Геннадий Мурзин - Честь имеющие. Сборник очерков о правоприменителях

Журналист:

– Но вы, мне кажется, нарушитель и других неписаных правил поведения.

Прокурор:

– Одно из таких правил я попробую сформулировать: стой плечом к плечу; поддержи своего, если даже он падает; помоги выплыть, если даже начал тонуть, а он в долгу не останется.

Журналист:

– В народе их называли «непотопляемыми». Один из таких сейчас всплыл в моей памяти – Николай Чеченин. Был первым секретарем Серовского 8 8 Серов – крупный довольно город на севере Свердловской области. горкома КПСС. Попал в скверную историю, которая стала достоянием гласности. Тихо так «ушли» Чеченина. Знаете, где он сейчас?

Прокурор улыбается:

– Скорее всего, в Екатеринбурге «выплыл».

Журналист:

– Причем, опять же на номенклатурной должности. Он занимается «подбором, расстановкой и воспитанием руководящих кадров». Оклад побольше будет, чем прежде. И с жильем не худо: получил на себя и на жену трехкомнатную квартиру в центре Екатеринбурга. А ведь у нас люди стоят в очереди на получение жилья по несколько десятков лет. Не оказалось у нас ни одного прокурора, который бы поставил под сомнение законность получения жилья Чечениным.

Прокурор:

– Как я понимаю коллег! Жить среди своих приятнее во всех отношениях, чем прослыть чужаком.

Журналист:

– Кстати. В стане номенклатуры немало было и греховодников. Также все сходило с рук. Ну, в самом уж крайнем случае – передвинут-пересадят с одного кресла на другое.

Прокурор:

– Видимость реагирования… Непосвященные думали, что зло наказано, и социальная справедливость в социалистическом обществе восстановлена.

Журналист:

– Некоторые до сих пор ностальгируют: почем зря, мол, снимали, не взирая ни на чины, ни на звания.

Прокурор:

– С шумом снимали, но тихо назначали. Показуха… как и во всем другом.

Журналист:

– Иногда, правда, был печальный исход. Вот один такой факт. Был начальник локомотивного депо Свердловск-Пассажирский 9 9 Из этических соображений фамилию не называю. . В партийных кругах слыл своим. Кажется, несколько раз даже избирался членом бюро Железнодорожного райкома КПСС Екатеринбурга. Иначе говоря, элита. Все у него складывалось хорошо. Но лишь до тех пор, пока не стал своевольничать. Его боссы решили приструнить. По-свойски. В узком кругу. Серьезный, видимо, состоялся разговор. Воспитуемый сорвался и наговорил в ответ много чего по адресу воспитателей. А знал он о своих « подельниках » много. Вместе ведь блудили. Погорячился мужик.

Прокурор:

– И что же было дальше?

Журналист:

– Случилось страшное. Выйдя из райкома КПСС, мужик, не заходя домой, вернулся на работу, побыл какое-то время в кабинете, спустился к ремонтникам, взял тяжелую шестеренку, моток проволоки и покинул родное предприятие навсегда.

Прокурор:

– А зачем ему понадобились шестеренка и проволока?

Журналист:

– Покинув депо, мужик прошел по улице Челюскинцев, остановился на мосту через городской пруд. Постоял, будто бы, с минуту. Потом привязал шестеренку к своей шее и бросился с моста вниз, в воду. И все!

Прокурор:

– В самом деле, страшная история… Он понял, что теперь его в покое не оставят и будут методически, изо дня в день «доставать». Мужик, взвесив все, решил за один раз решить проблему… Я его понимаю! Однако не одобряю.

Журналист:

– Я вспомнил этот трагический случай лишь для того, чтобы продемонстрировать, насколько опасно ссориться с номенклатурой: затопчет и глазом не моргнет. Вы, Василий Валентинович, понимали это?

Прокурор:

– Естественно. Я понимал и понимаю: или действую по Закону, отбросив прочь партийные пристрастия и корпоративные интересы, или уйду с этой работы. На сделку же с совестью… нет, никогда!

И с удовольствием говорю: он и в самом деле не пошел на сделку с совестью.

Номенклатура, попробовав несколько раз вернуть в свое лоно « заблудшую овцу », отказалась от затеи и плюнула. А потому атмосфера вокруг Калинина стала накаляться. Руководители сбросили маски. Руководители стали открыто заявлять, что пятилетний срок работы Калинина, отведенный законом, близится к концу, а о втором сроке пусть и не мечтает. Его судьбу решили. Решили не в Генеральной Прокуратуре, а здесь, в местном горкоме КПСС, чья реальная власть куда существеннее, чем даже власть Генерального прокурора, сводившаяся лишь к декоративному оформлению партийных решений.

Лучше других знал, что прокурорская песенка уже спета, начальник Нижнетагильского отделения Свердловской железной дороги М. П. Шапошников, поддерживавший приятельские отношения с тогдашним первым секретарем Свердловского обкома КПСС Ю. В. Петровым 10 10 Потом Петров станет главой администрации первого Президента России. . Шапошников, подражая тем, которые над ним, позволял себе весьма-таки пикантные выходки. И ничего. Руководителя даже не журили. Иные злорадствовали, поощрительно подхихикивая.

Как-то Калинин обратился к Шапошникову, обратился вполне официально, то есть с письменным запросом, в котором предлагал руководителю дать кой-какие пояснения по делу, интересующему правоохранительные органы. Ответ не замедлил себя ждать. На стол прокурора легла от руки написанная писулька. О деле – ни слова. Зато Шапошников изложил свое видение того, чем полагается заниматься Нижнетагильскому транспортному прокурору. Смысл можно свести к нескольким словам: кесарю – кесарево, слесарю – слесарево.

Получив подобное хамское послание одного должностного лица другому должностному лицу, Калинин идет и пытается объясниться лично. Разговора не получается. Прокурор уходит, а в след ему несется: «Мне такой прокурор не нужен!..»

Через какое-то время эти слова будут вынесены в заголовок материала одной из центральных газет (не стану скрывать: я к этому приложил немало усилий, использовав свои связи в московских журналистских кругах). Разумеется, это было сделано с согласия Калинина.

Разразился грандиознейший скандал. Причем, опять же на всю тогда необъятную страну. Лично я и рассчитывал на скандал. Именно в нем видел спасение Калинина. Потому что все мои обращения в Генеральную Прокуратуру заканчивались формальными проверками и столь же формальными отписками. Необходимы были решительные действия, поскольку судьба того самого второго прокурорского срока, по сути, висела на волоске. Судьба прокурора Калинина была предрешена. Поэтому-то и нужен был публичный скандал.

И партноменклатура такой скандал получила!

В Генеральной Прокуратуре, побрызгав от злобы слюной в адрес Калинина, заодно и в адрес «писак» 11 11 Кстати говоря, потом в Свердловск специально приезжал ответственный сотрудник Генеральной прокуратуры, который, в частности, имел долгую беседу с автором этих строк. О чем? Чтобы убедить, что скандал не выгоден никому. Настоятельно просил спустить историю на тормозах. Ничего не вышло. , которые заступились и не дали «потопить» столь нежеланного им человека, скребя сердцем, продлили-таки срок полномочий Калинина еще на пять лет. Известие об этом местную власть привело в шок. Оно и понятно: впервые за новейшую историю не они решили судьбу человека, а совсем другие.