Марк Гресь - Моя любовь

О нет, только не это!!! Мы опрометчиво удалились от берега, и коварное обратное течение тянет наш утлый челнок прямо в открытый океан. Мои мышцы натужно бугрятся, крепкие руки сжимают весло… Но что может сделать сын человеческий против силы величайшего из океанов?

Она отчаянно взывает о помощи к проплывающему парому, только высыпавшие на борт китайские туристы принимают нас за спортсменов-олимпийцев, аплодируют и щелкают селфи на фоне уходящей к линии горизонта лодки.

Проклятый океан!!! Я напрасно вглядываюсь вдаль в поисках материковой полосы или хотя бы крохотного островка с пальмой и попугаем. Мы оба знаем: это – конец…

Пылающее солнце безжалостно терзает ее белую кожу (не спасает даже большая соломенная панама и примочки соленой воды). Она не жалуется, но в измученном взгляде воспаленных сине-зеленых глаз – мольба: «Сделай же что-нибудь, мужчина!!!» И я делаю из весла острогу, остро вглядываюсь сквозь толщу воды в пугающие тени неведомых чудовищ. Только гигантские левиафаны чуют недоброе и, брызжа фонтанами, огибают наше пластиковое корытце стороной.

Она бредит и просит кваса. Явись дьявол, я тут же отдам бессмертную душу, чтоб забрать ее страдания себе… но даже дьявол не рискует заплывать в эти проклятые широты…

Нас подобрал американский авианосец, когда было поздно. Тысяча румяных морских пехотинцев украдкой стряхивали слезы, глядя, как я сжимаю в руке ее иссохшую безжизненную ладонь с потрескавшимися ногтями. (Зачем ты сказала, что уйдешь? Зачем погнала меня в пучину вод без рации и мощного мотора?)

– Ты заехал мне по ноге!!!

Конечно, я все делаю не так – гребу не так, люблю не так… Еще попал веслом по гребаному пальцу. Не лезь под весло!!! И вообще, нужно было дома сидеть и варить борщ (тому, с кем жила), а не переться год назад на выборы в город Обухов. И остался бы целым палец, и сохранилась бы молодая семья!!!

Но 1 декабря 2013 года судьба решила, чтоб у Андрея Лозового появился шанс на победу. Ты не осталась в Киеве на тесной замызганной кухне с телевизором вместо табуретки на балконе.

Даже уходя на рынок за шафраном или керосином, не забудь благословить дом, семью, свиней и хозяйство. Только боги знают, как скоро ты вернешься.

Первого декабря 2013-го Марк Викторович с большой неохотой покинул теплую квартиру и уныло побрел высказывать свое грозное «НЕТ!!!» произволу властей, избивших в ночь на 30 ноября Андрюху и пару десятков горемычных студентов.

Грозное «НЕТ!!!» планировалось исторгать часа два-три, после чего можно слинять в ресторан «Валентина», где ждут друзья, водка и азартные игры. Я был абсолютно уверен: у памятника Шевченко соберется тысячи три-четыре разношерстого народца, мы вместе покричим: «Ганьба!!!», камера снимет героически побитого Лозового, из этой фотки слепится очередная листовка, и все… Кто бы знал, что вечером первого декабря о преферансе в теплом и пьяном кругу друзей придется позабыть на четыре месяца.

Выныриваю из подъезда. Морозно. У меня тихий двор, но сегодня особенно тихо. Рядом – вечно запруженная улица Артема. Обычно с проезжей части, даже в выходные, доносится гул моторов и гудки машин. (Ага, догадываюсь, осторожные автолюбители прослышали о митинге и объезжают центр стороной.)

На трассе действительно пусто, но пешеходная зона забита. К метро стекаются группки молодых людей. Куртки, пальто, полушубки украшают жовто-блакитные и евросоюзовские ленточки. Меж них снуют пацанята с листовками. Прочел штуки три-четыре. Тексты – разные: русскоязычные и украиноязычные, посылы от левацкого до ультранационалистического, в формулировках – корявая самодеятельность. Нет, ребята не передрали их из Интернета, а сами придумали, сами оформили, сами распечатали на принтерах. Прикольно.

Раздатчики листовок, видно, раньше этим не занимались. Ребятки боязливо косятся по сторонам, завидев милиционеров, паникуют, драпают в подворотни (хотя никто их и не пытается задержать). И все же, уняв дрожь в коленках, чубатые гавроши возвращаются на тротуары.

А народ все прет и прет к метро – по трое, по пятеро, пряча от милиции бунтарский реквизит. На открытом городском пространстве молодняк еще побаивается людей в погонах, однако, перевалив через турникеты и оказавшись в бетонной трубе эскалатора, даже самые робкие начинают смелеть, цепляют на грудь значки, покрывают украинскими и евросоюзовскими флагами спины, девчонки рисуют на щеках тризубы. (Толпа обезличивает. Кто меня узнает? Кто догонит? Кто накажет?)

Я высокомерно ворочу нос. Вы думаете, что, спрятавшись в толпе, обретете свободу? Да что вы знаете о свободе? (А что о ней знаю я?)

Свобода – такое состояние субъекта, в котором он сам является определяющей причиной своих действий.

А часто ли я сам являлся «определяющей причиной своих действий»? Вот так бросишь взгляд в собственное вчера и позавчера и навскидку не вспомнишь… Нет, по пьяни – бывало. Идешь, подгуляв, по ночной улице – свобода. И гопники не страшны, и ментовской патруль. Иногда и сказануть могу «чего-то правдивого» нехорошему человеку. Да я и трезвый частенько говорю, что думаю, и действую по собственному разумению. Только разве сказать: «Нет!!!» – это свобода? Разве грохнуть кулаком по столу – свобода?

Да какого хрена о свободе разглагольствуешь ты, турист хренов??? Ты… тот, кто проснулся с рассвета, чтоб успеть напиться до того мига, когда это рыжее создание громко зевнет и распахнет глаза. Марк Викторович хочет создать иллюзию свободы? Он хочет пошлить, показно пялиться на сисястую немку за соседним столиком, прятать взгляд в телефон и истерично искать в фейсбучной ленте хоть что-то забавное, как повод потрепаться ни о чем? Трезвым ты уже не способен быть «определяющей причиной своих действий». Так что заткнись о том, чего не знаешь, о чем забыл или что пропил.

Станция забита почти до отказа, будто это не тихая Лукьяновская, а Олимпийская перед матчем Лиги чемпионов. Неужели все они туда? Туда…

Гудок из глубины тоннеля. Пассажиры отступают за полосу безопасности. В субботу поезда метро полупусты, но только не сегодня… Вагоны аж распирает. Правда, не шумно. Сотни людей молча переваривают то, что с ними должно случиться, когда диктор объявит следующую станцию «Золотые ворота» и двери раскроются.

Неужто новый Майдан? Брезгливо морщусь. Для меня Майдан-2004 – кислый фестиваль посредственности. Опять исполнение гимна каждые десять минут? Опять унылые коллективные молебны? Опять шныряющие по сцене аниматоры, предлагающие крикнуть: «Банду геть!!!» или «Ганьба!!!»? Опять ожидание мессии?