Антон Алеев - Парк

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Следователь был раздражён. Он то и дело хмурился, невнятно бормотал, взглядывал исподлобья. И ходил. Туда-сюда. И снова.

Оксана Сергеевна сидела на краешке дивана, с тревогой наблюдая за этими перемещениями.

– Вы мне голову-то не морочьте, – сказал Следователь.

Ксана только пожала плечами.

– Да, это банальность, но банальность фактическая! Нет тела – нет дела, – Следователь остановился, пристально, по-киношному посмотрел девушке в глаза.

– Антона надо искать, – тихо сказала Ксана, достойно выдержав этот взгляд.

– У меня дел, – Следователь провёл пальцем по шее. – Во! А его нет всего лишь четыре дня. Я же не сыщик, в конце концов! Это ещё не повод. Он давно не отвечает на звонки?

– У него нет мобильного! И никогда не было! Я его знаю, с ним что-то случилось. Я знаю!

– А я нет! – Следователь стал запальчивым. – Я знаю лишь одно – люди уходят от любовниц и пропадают месяцами. А потом находятся сами! И никто не уговаривает знакомых, но насмерть загруженных следователей заниматься их розысками!

– Я не любовница, – Ксана сверкнула глазами.

– А кто же?

– Я… я – друг.

Следователь вдруг развеселился, скорчил ухмылку.

– Друг. Конечно. Друг. Джеймс Друг… У него такое бывало раньше?

Ксана замешкалась с ответом. Следователь понимающе кивнул.

– Бывало, – призналась Ксана. – Но… это было не так. Он никогда не уходил больше чем на одну ночь.

Следователь только скептически усмехнулся.

– Вы пробовали его искать, я надеюсь, у общих знакомых там, у других женщин?

– У женщин?..

– Да или нет?

– Пробовала. А знакомых… У него нет почти знакомых. Маша сказала, что не видела его уже давно. Арина в больнице… Послушайте, почему вы спрашиваете совсем не о том?

– Ну-ну… Насколько я знаю, у него есть бывшая жена?

– Есть, но…

– Довольно приметная девушка.

– Да, у неё шрам на лице. С детства, вы не подумайте!

– Я ничего не думаю.

– Хорошо. Только он к ней не пойдёт никогда. Это я знаю точно.

– Всё вы знаете, как я посмотрю. Причём точно. Зачем тогда я?.. Других записок не было?

– Других?

– Что всё-таки значит эти три слова в записке?

– Он пишет записки иногда, когда… пропадает. Они бессмысленные и странные. Я не понимаю. И тут тоже. Я не знаю, что это значит… Честное слово.

– Хотя бы, какой Парк имеется в виду?

Ксана снова беспомощно пожала плечами.

Следователь смотрел на жёлтый клочок бумаги с оторванным краем.

Там было написано – «Парк. Если её».

МАРИЯ

Добрый волшебник ведь иногда может быть злым.

Мария вертела в руках визитку и размышляла о случайностях. Кафе было почти безлюдно. Час обеда офисов ещё не наступил, поэтому только стайка голодных студентов нарушала её уединённость.

Мария не могла отстраниться от чувства ужасной банальщины происходящего. Героиня какого-то третьесортного сериала с тупыми репликами никудышных актёров. Спущенное колесо её «Матисса». Добровольный помощник на чёрно-лакированном джипе. Это кафе с угощением чашечкой кофе.

«Да, Вы очень милы». «Спасибо, Вы тоже». «Что если нам встретиться ещё?». «М-мм. Почему бы и нет?». «Отлично». «Спасибо». «Спасибо».

Пластмасса какая-то…

Иннервация флирта.

Мария бросила визитку с «коммерческим директором» в сумочку, сделала заключительный полуглоток кофе из чашки.

Накануне Арине стало совсем плохо. В ее глазах читалась отчаянно невыносимая боль. Раньше у нее не было такого безнадежного взгляда. Она же всегда была боец. Она боролась. Так было раньше. Но когда раньше? Тысячу лет назад?

Что я могу сделать для неё теперь? – спросила себя Мария. – Что?

Кроме участия, непонятных слов успокоения, ненужных трат?

Вдруг её охватило страшное раздражение, даже злость. Опять всё то же самое! Заколдованный порочный круг! Эта женщина всегда ломает мне жизнь, подумала она. Если не так, то по-другому. Всегда случается история, которая откусывает кусок моей судьбы и выплевывает его на помойку.

Мы уже взрослые. Обе.

Кто я?

Типичный менеджер в юбке. Бесполый сотрудник на работе. Лишь слегка отягощённый стилем деловой женщины. С холодным взглядом, в строгом классическом костюме. И без мужика.

Первым делом карьера. Возможность купить в свою съёмную квартиру дорогие шторы. Прийти на фуршет в вечернем платье.

Мираж независимости.

Мария порывисто встала, с почти неуловимой завистью глянула на беззаботных студентов и вышла из кафе.

Её Дэу Матисс (роскошный подарок одного толстого господина Г. – итог бурного, двухгодичной давности романчика) отсвечивал на солнце сиреневым. Она села на водительское сиденье, уронила голову на руль, расплескав на него вьющиеся волосы соломенного цвета. И подумала, что Арина, может быть, скоро умрёт.

АРИНА

Вы знаете, как это – когда небо давит? Нет, я не хочу услышать в ответ что-то вроде: «Нет! Конечно, нет! Что это? А как?» С осколком удивления и даже некоторой зависти. Я уверена, что многие прошли и не через такую боль. Но то, что знаю я – я знаю не понаслышке.

Крик, который вы можете слышать, когда небо давит, тут, в общем-то, не причём. Он живёт как бы отдельно от сферы, он – только рефлекс на привходящее обстоятельство. Но его нельзя игнорировать полностью. Он режет. Изнутри. Особенно, когда понимаешь, что этот крик твой.

Почему-то мне вспоминаются картинки из детства. Иногда совсем не весёлые, а даже напротив – безрадостные и грустные. Я хочу вспоминать о счастье. Так, чтобы перед самым криком видеть лучистую радугу и себя. Чтобы тёплый воздух наполнял разум, и я могла осознавать это, как осознают во взрослом мире.

Но вижу неказистую девочку на берегу реки. Камешек, неуклюже брошенный в неторопливые волны. Песок, струящийся сквозь тоненькие пальцы.

Меня мучают эти видения, больше чем крик, больше чем бело-розовый потолок палаты, больше чем кто-либо.

В сущности, каждый из нас идёт к своей смерти. Как может. Кто-то очень долго и медленно, кто-то легко и бессмысленно. Каждый по-своему. Я – так.

Жалею только… Нет, слово «жалею» – неправильное, плохое. Мне странно, что такие мысли посещают меня только сейчас. Я хочу сказать, в последнее время.

Какие?

Вот, послушайте глупую бабу. Давайте, давайте, даже если вам совсем не интересно, вы обязаны сделать надлежащий вид, чтобы приободрить больную. Потерпите немного, зато потом с чувством выполненного долга пойдёте по своим делам. А я останусь здесь.

Слушайте:

Про бесконечность вселенной. Как это? Когда парадоксальное пространство конечно, но одновременно бескрайне. Или наоборот? Вот о чём я часто думаю и злюсь, потому что никак не могу это представить. А когда мне кажется, что представить смогла, меня накрывает ощущение грандиозного иллюзиона. Я оборачиваюсь в безвоздушном пространстве, как космонавт, отстёгнутый от страховочного фала. Мне необходимо уцепиться за что-то осязаемое руками, но пальцы не гнутся.