Геннадий Мурзин - Честь имеющие. Сборник очерков о правоприменителях

Понятно, на что рассчитывают. Как говорится, не мытьем, так катаньем.

20 марта. Калинин не успокаивается и потому вновь приносит кассационный протест в надзорную инстанцию.

18 апреля. Судебная коллегия по гражданским делам всё того же Свердловского областного суда протест Калинина оставляет без удовлетворения (так понимаю, что и там Калинин начинает вызывать аллергию), подтвердив тем самым законность (закон-то, что дышло) решения Тагилстроевского суда.

Номенклатура ликует. А как же иначе? Ненавистный ей, номенклатуре, человек потерпел полное фиаско. Это так: Калинин использовал все предусмотренные законом средства. Точнее – почти все. У Калинина есть еще одна, но очень маленькая и довольно-таки призрачная надежда. Он идет на то, чтобы и этот шанс использовать.

4 мая. Калинин официально обращается к прокурору области и просит того, в порядке надзора, внести протест на определение коллегии по гражданским делам.

3 августа. Прокурор области приносит протест.

16 августа. Президиум Свердловского областного суда рассматривает кассационный протест прокурора области и принимает положительное решение, то есть решение Тагилстроевского суда признано необоснованным и незаконным.

9 октября. Дело возвращается из области в Нижний Тагил. Тот же суд вынужден вновь рассматривать иск прокурора Калинина о признании ордера, выданного Редозубову, недействительным. На этот раз суд принимает положительное решение: ордер недействителен, значит, Редозубов подлежит выселению из новой трехкомнатной квартиры.

В стане номенклатуры царит уныние. Не зря же в народе говорят: хорошо смеется лишь тот, кто смеется последним.

Полная и чистая победа. Радует ли это Калинина? Да, но не совсем. Проблема, которая вновь заставляет его действовать, заключается в том, что в решении суда есть один нюанс, с которым (из принципа!) Калинин не согласен. Калинин просил о чем? Он просил о том, чтобы, во-первых, ордер, выданный с нарушением закона, был признан недействительным (тут все в порядке); во-вторых, чтобы Редозубов вернулся в прежнюю квартиру, именно, в прежнюю, а не в какую-либо иную. Суд же записал пункт, которым обязал Шапошникова предоставить Редозубову другую квартиру.

А ведь это, по мнению прокурора, совсем не одно и тоже. Получается так, что теперь, основываясь на решении суда Шапошников сможет вновь выдать ордер на квартиру, в том числе и на новую. Иначе говоря, Редозубов выезжает из одной новой квартиры и вселяется в другую, еще более новую.

28 ноября. Судебная коллегия по гражданским делам рассматривает кассационный протест прокурора Калинина, в котором он требует, чтобы в решение Тагилстроевского суда было внесено изменение. Судебная коллегия на этот раз вынуждена признать протест обоснованным.

10 марта другого года. Редозубова в принудительном порядке выселяют из незаконно полученной квартиры и водворяют в прежнюю, столь им нежеланную.

Вот такая двухгодичная тяжба. Она увенчалась полной победой. Кстати, это далеко не единственная победа прокурора Калинина по той самой прокурорской проверке, связанной с нарушениями жилищного законодательства на предприятиях железнодорожного транспорта.

Не прокурор, а кремень! Люблю я таких людей, для которых нет ничего дороже, чем истина. Побольше бы таких! Уж так мягковаты наши прокуроры, так мягковаты. Будто пластилиновые. Власть из них лепит все, что захочет.

Мне могут возразить: амбиции, мол, взыграли. Ну, а если и так, то что в том плохого? Ради торжества законности амбициозность могу признать и за огромное благо. И, наверное, не я один. Когда противоборствуют законность с беззаконием, то амбициозность прокурора лишь нам всем на руку.

И все же меня мучает вопрос: всегда ли Калинину удается выйти победителем.

– Не всегда, – признается Василий Валентинович. – Скажем, с тем же разбазариванием государственного жилого фонда. Во-первых, не наказан непосредственный нарушитель закона, никак не наказан.

– Вы обращались к вышестоящему начальству?

– Конечно. Несколько писем писал начальнику Свердловской дороги. Никакой реакции… Во-вторых, я не могу, например, считать дело закрытым в отношении незаконно выданного ордера некой Жадаевой.

– Суд опять отказывается удовлетворить ваш протест?

– Не в том теперь дело. Суд, в конце концов, принял решение о признании ордера, выданного Жадаевой, недействительным. Однако решение все еще не исполнено.

– Почему?

– Говорят: нет квартир, куда бы можно было переселить Жадаеву.

– Может, они и правы? На улицу не выбросишь.

– А мне какое дело? Не я нарушил законодательство. Вот, пусть и думают они над решением проблемы. Пусть хоть в свою собственную квартиру вселяют.

– Мне почему-то кажется, что всякое теперь ваше письмо в различных инстанциях встречают с содроганием.

– Возможно. Слава-то обо мне, сами видите, не совсем… Но меня это не смущает, – Калинин улыбается, очевидно, вспомнив что-то. – Направил в Кушвинский 12 12 Кушва – город в нескольких десятках километров севернее Нижнего Тагила. городской суд одно дело. Дело было рассмотрено, но без участия городского прокурора. Тамошний прокурор не принес протест. Время было упущено. Решение же суда вступило в законную силу, но меня не устраивает.

– Вашей же вины тут нет.

– Да, – соглашается Калинин, – но ведь торжествует несправедливость. Я вижу это. Я знаю об этом. Ну, как можно примириться?!

– И у вас возможности не безграничны.

– Да, это так, но я все-таки нашел выход. После того, как трижды входил с представлением в прокуратуру области, чтобы они, в порядке надзора, принесли протест…

– И как?

– Вообще не ответили. Знаете, что я сделал?

Вижу, что Калинин улыбается.

– Интересно услышать, что вы на этот раз придумали?

– Я обратился к прокурору области с частным письмом…

– Это что-то новенькое. Один прокурор обращается к другому, вышестоящему прокурору с частным письмом.

– Я посчитал: если на обращение надоевшего всем прокурора можно и не ответить, то письмо частного лица проигнорировать никак нельзя.

– Получили ответ?

Василий Валентинович смеется.

– Конечно! И, главное, прокурор области решение принял в мою пользу.

Вижу, что смех этот, фигурально выражаясь, сквозь слезы. Ну, да ладно…

И еще один маленький штришок к портрету моего героя.

Заходят к прокурору Калинину его общественные помощники, рабочие-железнодорожники. Один из них с порога и в лоб.

– Василий Валентинович, мы тут написали в газету о том, что железнодорожное начальство чурается рабочего класса. Да что там рабочий класс! Начальство стыдится сидеть рядом даже со своими инженерами.