Поняв, что тот не один, Михалыч не стал выходить из своей комнаты. Затем он услышал легкие шаги, сначала на кухню, потом в ванную и звук набираемой воды. Время было обеденное, Вовка должен был быть на работе. Что-то здесь не так, – подумал он. Но через десять минут хлопнула дверь и все стихло.

Около семи часов вечера раздался звонок, Михалыч открыл дверь и увидел на пороге миловидную, даже можно сказать красивую девушку. В каждой руке у нее было по пакету. Девушка немного смутилась, но тут же поздоровалась, назвав его по имени отчеству, и добавила:

– Я тут больного пришла проведать, можно?

– Проходите… А что он заболел?

Девушка что-то невнятно пролепетала и прошмыгнула в Вовкину комнату. Действительно что-то не так – подумал Михалыч и ушел к себе.

Через полчаса выйдя на кухню, он увидел у плиты девушку, которая варила пельмени.

– У нас, значит, хозяйка появилась. И как же ее зовут?

– Меня зовут Светлана, – вновь слегка смутилась она, – мы с ним на одном предприятии работаем. Я тут в ваш холодильник некоторые продукты поставила, это ничего?

– Нормально… Вот что Светлана, ты мне ничего не хочешь рассказать?

– Хочу, – честно ответила она, – но он мне строго настрого запретил рассказывать, особенно Вам.

– Ну, если это такой секрет, и ты можешь его сохранить, тогда не надо, только скажи, это не опасно?

– Опасно, – вновь честно сказала она, и добавила, – я правда могу хранить секреты, но в данном случае Володя не прав, и, очень нужен совет. Даже не знаю, что мне делать…

– Ты вот что, иди, корми своего подопечного, а потом зайди ко мне и все как есть расскажешь.

Через полчаса в комнату Михалыча постучали. Вошла Света, одна:

– Я уговорила его, он согласился, – после чего поведала о том, что произошло прошлым вечером.

Михалыч внимательно слушал ее сбивчивый рассказ и одновременно размышлял, о том, чем по нынешним законам это может грозить его постояльцу, и как тому можно помочь. Картина складывалась неутешительная.

Света ушла. Михалыч сидел и думал о том, что все в жизни повторяется. Сколько таких историй он уже слышал на своем веку, да что слышал, самому пришлось по молодости. Даже сейчас, за то время пока он слушал Светин рассказ, произошла уже не одна тысяча таких разборок. Большинство их остается без последствий, ну, подмажут ссадины, поклянутся отомстить, и вскоре все забудут, – время лечит.

Конечно с возрастом и приобретенным опытом мужики уже обходятся без эксцессов, но ведь возраст… А смог бы он в 20 лет выйти из данной ситуации по другому? Вряд ли.

Из глубины памяти вроде бы совсем некстати вынырнул анекдот: